Сергей Мусский - 100 великих нобелевских лауреатов
Солнечные батареи на основе гетероструктур были созданы нами уже в 1970 году. А когда американцы публиковали первые работы, наши батареи уже летали на спутниках и было развернуто их промышленное производство. Блестяще доказано их преимущество в космосе многолетней эксплуатацией на орбитальной станции "Мир"…
Но это была очень тяжелая дорога. Поначалу у меня было один-два человека тех, кто со мной работали. Были ситуации, когда мы шли в тупиковом направлении. Мой аспирант будил меня в пять утра и говорил: ты заставляешь нас заниматься безнадежным делом. Твой папа старый большевик, и ты действуешь такими же методами - толкаешь, как он в революцию, нас в эти гетеропереходы! Но потом оказалось, что мы правы».
«За исследование полупроводниковых гетероструктур, лазерные диоды и сверхбыстрые транзисторы» Алфёров был удостоен Нобелевской премии по физике за 2000 год.
Исследования в этой области привели Алфёрова сначала к системам с низкоразмерным электронным газом - так называемым квантовым ямам, потом - квантовым проволокам, сейчас же ученый занимается квантовыми точками. Уже найден способ создания ансамблей таких квантовых точек в процессе выращивания гетероструктур. Это дает огромные преимущества для лазеров, в частности, резко возрастает возможный коэффициент усиления. Поэтому в сравнительно небольшом объеме достигаются большие коэффициенты усиления, и порог, при котором начнется генерация, будет меньше. Рассматривается возможность использования квантовых точек и в других приборах.
Несмотря на все трудности, Алфёров верит в будущее российской науки: «Но для этого все должны понять уже теперь: будущее России - это наука и технологии, а не распродажа сырья. Из нашего института вышли уже четверо нобелевских лауреатов: Николай Семенов, Лев Ландау, Петр Капица и я. И будущее страны - не за олигархами, а за кем-то из моих учеников».
Часть своей Нобелевской премии Алфёров отдал на развитие научно-образовательного центра физико-технического института.
«Научно-образовательный центр, который создал Алфёров в Петербурге, достоин еще одной Нобелевской премии. За опыт поддержания науки в стране, где она целое десятилетие была не нужна государству, не финансировалась. В центр приходят еще школьниками, учатся по углубленной программе, потом - институт, аспирантура, академическое образование, - рассказывает член президиума РАН, академик, директор Института радиотехники и электроники Юрий Гуляев. - Когда из страны валом начали уезжать ученые, а выпускники школ почти поголовно стали предпочитать бизнес образованию и науке - возникла страшная опасность, что знания старшего поколения ученых некому будет передать. Алфёров нашел выход и буквально совершил подвиг, создав эту своего рода "теплицу для будущих ученых"».
В ФТИ об Алфёрове говорят: он всегда добивается всего, чего хочет. Главное для него - определить четкую и ясную цель. Жорес Иванович заводила не только в делах академических: «С ним не соскучишься, - говорят его товарищи. - Особенно любит Жорес Иванович петь. Правда, данных для этого у него нет, с чем он сам соглашается. Тем не менее поет всегда в полный голос и обязательно всю песню до конца».
Первый раз Алфёров женился совсем молодым и уже в тридцать лет развелся. Несмотря ни на что отзывался о бывшей супруге только положительно. Ученый оставил ей полученную комнату в коммуналке, а сам опять переселился в общежитие. С собой он взял лишь мотоцикл. Сегодня, кстати, ученый ездит на «вольво».
В конце шестидесятых, будучи на отдыхе в Сочи, познакомился со своей второй женой - Тамарой Георгиевной, филологом по образованию. Через полгода они поженились. «Мне при этом пришлось переехать из Москвы в Питер, что прежде казалось совершенно невозможным. Не смогла устоять перед Жорой, - вспоминает сейчас Тамара Георгиевна. - Он звонил каждый день, а по выходным прилетал в столицу на пару-другую часов, чтобы только увидеть, одарить цветами и сообщить, что "любит и ждет"».
В памятный для академика 1972 год - ему присудили тогда Ленинскую премию - родился сын Иван. Сначала он пошел по стопам отца и окончил Электротехнический институт. Но позднее занялся бизнесом. Что очень расстроило отца. Попытки «образумить» сына ни к чему не привели.
Любимое место отдыха знаменитого ученого - поселок Комарово. На берегу Финского залива у академика дача, построенная еще в сталинские годы.
