Вячеслав Бондаренко - 100 великих русских эмигрантов
В 1913 г. постоянные разногласия с издателем подтолкнули основных сотрудников журнала основать свой собственный, «Новый Сатирикон», где коллектив с успехом продолжает начатое дело. Некоторое время оба «Сатирикона» выходили параллельно, но «Сатирикон» был вынужден закрыться, потеряв с уходом авторского коллектива огромную часть своих подписчиков.
Блистательную карьеру «короля русского смеха» прервала Октябрьская революция. «Новый Сатирикон» был закрыт большевиками – авторы журнала не скрывали резко отрицательного отношения к Советской власти. Ощущение повсеместной разрухи очень давит на Аверченко. «Когда нет быта, с его знакомым уютом, с его традициями – скучно жить, холодно жить», – писал он в рассказе «Быт», с ужасом привыкая к новой питерской действительности. Писатель тяжело переживал даже закрытие любимого ресторана.
Из голодного Петрограда Аверченко вернулся в родной Севастополь, работал в газете «Юг России». Также писатель заведовал литературной частью театра-кабаре «Дом Артиста», созданного в сентябре 1919 г. Одной из первых постановок стала новая пьеса Аверченко «Лекарство от глупости», в которой автор выступал и в качестве актера. Другой севастопольский театр, «Ренессанс», в 1920 г. поставил спектакль по пьесе Аверченко «Игра со смертью». Впрочем, цензурных преследований Аверченко не избежал и при «белой» власти – «Юг России» был закрыт. В ноябре 1920 г. на одном из последних пароходов Аверченко навсегда покинул Родину. Его первым пристанищем за рубежом стал Константинополь.
Уже в 1921 г. в Париже был опубликован сборник рассказов «Дюжина ножей в спину революции», имевший огромный резонанс. Советские критики писали, что весёлый балагур Аверченко дошел до юмора висельника. Впрочем, Ленин в статье «Талантливая книжка» отметил, что в книге «с поразительным талантом изображены впечатления и настроения представителя старой, помещичьей и фабрикантской, богатой, объевшейся и объедавшейся России. Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов».
Через год Аверченко переехал в Софию, затем в Белград. Метания его прекратились в Праге в 1922 г. – именно этот город стал прибежищем для писателя. Чехословакия тепло приняла писателя. Аверченко много гастролировал по стране: побывал в Брно, Пльзене, Моравской Остраве, Братиславе, Ужгороде, Мукачеве и, вернувшись в Прагу, начал интенсивно работать для газеты «Prager Presse». В последние годы Аверченко много внимания уделял детской теме – появляются сборники «О маленьких для больших», «Дети», «Отдых на траве», где с удивительной тонкостью и внимательностью переданы детское ощущение мира.
Но, к сожалению, проблемы со здоровьем начали давать себя знать. В 1925 г. Аверченко потребовалось оперативное хирургическое вмешательство. После операции по удалению глаза писатель серьезно заболел – ослабленный организм потерял способность к сопротивлению. С диагнозом «ослабление сердечной мышцы, расширение аорты и склероз почек» Аверченко спасти не смогли. Он умер 19 марта 1925 г. на 45-м году жизни. Могила писателя находится на Ольшанском кладбище в Праге.
Незадолго до смерти Аверченко сетовал: «Какой я теперь русский писатель? Я печатаюсь главным образом по-чешски, по-немецки, по-румынски, по-болгарски, по-сербски, устраиваю вечера, выступаю в собственных пьесах, разъезжаю по Европе, как завзятый гастролер». В конце 1980-х гг. имя Аркадия Аверченко вернулось на Родину, и сейчас он по праву считается одним из самых блистательных русских писателей-юмористов.
