Дмитрий Десятерик - Альтернативная культура. Энциклопедия
Типичный параллельный фильм выглядел как черно-белая короткометражка, с плохо проработанным, дергающимся, исцарапанным изображением, без связного сюжета. Персонажи (героев, во всех смыслах, здесь не было), как правило, обходились без диалогов и предавались диковатым занятиям — беспрерывным дракам, самоубийствам («Санитары-оборотни», «Мочебуйцы-труполовы», «Вепри суицида»), гомосексуальным изнасилованиям («Жестокая болезнь мужчин »), иногда героев не было вовсе — на экране работал бульдозер, а за кадром восторженный женский голос произносил эротический монолог («Трактора»).
С наступлением перестройки П. К. стало на некоторое время столь же модным, как и пресловутый советский рок. Показ параллельных короткометражек стал непременным атрибутом крупных рок-фестивалей, более того, и самостоятельный просмотр этих фильмов мог спровоцировать ажиотаж,
как, например, в Киеве, где билеты на программу параллельщиков продавали втридорога на черном рынке. Показы, фестивали, форумы следовали один за другим. Однако П. К. оказалось чем-то вроде редкостной глубоководной рыбы, которая, будучи поднятой на поверхность, погибает. Уже на излете своей популярности параллелыцикам удалось снять ремейк сталинских «Трактористов» — «Трактористы-2». Некоторые из них, в том числе Юфит, пытались пройти стажировку у Александра Сокурова в качестве ассистентов режиссера на фильме «Спаси и сохрани». Затея закончилась провалом. В 2002 году часть бывших параллельщиков под водительством Юхананова взялась осуществить сугубо коммерческий проект — фильм-пародию на голливудские футуристические блокбастеры «Иван-дурак» (комедия в стиле «кибер-комикса»), раскручивавшийся по всем законам мейнстрима. Однако попытка была явно неудачной. Довольно много снимают подопечные опять же Юхананова в рамках его «мастерской индивидуальной режиссуры » (МИР) — тоже без убедительных результатов. У П. К. были все шансы трансформироваться в подобие экранного трэша — тем более что в СНГ эта ниша явно пустовала — но этого не произошло. Ведь трэш создает собственную реальность, пародийную и искаженную относительно киномейнстрима, пропуская через себя штампы последнего. А П. К. саму советскую действительность воспринимало как всеохватный трэш, бытийную мусорную свалку, и вдохновлялось этим, во многом справедливым, фактом. С наступлением капиталистического разнообразия источники вдохновения иссякли. А новоявленный российский трэш (мусорная экранизация «Идиота» Достоевского «Даун Хауз», к примеру), как положено, являет собой обезображенный и опошленный киногламур, но никак не П. К.
Сегодня из всей когорты параллельщиков наиболее состоявшимися можно признать начинавшую в группе «Трактористов-2 » Ренату Литвинову (соавтор сценариев и исполнительница ролей в последних фильмах Муратовой и других режиссеров, сама режиссер) и Евгения Юфита, создавшего и успешно поддерживающего собственный вариант П. К. — некрореализм.
[Д. Десятерик]
СМ.: Андерграунд, Артхаус, Видеоарт, Мейнстрим, Некрореализм, Самиздат, Трэш, Чернуха.
Паранойя
ПАРАНОЙЯ (древнегреч. paranoia — сумасшествие, безумие) — психическая болезнь, которая сопровождается стойким бредом без галлюцинаций. Способность адекватного мышления сохраняется у субъекта во всех вопросах, кроме тех, которые касаются его бреда.
Внешне параноик в своих суждениях и поступках выглядит как вменяемый, нормальный человек. Он может работать, выполнять довольно сложные задания, общаться с окружающими — до того момента, пока речь не зайдет о предмете его особого внимания, его неустанных хлопот и беспокойства — предмете его П. Тогда незамедлительно следует взрыв агрессии, врагами становятся даже самые близкие люди.
Базовые чувства параноика — подозрение и страх. Ему кажется, что все и вся против него в заговоре. Любой, самый невинный жест, оброненное невпопад слово, пристальный взгляд, лицо, показавшееся знакомым, случайная встреча на улице дают обильную пищу для самых мрачных предположений.
Как в случаях со многими душевными недугами, можно говорить о П. не только как о клинической истории, но и как о свойстве сугубо индивидуального, а еще более — социального и/или политического характера. Можно даже сказать, что П. — определенный тип общественного сознания. Ее приступы постигают целые организации, города, государства и даже группы государств. П. фашизма и вообще любых ультраправых, расистских умонастроений описана многократно. Нацистская Германия была настолько параноидальна, что вела войну против всего мира. Любая секта параноидальна по определению — без этого она не сможет существовать как единое целое.
