Жан К Кассу - Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура
(Пер. В. Микушевича)
Религиозные обороты первой строфы выражают мистический опыт, наличие сакрального в мире, где все лишь символ более высокой реальности («вертикальные» соответствия). Но существуют также и соответствия «горизонтальные», на сей раз между ощущениями, во «мрачном и глубоком единстве» чувственного. Бодлер усиливает интуицию, на которую он обратил внимание у немецких романтиков, в частности у Гофмана, и в особенности у Эдгара По, чей опыт утверждал возможность искусственного рая. Следствие этого было двояким. С одной стороны, поэзия должна установить соответствия между искусствами, между архитектурой, графикой, скульптурой, живописью («Маяки»)» музыкой. С другой стороны, она должна передать соответствия между ощущениями либо при помощи определенного способа их описания, либо благодаря изобретению неожиданных сочетаний слов и смелым метафорам («зеленые запахи», «голубые волосы», «звучащие драгоценности»). Валери настаивает на том, что мы обязаны Бодлеру «возвращением нашей поэзии к своей сущности». Это поэзия, ищущая сущности и ее достигающая.
Th. de Banville: La lanterne Magique, 1883 — P. Bourget: Essais de psychologie contemporaine, 1885 — E. et J. de Goncourt: Journal, 1887–1896 Catulle-Mendès: Le mouvement poétique français de 1867 à 1900, Paris 1903 — A. S. Patterson: L’influence d’Edgar Poe sur Charles Baudelaire, Grenoble 1903 — Nadar: Charles Baudelaire intime, 1911 — G. Apollinaire: Introduction à l’OEuvre poétique de Charles Baudelaire, 1917 — A. Gide: Introduction aux Fleurs du Mal, 1917 — E. Raynaud: Baudelaire et la religion du dandysme, 1918 — H. de Régnier: Baudelaire et les Fleurs du Mal, 1923 — P. Valéry: Situation de Baudelaire, Monaco 1924 — S. Fumet: Notre Baudelaire, 1926 — G. Kahn: Charles Baudelaire, son oeuvre, 1928 — S. A. Rhodes: The cult of beauty in Charles Baudelaire, New York 1929, 2 volumes — P. Quennell: Baudelaire and the symbolists, Londres 1929 — E. Seillière: Baudelaire, 1931 — Ph. Soupault: Baudelaire, 1931 — J. Pommier: La mystique de Baudelaire, 1932 — C. Mauclair: Le génie de Baudelaire, poète, penseur, esthéticien, 1933 — P. J. Jouve: Le tombeau de Baudelaire, Neuchâtel 1942 et 1958 — J. Pommier: Dans les chemins de Baudelaire, 1945 — P. Pia: Baudelaire par lui-même, Paris 1952 — J. Hubert: L’esthetique des «Fleurs du Mal», 1953 — M. A. Ruff: L’Esprit du mal et l’esthetique baudelairienne, 1955 — Lloyd James Austin: L’univers poetique de Baudelaire, 1956 — J. Crépet: Propos sur Baudelaire, 1957 — A. E. Carter: Baudelaire et la critique française, 1868–1917, Columbia 1963 — G. Poulet: Qui ètait Baudelaire? Genève 1969.
БРЮСОВ Валерий Яковлевич (Москва, 1873 — Москва, 1924). Русский поэт, которого считают главой первого поколения русских символистов.
М. А. ВРУБЕЛЬ. Портрет В. Я. Брюсова. 1906
Он был еще студентом Московского университета, когда опубликовал на собственные средства три выпуска «Русских символистов» (1894–1895), немедленно сделавшие его знаменитым, или же, если верить ему самому, «печальным героем журнальчиков и разбитных фельетонистов, небрезгливых в выборе сюжетов». В действительности влияние Гейне смешивалось с воздействием французских поэтов, парнасский авторитет умножал его собственное влияние так же, как и верлибр, словесный инструментарий Рене Гиля, герметизм Малларме или культ радостных восклицаний в духе Лорана Тайада. Но Брюсова хотели видеть главой символистской школы, он таковым и являлся, даже если быстро оказался генералом без армии.
Неутомимый деятель, один из организаторов издательства «Скорпион» в 1899 г., руководитель журнала «Весы», много путешествовавший по Западной Европе (где он, между прочим, познакомился с Верхарном), Брюсов перевел множество французских и бельгийских символистов в своей антологии («Французские лирики XIX в.», 1909).
С 1894 г. он переводил «Романсы без слов» Верлена, и под влиянием именно этого поэта он создает свои первые сборники. В предисловии к книге стихов «Chefs d’oeuvre» он утверждает, что «крайний индивидуализм поэзии» должен быть отныне «сосредоточен на личности художника».
