Галина Дятлева - Мастера исторической живописи
Сергей Васильевич Герасимов
(1885–1964)
Многие искусствоведы отмечали, что большого мастерства Сергей Васильевич Герасимов достиг при выполнении своей знаменитой галереи крестьянских портретов. Для усиления характерности он выполнял тонкие, как бы бегущие мазки и мягкую, звучную, глубокую колористическую гамму.
Сергей Васильевич Герасимов родился в Можайске. В 1901 году в возрасте шестнадцати лет он приехал в Москву, сдал экзамены и был зачислен в Строгановское центральное художественно-промышленное училище. Проучившись в нем шесть лет, Герасимов поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил в 1912 году.
После окончания училища Герасимов некоторое время брал уроки у К. А. Коровина и С. В. Иванова, которые оказали значительное влияние на формирование его художественной манеры.
Герасимов писал пейзажи, причем более всего его привлекала тема деревни. Довольно часто он изображал не просто природу, а сцены сельской жизни. Кроме этого, художник, откликаясь на политическую обстановку в стране, выполнил большое число картин на революционные и исторические сюжеты, а также иллюстраций к литературным произведениям.
С. В. Герасимов. «Клятва сибирских партизан», 1933, Русский музей, Санкт-Петербург
Среди его ранних жанровых работ можно отметить полотна «У телеги» (1906), «Можайские ряды» (1908). В этих произведениях Герасимов старался правдиво показать крестьянский характер.
На протяжении всей жизни Герасимов занимался преподавательской и общественной деятельностью. С 1912 по 1914 год преподавал живопись сначала в художественной школе при типографии Товарищества И. Д. Сытина, в 1918–1923 годах — в Государственной школе печатного дела ИЗО Наркомпроса при Первой образцовой типографии. В 1922–1925 годы он входил в объединение «Маковец», через год присоединился к Обществу московских художников, а с 1930 по 1932 год являлся членом Ассоциации художников революции.
С. В. Герасимов. «Мать партизана», 1943, вариант — 1949–1950, Третьяковская галерея, Москва
В 20–30-е годы Герасимов, вновь заинтересовавшись крестьянским характером, выполнил множество портретов («Фронтовик», 1926; «Пугачевец», 1927; «Портрет крестьянина (в шубе)», 1927; «Колхозный сторож», 1933 и др.). М. Чегодаева, внимательно изучив эту обширную галерею портретов, сделала вывод: «По сути, это уже не изображения отдельных индивидуальных лиц, пусть даже и типизированных, и обобщенных. Мужики Герасимова — это сам народ, поднявшийся, обретший силу».
С 1930 по 1936 год Герасимов работал в Московском полиграфическом институте, затем — в Московском государственном художественном институте им. В. И. Сурикова. В 1940 году ему было присвоено звание профессора.
Выполнив большую серию крестьянских портретов, Герасимов переключился на другие темы. В 30 — начале 40-х годов он написал несколько жанровых полотен: «Клятва сибирских партизан» (1933), «Колхозный праздник» (1937) и др.
В годы Второй мировой войны профессора и преподаватели института, в том числе и Герасимов, были эвакуированы в Самарканд. Там художник выполнил множество полотен, на которых запечатлел события тех дней. Среди них можно отметить картину «Мать партизана» (1943). Вот как описывает рождение этого произведения друг Герасимова, директор Московского института Л. Денисов: «…Сергей Васильевич был достаточно замкнут и даже скрытен, если речь заходила о его творческих планах. Он либо с присущим ему тонким юмором отшучивался, либо находчиво уходил от ответа. Но между нами… установились дружеские, доверительные отношения. Это позволило мне во всех подробностях наблюдать процесс работы над полотном — от первоначального этюда до окончательного варианта композиции. В 1942 году художник выполнил ряд подготовительных этюдов к картине „Мать партизана“. Замысел претерпевал существенные изменения в ходе работы. Так, вначале появилась небольшая композиция с зимним пейзажем (тогда в Самарканде неожиданно выпал снег). В этом варианте фигура немца была приземиста, откровенно жалка. Образ врага совпадал с определенным газетным стереотипом первых лет войны: дескать, русский мороз не по зубам фрицам, да и сами они ничтожны и смехотворны. От подобной карикатурности, недооценки силы врага автор вскоре отказался…»
В результате в законченном варианте картины зритель видит высокого, крепкого, молодого офицера, который со злостью и ненавистью смотрит на стоящую перед ним русскую женщину. Во всем ее облике чувствуется непреклонность и решительность.
