Дмитрий Десятерик - Альтернативная культура. Энциклопедия
Наиболее последовательно заветы Арто, хотя бы в том, что касается работы с актером, воплотил польский режиссер Ежи Гротовский. Опираясь на свои познания в психологии, восточных религиях и режиссерское мастерство, Гротовский разработал систему максимального раскрытия возможностей актера. Даже в снятом на кинопленку виде, его спектакли 1960-х годов поражают запредельным уровнем энергии — в сочетании с невероятной точностью жеста, интонации, малейших деталей игры. Исполнители в этом театре абсолютно владели телом и духом, могли создавать застывшие маски, пользуясь своими лицевыми мускулами. Дойдя до предела в том, что еще можно было показывать зрителям, Гротовский уединился в своей театральной лаборатории в итальянском городке Понтедера до конца жизни, где сосредоточился на чистом экспериментировании и педагогике. Непрофессиональную публику туда уже не пускали, а немногочисленные свидетели утверждают, что этюды, подготовленные под руководством самого мастера, по уровню исполнительской отдачи не имели аналогов в мире. Возможно, именно такой театр предполагал Арто.
В любом случае, Т. Ж. в опосредованном Гротовским виде стал базовой идеологией для множества студий, старавшихся также работать лабораторно, углубляясь в себя, взыскуя крюотического превращения в крик, прорыва в невиданные театральные глубины. Успеха на этом пути достигли немногие, однако в целом осмысление опыта Арто и Гротовского благотворно сказалось на целом поколении актеров, которое пришло на сцены уже в середине 1990-х годов, имея в арсенале и прекрасную культуру сценической речи, и особые пластические таланты, и умение играть в сложной, барочной и ренессансной драматургии. Ныне на территории СНГ режим театра-монастыря успешно выдерживается разве что в Школе драматического искусства Анатолия Васильева. Однако, что интересно, жестокость — именно как крюотическое, небытовое понятие — сейчас входит в актуальный, вроде бы социально ангажированный, театр — но уже через драматургию. Сюжеты документальных вербатим-пъес и остальной новой драматургии наполнены немотивированным насилием и невменяемостью, требуют максимальной открытости и отдачи от труппы.
Утверждать что-либо более определенное пока что рано.
[Д. Десятерик]
СМ.: Вербатим, Галлюцинация, Игра, Насилие, Психоделия, Шизоанализ.
Телевидение
ТЕЛЕВИДЕНИЕ — передача звука и изображения на расстояние с помощью направленного радиосигнала.
Исторический миф гласит, что первая телепередача запечатлела Гитлера на церемонии открытия Олимпийских игр в Берлине в 1936 году. Событие знаковое для нового изобретения, ярко подтверждающее его тоталитарную природу. Впрочем, первенство в массовом производстве телеприемников — телевизоров, а также во внедрении цветного Т. принадлежит оплоту либерализма, США. Так у государства и любых крупных экономических, политических, социальных формаций появился мощный инструмент для передачи и производства информации, идеально пригодный для манипулирования социумом. Т. охотно пользуются и демократические, и тоталитарные режимы; исключение составляют самые крайние случаи, наподобие «красных кхмеров» в Камбодже и талибов в Афганистане. В первом случае Т. отсутствовало, поскольку Пол Пот взял курс на общее уничтожение городской цивилизации, а во втором — предано анафеме как орудие дьявола. Обычно же многоканальная промывка мозгов невероятно удобна для достижения каких угодно целей, от военных до экономических и культурных, что с успехом было доказано как в СССР, так и в тех же США — во время подготовки к очередной войне.
Более того, со временем Т. стало не просто освещать, но и формировать события. Именно в расчете на эфир совершается большинство терактов. Обмен резкими заявлениями по тому же Т. может привести к росту напряженности между государствами, спровоцировать массовые беспорядки. Современный потребитель — человек телевизионный. Вливая в него непрерывный поток рекламы, облегченного кино, тщательно расфасованных новостей, одномерных телешоу и прямых трансляций, Т. совершает важнейший акт замещения. Зритель оказывается в замкнутой комфортной реальности, где можно забыть о работе и семье, где проблем нет, а если они и возникают, то только в далеком городе (стране), или ложатся на плечи персонажей в экране. Момент сопереживания героям новостных сюжетов, конечно, есть, но горе их — это горе дальних, легко преодолимое в том же эфирном пространстве.