Его отношение к Бодлеру вскрывало другую двойственность. Брюсов заставил прислушаться к символу веры ортодоксального символизма: там, где нет тайны, — нет искусства. Но Бодлеру недостает видения, и можно сказать, что он «подменил созерцание выдумкой». Впрочем, Брюсов меняет свои образцы, и скоро его кумиром станет Верхарн. Он вдруг оставляет созерцательный символизм первого периода своего творчества, чтобы воспеть современный город и силы, которые в нем есть («Urbi et Orbi», 1903). Тема современности преобладает также в «Stephanos» (1906), где слышатся призывы к действию. Брюсов в то же время верит в провозглашенную Рене Гилем «научную поэзию».
Слава писателя становится огромной. Его романы («Огненный ангел», «Алтарь победы»), критические эссе («Далекие и близкие») способствовали этому. Но над ним нависла опасность академизма. Его деятельность военного корреспондента нескольких газет, связь с большевистской партией после революции 1917 г., могли ли они избавить его от этой опасности? Нет, ибо в глубине души он чувствует лишь отвращение к политике. «У меня другое занятие, — говорил он, — я склонен скорее изучать высшую математику поэзии, чем политическую арифметику (…) Искусство должно быть свободно от всех помех, только так оно может стать великим». С этого момента он провозглашает себя символистом потому, что это движение «высвобождения художественного творчества в целом». Но символизм опирается с этого момента на широкое течение современного искусства.
Жирмунский В. М. Валерий Брюсов и наследие Пушкина. Пг., 1922. Мясников А. С. В. Я. Брюсов. М., 1949. Максимов Д. Е. Поэзия Валерия Брюсова. Л., 1940.
J. Chuzeville: Anthologie des poètes russes, Paris 1914 — E. Lo Gatto: I protagonisti della letteratura russa, Milano 1958.
ВАЛЕРИ Поль (Сет, 1871 — Париж, 1945) — французский писатель.
Э. РИГАЛЬ. Портрет П. Валери. 1925
Он учился в Сетском коллеже, потом в лицее в Монпелье. Валери одновременно привлекала и живопись, и литература, и, когда он поступил в 1888 г. на юридический факультет, его перу уже принадлежало несколько стихотворений. Чтение Верлена и Малларме, дружба с Пьером Луи и Жидом, посещение символистских обществ (на улице де Ром он впервые появился в 1891 г.) определили его призвание. Но только в 1920 г. он решился опубликовать «Альбом старых стихов», куда вошли его символистские стихотворения, разбросанные по различным периодическим изданиям, таким, к примеру, как «Конк», журнал Пьера Луи. Мифологическая образность (Венера, Орфей, Елена, Нарцисс), исторические персонажи (Цезарь, Семирамида) сочетаются здесь с жанровыми сценами («Пряха», «В спящем лесу»), живописными образами («Вальвены», «Лето»), сентиментальными воспоминаниями.
Дружеская роща
Дорогою о чистых и прекрасныхПредметах размышляли мы, покаБок о бок двигались, в руке рука,Безмолвствуя… среди цветов неясныхМы шли, боясь нарушить тишину,Обручники, в ночи зеленой прерийИ разделяли этот плод феерийБезумцам дружественную луну.Затем во власть отдавшись запустенью,Мы умерли, окутанные теньюПриветной рощи, ото всех вдали,И в горнем свете, за последней гранью,Друг друга плача снова обрели,Отличный мой товварищ по молчанью.
(Пер. Б. Лившица)
В «Альбом» включен прозаический отрывок «Любитель поэзии», датируемый 1906 г., в котором Валери подвергает анализу «суть своей мысли», вопрошает себя о языке, размышляет о том, как создаются стихи. Затем наступило время переоценки ценностей. В Генуе в 1892 г. он сворачивает с того пути, который, казалось, сам себе наметил. Пережив глубокий эмоциональный кризис, испытав скрытое разочарование в литературной деятельности, переставшей отвечать его духовным запросам, он по примеру Малларме отказывается от поэзии. С этих пор сумбурности чувств литературного творчества он решительно противопоставляет строгость интеллектуальной деятельности. «Развитие моей интеллектуальной жизни, — объяснит он позднее, — с 1892 г. было связано с поиском моего собственного стиля мысли». Об этом свидетельствуют его «Тетради», регулярно заполняемые по утрам. Чиновник в военном министерстве, потом личный секретарь директора агентства Гавас, Валери разрабатывает свою новую тему в прозаических произведениях: «Введение в систему Леонардо да Винчи» (1895), «Вечер с господином Тестом» (1896); их задача — «Детальный обзор интеллектуальной жизни». Тем временем он продолжает посещать поэтов и музыкантов. По настоянию Андре Жида и Гастона Галлимара в 1912 г. он согласился вернуться к работе над своими стихами. После обработки ранних сочинений в 1913–1917 гг. Валери трудился над большой поэмой «Юная Парка», в которой дан сложный символ сознания, намеренно противящегося опасному как соблазну самосохранения, так и «открытию мира чувств». Книга стихов «Очарования» (1922) — еще один пример строгих упражнений; стихи — «порождения их формы»: вдохновлены ритмически («Морское кладбище»), образно («Пифия»); посредством поэзии разум приобщается «к одновременно поступательному развитию синтаксиса, мелодии и идеи».