Довольно легко можно представить, что происходило в деревне после того, как ее заняли немцы: они подожгли дома, убили немногих находящихся в деревне мужчин. Художник показал момент, когда немец выпытывает у крестьянки место, где находятся партизаны. Она в ответ не произносит ни слова — только, гордо подняв голову, без страха смотрит в глаза фашисту.
С. В. Герасимов. Иллюстрация к роману А. М. Горького «Дело Артамоновых», 1946–1954, Литературный музей, Москва
Первые зрители увидели картину сразу же после окончания работы над ней, в 1943 году. Многие коллеги и друзья художника, в том числе И. Э. Грабарь, отметили высокое мастерство автора. Однако через несколько лет появился второй вариант этой картины, в которой мастер заново переписал лицо крестьянки. Из-за этих изменений картина, по мнению Грабаря, в некоторой степени потеряла самобытность и выразительность.
После окончания Второй мировой войны Герасимов был назначен художественным руководителем, а через год — директором института. Он занимал должность директора в течение двух лет — с 1946 по 1948 год.
В 1950 году Герасимов стал руководителем факультета монументальной живописи Московского высшего художественно-промышленного училища (бывшего Строгановского). На этой должности он находился в течение 14 лет, до конца жизни.
К 1950-м годам относится окончание большого цикла иллюстраций к роману А. М. Горького «Дело Артамоновых». Художник начал работу над иллюстрациями вскоре после окончания войны, в 1946, а закончил в 1954 году. За свою работу мастер был награжден золотой медалью Всемирной выставки в 1958 году в Брюсселе. Остальные его работы также неоднократно награждались медалями и премиями.
Павел Дмитриевич Корин
(1892–1967)
Работу над большим полотном «Реквием» Корин начал в 1929 году. Художник хотел изобразить торжественную службу в Успенском соборе Кремля. Работая над этюдами, он создал множество выразительных и правдивых образов старой жизни, хорошо знакомой ему с раннего детства. В 1931 году этюд к «Реквиему» увидел А. М. Горький. Писатель понял глубину замысла Корина, собиравшегося показать трагедию уходящего мира, но тема картины, а главное, ее название, не соответствовали духу сталинской эпохи. Горький предложил живописцу назвать свое будущее полотно «Русь уходящая».
Русский живописец Павел Дмитриевич Корин родился в Палехе, в семье потомственных иконописцев. С детства окруженный красотой русской природы, воспитанный в атмосфере иконописной мастерской, мальчик рано начал видеть окружающий его мир глазами художника.
В возрасте 16 лет Павел окончил палехскую иконописную школу, но стремление совершенствовать мастерство живописца привело его в Москву, где в 1908 году юноша поступил в иконописную палату Донского монастыря. Здесь Корина заметили художники К. П. Степанов и М. В. Нестеров, ставшие его наставниками.
С Нестеровым Корина связала настоящая, большая дружба. По рекомендации этого известного к тому времени мастера в 1912 году Павел поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в студию К. А. Коровина и С. В. Малютина. В годы пребывания в училище Корин много внимания уделял натурным этюдам и зарисовкам. Большое влияние на него оказало творчество А. А. Иванова, автора знаменитого «Явления Христа народу». С фрагментов этой картины молодой художник сделал множество копий. Как и Иванов, Корин внимательно изучал творчество старых итальянских мастеров, часами рисовал натурщиков и античные статуи.
Замысел создания такого же грандиозного полотна, как ивановское «Явление Христа народу», появился у Корина еще в 1925 году. Вскоре он начал писать этюды к задуманной композиции. Для картины художник создал множество человеческих типов. К сожалению, полотно, которое могло бы стать шедевром исторической живописи первой половины XX века, так и не было завершено. Многие фрагменты, написанные для «Реквиема», можно считать законченными самостоятельными картинами.
Одним из лучших этюдов к «Руси уходящей» стало полотно «Отец и сын» (1931, Третьяковская галерея, Москва). При его создании Корин использовал прием сопоставления характеров. На холсте изображены двое: отец, высокий, могучий старик с седой бородой, и сын, чья хрупкая фигура и задумчивое лицо выдают в нем человека иного времени. Моделями для героев картины стали резчик по дереву, скульптор-самоучка Сергей Михайлович Чураков, и его сын, известный реставратор Степан Чураков. Показав двух художников, таких похожих и в то же время совершенно разных, Корин представил не столько портреты своих современников, сколько образы талантливых народных типов.