Одним словом, П. — идеальный базис для создания тоталитарных структур и взращивания самых разнообразных теорий заговоров. Радикалы много говорят о мировом правительстве, о сговоре корпораций, национальные правительства твердят о мировом терроризме, или об американской экспансии, одним словом, все чего-то боятся и с кем-то борются. П. разлита везде, как естественный радиоактивный фон, но в резервациях альтернативы уровень излучения явно аномальный. Отсюда и мутанты — без которых социальный ландшафт давно бы уже опустел.
[Д. Десятерик]
СМ.: Мировое Правительство, Секта, Шизофрения, Шизоанализ.
Перверсия
ПЕРВЕРСИЯ (от лат. perversio — переворачиваю) — синоним полового извращения; переносно — нечто возмутительное, аномальное, нарушающее обычный порядок вещей, но не путем революционарного всплеска, а на основе личного участия, таким образом, сексуальный аспект П. практически неистребим.
П. — достояние искусства XX века. Исключения — садизм и мазохизм, проартикулированные соответственно в конце XVIII и середине XIX веков. В конце XIX века Крафт-Эбинг тщательно классифицирует П., показательно переведя «рискованные выражения» на латынь. Итак, в этой перспективе историю предмета можно рассматривать как хронику преодоленных табу — и превращения каждой из П. в предмет коммерческой эксплуатации и моды.
Процесс развивался волнообразно, на каждом из этапов обретая все больший размах, чередуясь периодами пуританской реакции: Серебряный век (о П. много пишется, но с примесью демонизации, декларативным осуждением или эвфимистически; здесь наиболее значительна личность Ф. Сологуба); двадцатые годы (попытка честного разговора о П. с опорой на психоанализ); 1960-1970-е годы (П. адаптирована к нуждам контркультуры); наконец, непосредственная современность (никого нельзя удивить никакой П.), которой прямо сопутствуют казусы реакционного осуждения, интерпретации П. как беспредела («Горький месяц» Р. Полянского, 1991). Что не отменяет других творческих стратегий: визуальной декоративизации П. (П. Гринуэя в «Записках у изголовья», 1996) или апелляции к детской наивности (в чем преуспел киевлянин А. Гнилицкий, изображающий, например, по-мальчоночьи писающую девочку в картине «Взгляд на воду», 1994). Некоторые авторы пытаются изобрести персональную П. (очень изощренные «Узники наслаждений» знаменитого аниматора Я. Шванкмайера, 1996; «помпеянская» живопись А. Ройтбурда 1990-х годов, описание коитуса с соломосилосорезкой в рассказе И. Клеха «Die Erotitsche МТС»; ранее в этом направлении упражнялся С. Дали), либо же напитываются самим духом перверсионной заманчивости, игривости (театр Р. Виктюка).
Быстрее всего из арсенала П. был воспринят гомосексуализм, оформившийся во внушительную гейкультуру, имеющую своих полузавуалированных предтеч (О. Уайлд, А. Жид) и несомненных классиков (Ж. Жене, Р. В. Фассбиндер, Д. Джармен, Д. Болдуин, отчасти Т. Уильяме, в России семидесятых — Е. Харитонов). Недавним ответвлением от него можно признать феномен трансвестизма (акции В. Мамышева-Монро), вдохновляющий кинематограф П. Альмодовара («Женщины на грани нервного срыва»).
Что касается других П., то их судьба различна, от мгновенного признания до поныне длящейся маргинализации. В. Набоков практически легализировал в «Лолите» (1955) педофилию (о которой робко писал в «Венских этюдах» 1904 года П. Альбенберг), позднее, в романе «Ада» — инцест между братом и сестрой (ему также посвящены фильмы 1965 года Д. X. В. Шемана «Постель для брата и сестры » и Л. Висконти «Туманные звезды Большой Медведицы»). Исчерпывающе выразил фантастические аспекты геронтофилии С. Соколов в «Палисандрии» (1985): до него, в социально-критическом ключе — Р. В. Фассбиндер в фильме «Страх съедает душу» (1973). Мало кто рискнул говорить о превратностях фекализма, среди этих немногих — П.П.Пазолини («Сало, или 120 дней Содома», 1975) и В. Сорокин (роман «Норма», 1979-1984, рассказ «Сергей Андреевич» из сборника «Первый субботник», 1980-1984), зато прецеденты зоофилии довольно многочисленны (от «Деревушки » У. Фолкнера, 1940, до фильма С. Имамуры «Легенда о Нараяме», 1983, не говоря о «собачьем периоде» О. Кулика).