Что любопытно, на заре телевещания новому способу передачи информации прогнозировали блестящее будущее не на политическом, а на художественно-визуальном поле: де, Т. в ближайшие годы вытеснит кинематограф и театр, заберет всю аудиторию себе. Этого не произошло в первую очередь потому, что Т. не создало — да и не могло создать — собственную сетку жанров, свою эстетическую иерархию. Показываемые «в ящике» фильмы снимаются на киностудиях кинорежиссерами; понятие же телефильма (если даже его снимает режиссер калибра Феллини) — лишь частный случай фильма «целлулоидного». То же с телеспектаклями. Единственное нечто оригинальное — телесериалы, «мыльные оперы», тянущиеся годами. Впрочем, и они близки, скорее, к жанрам комикса или бульварного романа с продолжением. В 1990-е, правда, были предприняты попытки интеллектуализировать телевизионное «мыло» с привлечением серьезных артхаусных режиссеров. В США таким образом появилась мистическая сага «Твин Пике» под общим руководством Дэвида Линча, в Европе, в Дании, аналогично (и более убедительно) действовал Ларе фон Триер, сняв «Королевство» и «Королевство-2 ». Однако эти попытки остались исключениями, подтверждающими правило: для обоих режиссеров, при всем несходстве их методов, работа на Т. послужила лишь средством для повышения известности и последующего осуществления более масштабных, штучных кинопроектов.
Полноценный арт-продукт возникал на внешней границе Т., в актуальном искусстве и кино, использовавшим телеэкран и принцип телетрансляции как одно из выразительных средств. Пионером был американо-корейский художник Нам Джун Пайк, зачинатель видео- и медиа-арта. Пайк превратил телевизор в обязательный, зачастую центральный элемент своих инсталляций. Причем, в отличие от многочисленных последователей, Пайк не ограничивает себя лишь рефлексиями на предмет манипулятивности Т. Телевизор в его композициях (как правило, архаичный маленький аппарат конца 1950 — начала 1960-х годов) — рамка иного, технотронный символ, ставший мембраной между зрителем и реальностью искусства. Некоторые образы незабываемы — к примеру, Будда, смотрящийся в телеэкран на собственное отражение (прекрасная интерпретация известного буддийского сюжета о преодолении Бодхисатвой своего второго «я»), или поэтическое «Свечное ТВ» — свеча, горящая внутри опустошенного телеприемника. Работы Нам Джун Пайка, благодаря внешней простоте исполнения, вызвали настоящий расцвет подобных технологий в искусстве. Впрочем, очень скоро телеизображение стало синонимично видео, и ныне специфика Т. вытеснена операциями с записанным изображением.
В 1980-е годы немалую известность в рок-среде,контркультурных кругах в целом снискали артисты иного рода. Это — британская группа Psychic TV, составлявшая ядро международного движения «ТЪе Temple Of Psychic Youth» («Храм душевной юности»), основанного Дженезисом Пи-Орриджем и Крисом Кристоферсоном (позже отошел ради руководства проектом The Coil).
Идеология «Храма душевной юности» представляла смесь оккультизма, телемизма, различных, преимущественно языческих мифологий и современнейших на тот момент технологий. Бывший хиппи, апологет психоделической революции, мистик, Пи-Орридж рассматривал Т. как один из способов освобождения сознания наряду с наркотиками или оккультными практиками: «Освободите ваше подсознание, и оно даст вам более верное понимание картины мира, чем самый строгий анализ». Так, к примеру, в инструкциях Храма предлагалась медитация на покрытый внепрограммной «рябью» телеэкран. Другое направление — музыка самих Psychic TV, ни на что не похожая, настоянная на шумах, атональных экспериментах, лирических балладах и непроходимой мрачности. Понятно, что и музыкальные издания, и хит-парады несгибаемых «психов» попросту игнорировали, на что те реагировали адекватно: «Когда нас называют аутсайдерами — это комплимент, поскольку это может означать, что мы еще на правильном пути. Все-таки мы еще не разучились думать и иногда нам удается пощекотать им нервы». Наконец, наиболее интересная часть «храмового» творчества — создание альтернативного телепродукта. Эта часть работы тоже имела идеологическое обоснование: «ТВ само становится обрядом, языком племени... Мы намерены восстановить способность ТВ вводить зрителя в транс и наделять его могуществом. Мы намерены устранить экран пассивности и вновь войти в мир грез по ту сторону. Мы верим, что ТВ есть Современное алхимическое оружие, которое может оказать позитивный и кумулятивный эффект на Интуицию».
