Кирилл Королев - Языческие божества Западной Европы. Энциклопедия
Всякая мифология, и германо-скандинавская в том числе, содержит своего рода архетипический сюжет, суть которого составляет преобразование хаоса, то есть состояния первозданной неупорядоченности, в организованный космос. Как писал Е. М. Мелетинский, «в мифах о хаосе этот смысл и пафос проявляются наглядно… посредством адекватной мифологической темы».
Наиболее известным мифом о преобразовании изначального хаоса в космический порядок является, без сомнения, миф библейский, согласно которому Дух Божий своим присутствием в мировой бездне сотворил небо и землю и разогнал «тьму над бездною». Схожие представления находим в мифологии Шумера и Аккада (первичный океан Апсу, воплощение «исконной» стихии, олицетворяющий хаос, и его супруга Тиамат гибнут в сражении с богом Мардуком; последний создает из тела Тиамат небо и землю) и в ведической мифологии Древней Индии (по «Ригведе», в начале времен «не было ни сущего, ни несущего… не было ни воздушного пространства, ни неба над ним… не было ни смерти, ни бессмертия, не было разницы между днем и ночью…»; затем разлились воды Мирового океана, и из них возникла Земля — или мировое яйцо, породившее небо, землю и бога-демиурга), а также и в других мифологических системах.
Скандинавская космогония[96] возводит начало мироздания к мировой бездне Гинунгагап, в которой скапливался иней от взаимодействия студеных брызг потока Хвергельмир (или Эливагар) и огненных искр, летевших из Муспелля — области вечного пламени. Чем больше искр попадало в Гинунгагап, тем быстрее таял иней, и в процессе таяния из него возникло первое живое существо — инеистый великан Имир. «Старшая Эдда» гласит:
В начале не было(был только Имир)ни берега моря,ни волн студеных,ни тверди снизу,ни неба сверху,ни трав зеленых —только бездна зевала.[97]
Вместе с Имиром из бездны Гинунгагап возникла космическая корова Аудумла: она вскормила Имира своим молоком, а сама питалась тем, что лизала соленые камни, покрытые инеем. Впоследствии из этих камней возник предок богов Бури.
Из подмышек Имира, а также от трения его ног родились другие инеистые великаны. Самого же Имира постигла судьба многих других первосуществ — его принесли в жертву, чтобы из тела убитого создать мир:
Из мяса Имирасделаны земли,из косточек — горы,небо из черепальдистого йотуна,из крови — море.
(«Речи Вафтруднира»)Из крови убитого Имира, согласно «Младшей Эдде», возник Мировой океан, а из мозга инеистого великана боги сотворили облака.
Принесение в жертву первосущества и создание мира из его тела — мотив, широко распространенный. В «Ригведе» рассказывается о жертвоприношении первочеловека Пуруши, которого расчленили на составные части, а из последних возникли основные элементы социальной и космической организации: глаз Пуруши стал солнцем, дыхание — ветром, пуп — воздушным пространством, голова — небом, ноги — землей, уши — сторонами света; кроме того, изо рта Пуруши произошли брахманы, то есть жрецы, из рук — кшатрии, или воины, из бедер — вайшьи, или земледельцы, а из ног — шудры, иначе «неприкасаемые», низшая индийская каста. В классической греческой традиции, идущей от Гесиода, о жертвоприношении первосущества не упоминается, однако в орфическом гимне Зевсу находим «наложение» образа бога богов на образ первосущества-жертвы. В славянской (точнее — северорусской) «Голубиной книге», географически наиболее близкой скандинавскому ареалу, также повествуется о жертвоприношении первосущества, повлекшем за собой сотворение мира (правда, под влиянием христианства опущен момент расчленения тела первосущества и привнесены христианские мотивы).
Сравнивая космогонические сюжеты различных мифологий, отмечая разнообразие в деталях и несомненное «инвариантное» сходство в основе, мы неизбежно приходим к выводу о существовании единого индоевропейского космогонического прасюжета, развитием которого явились космогонические мифы народов Евразии, в том числе и скандинавский.
Выше упоминалось, что из покрытых инеем соленых камней, которые лизала корова Аудумла, возник предок богов Бури. Именно потомки Бури, сыновья его сына Бора — Вили, Ве и Один — убили Имира, принесли его в жертву и сотворили из его тела мир:
Отпрыски Бораподняли сушу,мир серединныйвоздвигли дивный —солнце сиялос юга на скалы,зеленью землюзлаки покрыли;
солнце — луна жес ним шла бок о бок —долонь простерлос юга чрез небо;солнце не зналоночлега в небе,звезды не зналидороги в небе,луна же не знала,сколь сильна она в небе;
сошлись на судбище,по лавам сели,совет держаливсе вышние боги:ночь нарекали,полночь и вечер,именовалиутро и полденьи все межечасьядля числения времени.
