Хэролд Шехтер - Энциклопедия серийных убийц
Что сказал Джеффри Дамер Лорене Боббит?
«Ты хочешь это съесть?»
Каннибализм Дамера породил немало скверных анекдотов. Вот один из них. Однажды мама Дамера спустилась к обеду и села за стол. «Джеффри, – жалобно проговорила она, съев уже полпорции, – знаешь, мне совсем не нравятся твои друзья». «Тогда кушай салатик, мама», – ответил Дамер.
Вскоре после разоблачения зверств Гейна по всему Среднему Западу стали ходить шутки и анекдоты о «Плэйнфилдском вампире». Эти грубые хохмы, известные под названием «гейнеры», привлекли внимание психолога Джорджа Арндта, который опубликовал о них статью в психиатрическом журнале. Среди примеров, приведенных Арндтом, были такие:
Почему подружка Эда Гейна перестала гулять с ним?
Потому что он был слишком резкий.
Что сказал Эд Гейн арестовавшему его шерифу?
«У вас есть сердце?»
Почему шутки о серийных убийцах так популярны? Свидетельствует ли это о бессердечности и жестокости? Вероятно, нет. Подобно другим разновидностям «черного юмора», шутки о серийных убийцах дают некоторый выход нашим подавленным страхам. Скорее всего, это способ заместить ужас легкомыслием. Как говорится, люди смеются, чтобы не заплакать.
«Визит старины Эда»
Изучая реакцию местного населения на зверства Гейна, психолог Джордж Арндт записал популярную пародию на балладу Клемента Мура «Визит святого Николая»:
Это случилось ночью рождественской,Тускло светила луна,В ветхом сарае все твари проснулись,Выполз и Эд-старина.
С балок повсюду свисали покойникиВ пятнах засохшей крови.Все это Эду ужасно наскучило,Жаждал он новой любви.
Голод и страстное чувство в ту ночьВыгнали Эда из дома.В поисках ласки, а также мясцаДвинулся он к Ваутома.
Вдруг перед взором голодным егоСтарая Хоген явилась,Щечки у Мэри как розы цвели,Словно в них солнце светилось.Эдди весьма приглянулась онаВ новом бюстгальтере красном.Все в старой даме казалось емуДо объеденья прекрасным.
Взвизгнула бедная Мэри,Эд свое поднял ружье,И повалилось на землюМертвое тело ее.
Голову ей топором отрубил,Тело пилой распилил,Часть на жаркое себе отложил,Часть на бифштексы пустил.
Эту добычу запасливый ЭдК балке гвоздями прибил,После чего, оседлав грузовик,К кладбищу он поспешил.
Эдди могилу с упитанным трупомБыстро сумел отыскать.Тут же он начал киркой и лопатойМерзлую землю копать.
Вот, наконец, и до гроба добрался,Крышку он ломом поддел.Труп старой девы в гробу оказался —То, чего Эдди хотел.
Эдди не только был умным мужчиной,Но и, как лис, был хитер.Тело из гроба достал он и сноваПоднял свой ржавый топор.Сразу, как только успела свалитьсяНаземь ее голова,Эдди по запаху смог убедиться:Старая дева мертва!
Так этой лунною ночьюЭдди согрел свою кровь,Смог успокоить свой голод,Новую встретив любовь.
«У него было странное чувство юмора», – так вспоминал о Джеффри Дамере один из его школьных товарищей.
Э
Экономки-убийцы
Женщины все же совершают убийства по-своему, «по-женски». Мужские серийные убийства – это, по сути, разросшаяся до чудовищных масштабов фаллическая агрессия – насильственное проникновение в тело жертвы при помощи остроконечного предмета. Женские же серийные убийства скорее пародии на стереотипы женского поведения: «черные вдовы» – вместо любящих жен; смертоносные сиделки-убийцы – вместо сестер милосердия; вместо счастливых домохозяек – злобные экономки-убийцы.
В начале XIX века немецкая вдова Анна Цванцигер, с виду чрезвычайно похожая на жабу-переростка, стала наниматься экономкой и кухаркой к судьям средних лет. Очевидно, Цванцигер надеялась, что когда-нибудь один из достойных служителей Фемиды настолько привыкнет к ее услугам, что не сможет без нее обходиться и сделает брачное предложение. Однако большинство нанимателей оказывались либо женатыми, либо помолвленными. И Анна нашла решение проблемы, отравив двух соперниц мышьяком. За компанию она отправила на тот свет судью, нескольких слуг и ребенка. Перед казнью, состоявшейся в июле 1811 года, Анна сказала тюремщикам: «Вероятно, моя смерть пойдет на пользу обществу. Дело в том, что я бы так и не смогла остановиться».
Если Цванцигер травила людей, движимая желанием устроить свою судьбу, то другие преступные экономки убивали по менее понятным причинам. Другая немецкая кухарка, Гессина Готфрид, отравила целое семейство Румф – отца, мать и пятерых детей, – подсыпав мышьяк во все блюда, приготовленные к обеду. Предположительно, здесь садизм в чистом виде: на суде в 1828 году она призналась, что зрелище предсмертной агонии жертв повергало ее в экстаз. Столь же отвратительной была французская экономка Хелен Жегадо. С 1833 по 1851 год она отравила не менее двадцати трех (а возможно, и все тридцать) мужчин, женщин и детей. Среди ее жертв были несколько монашек и родная сестра Хелен. Однажды она заявила:
«Куда бы я ни пришла, там умирают люди…».
Примечания
1
«Джекилл и Хайд» – двойственная личность, проявляющая то хорошие, то дурные качества. Стало нарицательным по имени героя романа P. Л. Стивенсона «Доктор Джекилл и мистер Хайд». – Прим. пер.
2
Здесь и далее стихотворные переводы И. С. Блейза.
3
См. статью «Воспитание».
