Бертиль Вагнер - 100 великих чудес природы
А очень редко, раз в сто лет или даже реже, уровень воды в озере Чад повышается настолько, что в сухом русле реки появляется поверхностный сток. Арабские летописи рассказывают, что в конце XVIII века Бахр-эль-Газаль был так полноводен, что по нему плавали на пирогах.
Таким образом, Чад — не бессточное озеро в полном смысле слова, и его низкая соленость вполне объяснима.
Естественно, что и побережье, и воды обширного почти пресного водоема в этом жарком крае привлекают огромное число самых различных зверей и птиц. Особенно богат животный мир Чада и его окрестностей летом и осенью, когда саванны на южном и юго-восточном берегу озера, напоенные дождями, покрываются пышной растительностью.
Густые заросли суданской травы в это время так высоки, что скрывают с головой всадника. Над травяным покровом возвышаются зеленеющие акации и баобабы.
В саванне пасутся стада зебр и антилоп, жирафов и страусов, буйволов и диких свиней-бородавочников. Здесь не редкость слоны и носороги. За стадами копытных следуют львы и гиены. А в самом озере, особенно у островов восточного побережья, немало бегемотов, встречающихся иной раз стадами по сорок-пятьдесят голов. В прибрежном иле, высунув наружу одни ноздри, караулят добычу крокодилы.
Обитает в Чаде и редкий вид водных млекопитающих: близкий родич морской коровы — огромный четырехметровый ламантин. Как попал этот гигант, обитатель морских вод, в пресный водоем, расположенный посредине африканского континента — еще одна загадка озера.
А самое красивое и грациозное существо Чада — водяная антилопа, живущая в прибрежных зарослях тростника. Это крохотное, ростом с зайца, копытное поразило открывших его зоологов тем, что, кроме водной зелени, питается еще и… рыбой. Причем водяная антилопа сама искусно ловит ее на мелководье.
К сожалению, грядущая судьба уникального озера вызывает тревогу. Вырубка лесов на берегах реки Шари и ее притоков, а также строительство оросительных каналов привели к тому, что главная питающая озеро водная артерия несет в него все меньше и меньше воды. К тому же в половодье Шари смывает с оголившихся берегов песок и глину и несет их в озеро Чад.
В XX веке уровень водоема ни разу не поднимался до высоты, отмечавшейся в прошлые века. С каждым десятилетием уменьшается площадь водоема, и даже разливы его далеки от прежних бурных паводков. Ученые поговаривают о возможной скорой «смерти» озера Чад. Если это произойдет, то последствия такой экологической катастрофы будут тяжелейшими. Исчезнет вода в колодцах на огромной территории к северо-востоку от Чада, там, где подземные воды подпитываются из озера. Более чем четверти миллиона жителей Республики Чад грозит гибель или вынужденное переселение. Пустыня распространится и на запад, захватит населенные районы Нигерии и Камеруна. Исчезнет, разумеется и уникальный животный мир Чада.
Впрочем, существует проект, причем отнюдь не фантастический, а подтвержденный расчетами и позволяющий не только спасти озеро Чад, но и коренным образом преобразовать природу Сахары на значительной территории.
Для этого предполагается использовать воды самой полноводной после Амазонки реки земного шара — Конго, впадающей в Атлантический океан. В узком ущелье у водопадов Ливингстона несложно создать плотину, выше которой образуется гигантское водохранилище — "море Конго".
Крупнейший приток Конго — река Убанги, подходящая верховьями почти вплотную к притокам Шари, потечет из "моря Конго" в обратном направлении и через канал соединится с бассейном Чада. Уже через пятьдесят лет площадь озера вырастет почти в сто раз! Образуется еще одно внутреннее море — "море Чад", величиной с половину Средиземного моря!
Из этого гигантского водоема на север, к Средиземноморью, потечет искусственная река — "Новый Нил". Вдоль ее берегов появятся миллионы гектаров орошенных благодатными водами "моря Чад" хлопковых и пшеничных полей, плантаций финиковых пальм и апельсиновых рощ. Возникнет, по сути, огромный рукотворный оазис — второй Египет, где можно будет собирать по три урожая в год. Еще около миллиона гектаров станут пригодными для земледелия на берегах самого Чада.
И это не будет насилием над природой, а лишь возвращением ее в прежнее состояние. Уже давно доказано, что Сахара еще восемь-десять тысяч лет назад вовсе не была пустыней, а ее нынешний облик — во многом результат неразумной деятельности человека. Когда-то здесь водились бегемоты, слоны, жирафы и крокодилы, текли полноводные реки, существовали многолюдные города и плодородные оазисы. Об этом рассказали сохранившиеся на плато Ахаггар, в центре Сахары, наскальные рисунки древних людей, об этом же говорят и результаты раскопок археологов.
