Игорь Мусский - 100 великих дипломатов

Партия Кристины настаивала уже в 1645–1646 годах на прекращении войны с Германией. Среди мотивов, заставлявших Кристину и ее круг стремиться к скорейшему миру в Германии, отметим два главных — опасения внутренних беспорядков и опасения войны с Польшей.

И все же все эти веские мотивы перевешивались другими, которыми руководствовались канцлер Аксель Оксеншерна, большинство членов Государственного совета и особенно генералитет, противившиеся заключению мира. Они упорно хотели продолжения войны.

Канцлер отлично сознавал опасность внутренних беспорядков. Но он видимо, считал, что внешняя война не усугубляет эту опасности, скорее удаляет из страны в качестве рекрутов наиболее воинственные элементы. Датский резидент в Швеции Вибе писал в 1643 году в «Реляции о состоянии Швеции», что регенты вынуждены продолжать войну в Германии отчасти именно вследствие беспокойной и мятежной натуры шведского народа: внешняя война необходима для сохранения внутреннего мира в Швеции, — это, по словам Вибе, понял Густав Адольф, и регенты следуют тому же правилу.

К тому же сколько-нибудь значительную армию на случай внутренней необходимости шведское правительство могло иметь только при условк внешней войны: за счет иностранных субсидий и за счет оккупированнь территорий. Сальвиус, государственный деятель, весьма компетентный шведской политике, немного позже Вестфальского мира так объяснял не обходимость новой войны: «Если другие государства начинают войну пс му, что они богаты, то Швеции — потому, что она бедна».

Главное же было в том, что начиная с 1646 года шведская армия в мании одерживала новые победы под руководством Врангеля. Полное поражение императора казалось неминуемым, стоило лишь немножко ему затянуть войну.

Французский посол Шаню доносил в 1647 году, что «канцлер никогда не имел склонности к миру и не мог расстаться с тем первоначальным планом, который в прошлом он согласовал с покойным королем Густавом Адольфом в разгар его успехов». Однако поскольку он вел войну с 1635 года в открытом союзе с Францией, речь могла идти уже лишь о разделе власти над Германией между двумя союзными коронами. Несомненно, что такая перспектива учитывалась в франко-шведских сношениях еще при жизни Ришелье, а затем при Мазарини, как нечто вполне естественное до тех пор, пока Франция не стала стремиться к миру. Да и тогда, как только намечалось изменение этого курса в связи с военными успехами, выражение «раздел» снова всплывало в дипломатической практике.

В августе 1646 года Швеция еще категорически требовала всю Померанию. Но уже на заседании 10 сентября 1646 года при обсуждении вопроса, продолжать ли настаивать на получении всей Померании, канцлер Оксеншерна, взвешивая все «за» и «против», между прочим, говорил: «Если мы будем требовать слишком многого, то все <союзники> обратятся против нас».

На заседаний Государственного совета 5 ноября 1646 года Оксеншерна поставил вопрос о том, что следует делать в отношении курфюрста Бранденбургского: «Он так повысил свой голос, — не следует ли показать ему зубы?» На следующий день, 6 ноября, канцлер после развернутых прений, лишь при слабом сопротивлении королевы, провел новую инструкцию шведским послам в Оснабрюке: предъявить курфюрсту альтернативу — 1) или Швеция с согласия курфюрста получит Западную Померанию с о. Рюгеном, с Воллином, Штеттином и устьем Одера, 2) или Швеция удержит всю Померанию без всякого его согласия, под гарантии императора и империй, с которыми будет заключен мир на этом условии. Но курфюрст Бранденбургский не раз заявлял, что, если шведы будут требовать всю Померанию, он вообще отзовет своих послов с конгресса. Тем более можно было ожидать разрыва переговоров при угрозе, что вся Померания будет взята даже без всякого согласия курфюрста. Фактически снова победил курс Оксеншерна.

Курфюрст вскоре сдался. Шведские послы к 28 января (7 февраля) согласились ограничиться Западной Померанией с некоторыми пунктами из Восточной и устьем Одера. Уже 1(11) февраля согласованный компромисс был завизирован секретарями обоих посольств. Этот документ и стал в дальнейшем краеугольным камнем Оснабрюкского договора, хотя в нем еще далеко не все вопросы были разрешены (денежные споры, вопрос о территориальной компенсации Бранденбурга и др.).

В июне 1647 года при посредничестве маршалов произошло примирение между Оксеншерной и Кристиной. Хотя каждый продолжал давать собственные указания в Оснабрюк, их позиции в некоторой мере сблизились. С одной стороны, успехи шведской армии в Германии заставили Кристину несколько уступить вожделениям генералитета и Государственного совета. С другой стороны, Оксеншперна в мае — июне 1647 года проявлял больше склонности к подписанию мира, чем перед этим. Причиной этого были военные приготовления польского, короля Владислава IV.