Упомянутый «мир серединный» — иначе Мидгард — в «эддической модели» мироздания выступает как центр вселенной, как средоточие физических и духовных сил и энергий, высший принцип вселенной, олицетворение сокровенной, божественной мудрости. Согласно мифу, Мидгард был создан богами из ресниц Имира.
Приведенный фрагмент любопытен еще и тем, что в нем вскользь описывается горизонтальная модель скандинавского мифологического мироздания: в центре этой модели расположен Мидгард, солнце светит с юга, то есть именно юг выступает олицетворением светоносного, благого начала; противопоставленный югу север ассоциируется с тьмой и смертью; на востоке находится Утгард — внешнее, «чуждое», неосвоенное пространство, обитель враждебных богам инеистых великанов-хримтурсов. Более того, в этой модели юг и запад соотносятся с верхом, а север и восток — с низом; первый всегда признается благим, чистым, святым, возвышенным, тогда как второй — скверным, «нечистым». Кстати сказать, отголосок этой горизонтальной модели находим в культовой эпопее Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец», в значительной мере вдохновленной скандинавскими мифами: край зла Мордор у Толкина помещается на востоке, а противостоящие ему «светлые земли» — на западе и даже на «Заокраинном Западе». В литературоведческих работах, посвященных эпопее Толкина, неоднократно проводились параллели между этой бинарной оппозицией и противостоянием Востока и Запада в политике XX столетия, однако сам Толкин в интервью многократно опровергал какую-либо политическую ангажированность своего сочинения.
Если говорить о мифологических моделях мироздания, то следует отметить, что сравнительное изучение многих мифологических систем, прежде всего индоевропейских, позволило вычленить две модели этого рода — модель горизонтальную, или пространственно-структурную (В. Н. Топоров), и модель вертикальную, или пространственно-динамическую. Для первой характерно обозначение центра и четырех (или восьми) сторон света и представление мира как земли, со всех сторон окруженной водой — Мировым океаном. В случае скандинавской мифологии центром, как уже упоминалось, является срединный мир Мидгард (со своим центром — Асгардом), стороны света олицетворяют четыре карлика-цверга, имена которых соответствуют «географическим координатам» (Нордри — северный, Судри — южный, Аустри — восточный, Вестри — западный), а вокруг Мидгарда и расположенного на востоке Утгарда простирается Мировой океан, в котором плавает хтоническое чудовище — змей Йормунганд, иначе называемый «змеем Мидгарда».
Вертикальная проекция мифологического мироздания, как правило, описывается через образ мировой горы (например, шумерская и индийская Меру или японская Фудзи) — или через образ мирового древа, соединяющего небо, землю и подземный мир. В скандинавской традиции вертикальная проекция мироздания представлена именно мировым древом — ясенем Иггдрасиль (иначе — Лерад), соединяющим девять миров.[98] В «Младшей Эдде» сказано, что Иггдрасиль «больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая Бездна. Третий же тянется к Нифльхейму…» А «Старшая Эдда» описывает Иггдрасиль так:
Тремя корнямитот ясень-древона три страны пророс:Хель — под первым,хримтурсам — второй,под третьим род человеков.
Белка по именимысь Вострозубкаснует по Иггдрасиль-древу,сверху онаслово орлавниз темному Нидхеггу носит.
Две пары оленейвершину древа гложут,вытянув выи:Туротрор, Умерший,Мешкий и Чуткий.
И змей немалопод Иггдрасиль-древом —больше, чем думают дурни иные:Пустожил и Подземельник —волкодлачьи чада,тоже Серый и Скрытень,Снотворец и Витень;мне же ведомо: ветвиДрева им вечно грызть.
Иггдрасиль-ясеньтерпит страсти,коих не знают люди:олень объедает,ствол подгнивает,Нидхегг терзает снизу.
(«Речи Гримнира»)Девять миров, которые соединяет собой Иггдрасиль, — скорее всего, мифологическая метафора, поскольку в эддических текстах неоднократно говорится, что ясень стоит в Мидгарде, крона его возносится к небу-Асгарду, а корни уходят в преисподнюю-Нифльхель, другие миры не упоминаются вовсе (число 9 — священное в скандинавской мифологии, аналогично тому, как у славян священным было число 3, у египтян — тоже 9, ср. представления о девятке богов — Эннеаде, а в христианской мифологии и у каббалистов священным считалось число 7). По всей видимости, девять миров — своего рода «три в кубе», мифологическое умножение тройки как символа мироздания, подчеркивающее значимость каждой из трех пространственных сфер.