И XXI век может стать временем, когда технические достижения человечества позволят вернуть к жизни высыхающее уникальное озеро и накормить немалую часть жителей самого бедного и голодного континента Земли.
Водопад Виктория
(Замбия-Зимбабве)
Моси-о-Тунья — "Гремящий дым" — так с давних пор называли охотники племени батока водопад на реке Замбези. А живущие на противоположном берегу скотоводы-матабеле дали ему другое, не менее поэтичное имя — Чонгуэ, что на их языке означает "Место радуги". Современное название — Виктория — дал водопаду в честь своей королевы первый европеец, увидевший его в 1855 году, англичанин Давид Ливингстон. Он обнаружил это чудо природы после двухлетнего трудного путешествия по саваннам и джунглям Центральной Африки. Сопровождавшие исследователя триста воинов местного вождя Селекту не решились приблизиться к ревущей громаде. По их мнению, в пропасти под кипящей стеной воды обитало грозное божество, дававшее знать о себе ужасающим рычанием. Лишь два самых смелых спутника Ливингстона отважились сесть с ним в челнок и доплыть до островка, находящегося на гребне водопада. Но предоставим слово самому путешественнику:
"Перед нашими взорами предстали огромные столбы «пара», поднимающиеся вверх в пяти-шести милях от нас. «Пар» поднимался пятью столбами и, отклоняясь в направлении ветра, имел такой вид, как будто эти столбы касались низкого обрыва, покрытого лесом. На таком расстоянии казалось, что вверху столбы смешиваются с облаками. Внизу они были белыми, а выше становились темными, как дым. Вся эта картина была чрезвычайно красива. Водопад с трех сторон ограничен обрывами около 100 м высотой, которые покрыты лесом.
Гребцы, проведя челнок в среднюю часть потока среди водоворотов, образованных множеством выступавших камней, доставили меня на остров, расположенный в самой середине реки, недалеко от выступа, поверх которого переливалась вода. Несмотря на то что водопад был очень близко, мы не могли определить, куда идет эта огромная масса воды; казалось, что она уходит в землю, так как противоположный выступ трещины, у которого исчезала вода, находился всего в 27 м от нас. По крайней мере я не мог понять этого до тех пор, пока не подполз со страхом к самому краю и не взглянул вниз в огромную расселину, которая тянулась от одного до другого берега во всю ширину Замбези…
Глядя в глубь расселины, направо от островка, я не видел ничего, кроме густого белого облака, на котором в это время были две яркие радуги. Из этого облака вырывалась огромная струя «пара», поднималась вверх на 200–300 футов; сгущаясь наверху, «пар» изменял свой цвет, становясь темным, как дым, и шел назад градом мелких брызг, которые скоро не оставили на нас ни одной сухой нитки. Этот ливень падает главным образом на другой стороне расселины; в нескольких метрах от края обрыва там стоят стеной вечнозеленые деревья, листья которых всегда мокрые".
Современный турист, подъезжающий к водопаду, видит почти ту же картину, что и английский исследователь полтора века назад. Тысячетонные массы воды ударяются о базальтовое подножие Виктории с такой силой, что вода превращается в тучи брызг, вылетающих обратно пятью столбообразными белыми облаками, поднимающимися на сотни метров к небу. Их видно с расстояния в сорок километров, и почти так же далеко разносится грохот водопада, похожий на непрерывные раскаты грома.
Река Замбези, разливающаяся в этом месте почти на два километра в ширину, внезапно натыкается здесь на гигантскую трещину-разлом в базальтах, и мощная водная лавина обрушивается на сто двадцать метров вниз, попадая в узкую пропасть со стометровыми обрывистыми стенами, расположенную под прямым углом к верхнему руслу. Островки делят всю ширь Виктории на несколько отдельных потоков, носящих названия: "Водопад Дьявола", "Главный Водопад", «Подкова», "Радужный" и "Восточный Водопад".
Водяные струи, напоминающие летящие вниз стрелы с пенными окончаниями, уносятся в бездну и исчезают в облаке брызг. Над водопадом постоянно светятся две роскошные радуги. Потрясенный открывшейся перед ним картиной, Ливингстон записал в дневнике: "Это зрелище было так прекрасно, что им наверняка восхищались пролетавшие ангелы".