Чрезмерная затяжка с Вестфальским миром могла в конце концов вернуть Швецию к тревожной ситуации 1646 года или во всяком случае сделать невозможной ту бескровную победу над Польшей на подготовлявшемся Мирном конгрессе, о которой мечтал Оксеншерна. Именно этим объясняется то, что на Вестфальском конгрессе в мае — июне шведская делегация проявляла волю к компромиссу. По ряду пунктов сравнительно легко было достигнуто соглашение. В июне 1647 года переговоры приближались к концу.

В октябре 1648 года долгожданный мир наконец наступил. Все участники войны были «удовлетворены» за счет Германии, и представителям Швеции на мирном конгрессе удалось закрепить за ней значительные владения в Германии. Швеция могла со своих новых позиций к юго-западу от Голштинии оказывать давление на Данию, все еще единовластно державшую в своих руках контроль над путями в Балтийское море.

Швеция, благодаря своим немецким владениям, стала частью Священной Римской империи германской нации (как называлась тогда Германия) и гарантом мира. Ей пришлось определять свое отношение ко многим сложным политическим проблемам, лежавшим вне обычных интересов государства.

Война обогатила шведское государство новыми территориями. Она принесла шведскому дворянству богатство, славу и политическое влияние. Французский историк Пажес в книге о Тридцатилетней войне подчеркивает парадоксальность того факта, что слабая, малолюдная и неразвитая Швеция выиграла от Вестфальского мира неизмеримо больше, чем нация со всеми ее богатствами, силой и многочисленным населением. Канцлер Оксеншерна олицетворял политику Швеции в Германии со всей своей энергией и всем своим талантом: он старался провести эту политику в той форме, какую он сам считал наиболее подходящей. Не случайно его называют шведским Ришелье.

Канцлер Аксель Оксеншерна умер в 1654 году и похоронен с большими почестями.

АРМАН ЖАН ДЮ ПАЕССИ ДЕ РИШЕЛЬЕ

(1585–1642)

Арман Жан дю Плесси де Ришелье родился 9 сентября 1585 года, вероятнее всего, в Париже. Он был младшим сыном Франсуа дю Плесси, сеньора поместья Ришелье, дворянина из Пуату. Франсуа входил в число доверенных лиц двух королей — Генриха III и Генриха IV, занимая должност главного прево. Мать Ришелье (в девичестве Сюзанна де Ла Порт) происхдила из семьи адвоката Парижского парламента. Выйдя в 16 лет замуж за сеньора дю Плесси, она родила ему пятерых детей и полностью посвятил себя нежной заботе о них.

Арман Жан дю Плесси, будущий кардинал Ришелье, был четвертым ребенком в семье. Мальчик родился очень слабым. Врачи опасались, что он не проживет и месяца. К счастью, мрачные прогнозы не сбылись. Правда, Ришелье всю жизнь страдал головными болями, иногда настолько сильными, что не мог ни читать, ни писать. Вероятно, эти боли являлись следствием душевных заболеваний, имевших место в роду Плесси.

После внезапной смерти мужа (Франсуа умер от лихорадки в 1590 году в возрасте 42 лет) Сюзанна де Ришелье осталась в больших долгах. В родном поместье Пуату Арман провел свое детство.

В 1594 году Ришелье благодаря своему дяде Амадору оказался в Париже. Десятилетний Арман был определен в привилегированный Наваррский колледж. К моменту окончания колледжа он прекрасно знал латынь, хорошо говорил по-итальянски и по-испански. Среди его увлечений была античная история.

Ришелье поступил в «Академию» Плювинеля, где готовили офицеров для королевской кавалерии. Любви к военному делу, привычкам и вкусам, привитым ему в академии, Ришелье не изменял до конца своих дней.

В 1602 году старший брат Армана, Альфонс, неожиданно отказался занять уготованное ему место епископа в Люсоне. Епископство давало семье стабильный доход, поэтому Арман стал студентом богословского факультета Сорбонны и уже в 1606 году получил ученую степень магистра канонического права. По правилам претендент на епископскую митру не мог быть моложе 23 лет. Ришелье, которому шел двадцать второй год, отправился в Рим за специальным разрешением. Папа Павел V, выслушав речь, произнесенную на латинском языке юным дю Плесси, остался им доволен. 17 апреля 1607 года Арман был посвящен в сан епископа. А уже 29 октября в Париже Ришелье защитил диссертацию на степень доктора богословия.