ПРЕМИЯ ПО ФИЗИОЛОГИИ И МЕДИЦИНЕ
РОНАЛЬД РОСС
(1857- 1932)
Рональд Росс родился 13 мая 1857 года в Алморе (Непал), в семье офицера британской армии. Рональд был старшим из десяти детей в семье. В восемь лет его отправили в Англию для обучения в школе. Хотя Рональд всю жизнь мечтал быть писателем, артистом или музыкантом, он в 1874 году по настоянию отца поступил в медицинский колледж при больнице Св. Варфоломея. Спустя пять лет он окончил колледж и поступил корабельным врачом на судно, совершающее рейсы между Лондоном и Нью-Йорком. Затем, сдав необходимые экзамены, Росс перешел на военную медицинскую службу и отправился в Индию, где с 1881 года начал работать медиком в британской организации «Медицинская служба Индии».
В первые годы своей работы в Индии Рональд занимался не столько медициной, сколько литературным творчеством и изучением математики. Впоследствии он писал: «Я пренебрегал своими медицинскими обязанностями. Я всегда был занят, но литературным трудом, и ничего не делал для того, чтобы помочь людям найти причины тех болезней, которые, возможно, являются главным бичом человечества».
«Все, за что бы я ни принимался, мне не удавалось, - пишет он откровенно в автобиографии. - Но неудачи не сразили меня. Они увлекли меня ввысь, на далекие холодные вершины одиночества. В этом настроении была известная доля эгоизма, но много было в нем и возвышенного. Мне ничего не хотелось, я не искал ничьей похвалы. У меня не было ни друзей, ни врагов, ни любви, ни ненависти».
Свой первый отпуск в 1888 году Росс проводит в Англии. В 1889 году он женился на Розе Бесси Блоксем. В семье у них было два сына и две дочери.
По возвращении в Индию Рональд написал очередной роман под заглавием «Дитя океана», изобрел новую систему стенографии, придумал фонетический метод стихосложения.
Тогда же он начал исследовать под микроскопом кровь индусов, болевших малярией. Он пытался доказать, что Лаверан ошибся и микроба малярии не существует. Росс ошибочно предполагал, что малярия вызывается не чем иным, как кишечным расстройством.
Во время второго отпуска в 1894 году Росс познакомился в Англии с Патриком Мэнсоном, довольно видным и популярным английским врачом. Его, как и многих ученых, волновал вопрос: как малярийный микроб переходит от человека к человеку. Мэнсон поделился с Россом догадкой: птицы или люди заражаются малярией от воды с мертвыми комарами или впитывают ее в себя из воздуха.
Росса чрезвычайно заинтересовала эта проблема. Оставив жену и детей в Англии, он 28 марта 1895 года снова отплыл в Индию, где получил назначение в Секундерабад, военный пост вблизи Хайдарабада. Все свободное от медицинской практики время ученый проводил, изучая комаров. Он ловил комаров одного какого-нибудь вида и пускал их под сетку над кроватью, на которой лежал голый пациент. После того как комары напивались крови индуса, Росс их ловил, тщательно собирал в бутылку и последовательно рассматривал под микроскопом их желудки. Он хотел выяснить, не развиваются ли там малярийные микробы, высосанные с кровью. Но ничего подобного не было. Неудачи следовали одна за другой, но Росс не сдавался…
Неожиданно его работы прервались из-за командировки в Бангалор для ликвидации холерной эпидемии. Он горячо возненавидел английское правительство: «Мне хотелось ткнуть их носом в ту грязь и гниль, которую они в своей административной немощи развели в Индостане! Мне было уже сорок лет, и я был широко известен в Индии как своей санитарной деятельностью в Бангалоре, так и работами по малярии, но за все свои труды и страдания я не получил никакого повышения, никакой благодарности…»
Только через два года, в июне 1897-го, Росс возвращается в Секундерабад. В августе, во время очередного эксперимента, его внимание было привлечено оригинальной картиной. В стенке желудка очередного комара, пососавшего крови человека, оказались круглые тельца, их очертания были гораздо резче, чем очертания желудочных клеток, каждый из этих кружочков был «набит крошечными черными как смоль зернышками».
Не было сомнений… Это тот же самый малярийный паразит, которого он видел ранее в крови индуса.
«21 августа я убил последнего бурого комара, - пишет он доктору Мэнсону, - и ворвался в его желудок!»
Снова Росс обнаружил эти круглые клетки… одна… две… шесть… двадцать штук. Они гораздо крупнее, чем были во вчерашнем комаре… Они растут! Значит, они живые… Значит, это действительно малярийные паразиты!