Игорь Стравинский
(1882–1971)
Игорь Федорович Стравинский родился 5 июня 1882 г. в Ораниенбауме в семье выходца из Минской губернии – знаменитого оперного певца, «первого баса» Мариинского театра Федора Игнатьевича Стравинского и его жены Анны Кирилловны, урожденной Холодовской. С раннего детства Игорь был буквально погружен в культуру: постоянно слушал музыку, общался с гостями отца, 5–6 раз в неделю бывал за кулисами Мариинки, много читал, пробовал рисовать. Дата, когда мальчик начал учиться музыке, известна точно – это 25 сентября 1891 г., день, когда ему дали первый урок игры на фортепиано. Но особенного таланта в детстве Игорь не проявлял. Окончив частную гимназию Гуревича, в 18 лет он поступил на юридический факультет Петербургского университета – на этом настаивали родители, желавшие видеть сына «серьезным» человеком. Учебу он закончил в апреле 1906-го, но диплом не получил, отказавшись от защиты дипломной работы. К этому времени юношу уже властно захватила музыка – он продолжал заниматься самостоятельно, частные уроки ему давали сначала В.П. Калафати, а затем Н.А. Римский-Корсаков, который после смерти отца Стравинского стал для юноши не только наставником, но и старшим другом (свою первую симфонию Игорь посвятил «дорогому учителю»). В 1902-м Стравинский впервые «попробовал перо», и уже первые произведения молодого композитора были высоко оценены любителями музыки. На премьере оркестровой фантазии «Фейерверк» присутствовал знаменитый ценитель искусства Сергей Дягилев, который тут же взял Стравинского «на заметку» и вскоре предложил ему… спасти очередной Русский сезон. Дело было в том, что композитор А. Лядов из-за плохого самочувствия не смог завершить работу над заказанным ему балетом «Жар-птица» и премьера оказалась под угрозой. Стравинский согласился помочь Дягилеву, и в результате появились три классических сочинения Игоря Федоровича – балеты «Жар-птица» (1910), «Петрушка» (1911) и «Весна священная» (1913). Все они создавались на едином подъеме творческого вдохновения, все уходили корнями в русский фольклор, но ни одно произведение не было вариацией на темы другого. На Родине художника эти новаторские произведения были оценены далеко не всеми. Например, в «Петрушке» критику шокировал «площадной» характер балета.
Игорь Стравинский. 1930-е гг.
Что касается «Весны священной», то ее премьера, состоявшаяся 29 мая 1913-го, стала одним из самых громких театральных скандалов начала века. «Непонятная» музыка русского композитора теперь вызвала резкое неприятие и искушенной парижской публики. Сам Стравинский вспоминал этот день так:
«Слабые протесты по адресу музыки можно было уловить с самого начала спектакля. Затем, когда поднялся занавес и на сцене оказалась группа прыгающих Лолит с вывернутыми внутрь коленями и длинными косами (“Пляска щеголих”), разразилась буря. Позади меня раздавались крики: “Ta gueule” (“Заткни глотку”)… Суматоха продолжалась, и спустя несколько минут я в ярости покинул зал; я сидел справа от оркестра, и помню, как хлопнул дверью. Никогда более я не был так обозлён. Музыка казалась мне такой привычной и близкой, я любил её и не мог понять, почему люди, ещё не слышавшие её, наперёд протестуют. Разъярённый, я появился за кулисами, где увидел Дягилева, то тушившего, то зажигавшего свет в зале – последнее средство утихомирить публику».
Зато европейские интеллектуалы остались в полном восторге от балета Стравинского. Жан Кокто, присутствовавший на премьере «Весны священной», замечал: «Это совершенно в духе публики: ковылять от шедевра к шедевру, всегда отставая на один; признавая вчерашний день, хулить сегодняшний и, как говорится, всегда идти не в ногу со временем». Огромное влияние Стравинский оказал на таких классиков ХХ в., как Бела Барток, Эдгар Варез, Пауль Хиндемит, Артюр Онеггер. Да и широкая публика через год после премьеры «Весны священной» овацией встретила концертное исполнение партитуры балета.
Так называемый «русский период» Стравинского продолжался до начала 1920-х. В это время композитор успешно сочетал элементы русского фольклора с современными музыкальными средствами, создавая наряду с балетами песенные циклы – «Воспоминания о моем детстве», «Кошачьи колыбельные», «Подблюдные». Вместе с тем он активно интересовался джазом, что отразилось на партитуре «Истории солдата» (1918). Это опера, однако весьма условная – в ней есть элементы балета, пантомимы, вкраплены модные танцы, в их числе танго.
Начало Великой войны 1914–1918 гг. застало композитора в Швейцарии, где была вынуждена подолгу лечиться его жена. Нейтральная страна была окружена кольцом враждебных России государств, поэтому Стравинский остался в ней на все время боевых действий. Эта вынужденная четырехлетняя эмиграция оказалась весьма плодотворной – композитор завершил сочинявшийся с 1909-го балеты «Соловей» (1914), работал над «Историей солдата» и начал танцевальную кантату «Свадебка», основную роль в которой исполняли четыре фортепиано и ударные инструменты. Премьера «Свадебки» состоялась в Париже 13 июня 1923 г. и стала такой же сенсацией, как десять лет назад «Весна священная».
В это время Стравинский открыл для себя французского композитора Эрика Сати, оказавшего большое влияние на европейскую музыку ХХ столетия, и, в свою очередь, сам влиял на группу молодых авангардных композиторов «Шестерка» (ее участники почтительно называли Стравинского «Великий Игорь»). Взаимное влияние привело к тому, что Стравинский окончательно начал восприниматься в европейской музыкальной среде «своим» и принял решение не возвращаться на Родину, рухнувшую в хаос революций. В 1920 г. он переселился во Францию. В первый, самый сложный для Стравинского период его с семьей приютила на своей вилле Коко Шанель. В творчестве композитора начинается новый период – неоклассический.
