Петр Люкимсон - Бизнес по-еврейски 3: евреи и деньги
Живший через много столетий после этого шумерского крестьянина в Вавилоне ремесленник, не сумевший с выгодой продать свой товар на рынке и оказавшийся без денег для покупки сырья, необходимого для изготовления новой партии товара, также шел к зажиточному земледельцу, купцу или профессиональному ростовщику и брал у него ссуду, которая позволила бы ему изготовить новый товар, продать его и обеспечить существование своей семьи. При этом само собой подразумевалось, что за взятый долг он вынужден был рассчитываться с лихвой – либо деньгами с учетом накопившихся на ссуду процентов, либо своим же товаром, но на сумму, опять-таки включающую в себя пресловутый «рост». И вновь точно так же на протяжении всех последующих столетий поступали люди во всех уголках планеты, где возникало хотя бы какое-то подобие человеческой цивилизации.
С возникновением христианства и ислама одалживание денег в рост в странах, где исповедовались эти религии, осуждалось, но зачастую (по крайней мере в христианском мире) этим осуждением все и заканчивалось.
Как свидетельствуют многочисленные археологические документы, эти взаимоотношения возникли в Древнем мире задолго до возникновения денег, а с их появлением приняли необычайно широкий и повсеместный характер. И поч– ти одновременно с институтом ссуды возникает и понятие «роста» – процента, прибавки, лихвы за то, что кредитор соблаговолил войти в тяжелое положение своего должника и выделил ему часть своего имущества или капитала для поправки его дел.
Несмотря на искренние усилия автора этой книги, ему так и не удалось найти достоверные исторические источники, которые засвидетельствовали бы, что в христианском мире был сколько-нибудь широко распространен институт беспроцентного займа. Более того – при всем старании мне так и не удалось обнаружить исторические свидетельства того, что один христианин без всяких процентов, повинуясь движению души, ссудил бы без всяких процентов крупную сумму своему единоверцу. Зато источников о том, как добрые и ревностные христиане ссужают своих ближних деньгами, продуктами, семенами для посева, необходимым сырьем или товарами под весьма солидные проценты, – сколько угодно, и при желании из них можно составить весьма увесистый том, а то и несколько таких томов.
Сама выдача денег в долг при этом (не говоря уже о выдаче денег в беспроцентную ссуду!) у всех народов считалась проявлением доброй воли кредитора: он имел полное не только юридическое, но и моральное право дать просителю необходимую ему сумму или отказать в ней. И, думается, многие поспешат согласиться с тем, что такой порядок вещей является естественным: в конце концов, человек имеет право решать, как ему распоряжаться собственными деньгами.
Все эти рассуждения справедливы, однако, до тех пор, пока разговор не заходит о евреях. Точнее, о взаимоотношениях евреев друг с другом. Потому что и законы Торы, и сформировавшаяся в течение многих веков еврейская традиция придерживается по данному вопросу совершенно иной точки зрения. И на протяжении всей нашей национальной истории сам подход к выдаче денежной ссуды и к взаимоотношениям между кредитором и его должником были совершенно иными, чем у других народов мира.
Не услуга, а обязанность
Основополагающим принципом, определяющим характер взаимоотношений между должником и кредитором, в еврейском мире всегда считалась следующая фраза из второй книги Торы «Шмот»:
«Если деньгами будешь ссужать народ Мой, неимущего, который с тобой, не будь ему притеснителем и не бери с него проценты. Если возьмешь в залог одежду ближнего своего, возврати ее ему до захода солнца, ибо она покров его, одеяние тела его – на чем он будет спать?!»
Первое, что бросается в глаза при чтении данного отрывка, – это, несомненно, запрет на выдачу денежной ссуды под процент «народу Моему, неимущему, который с тобой», то есть евреям. Запрет этот носит однозначный, не подлежащий двусмысленному толкованию характер. Более того – он повторяется в Торе неоднократно:
«Не бери с брата твоего проценты: ни с серебра, ни со съестного, ни с чего-либо, что можно отдавать в рост. С чужеземца можешь брать проценты, но с брата твоего не бери, чтобы благословил тебя Бог, Всесильный твой, во всяком начинании рук твоих…»
Обратим внимание на то, что здесь уже предельно четко сформулированы, с одной стороны, право евреев выдавать ссуды в рост нееврею («чужеземцу», или, в буквальном переводе текста Торы, «нохри», то есть «чужаку»), а с другой стороны – категорический запрет на взимание процентов с долга, выданного евреем еврею. Причем подчеркивается, что характер ссуды и форма, в которой взимается процент, роли не играют: запрет действует в равной степени и при денежной, и при вещевой ссуде, и, соответственно, с еврея процент не может быть взыскан ни деньгами, ни товарами, ни частью урожая, ни каким-либо другим путем или способом.
В то же время необычайно важно и то, что Тора этими своими словами вовсе не обязывает еврея брать проценты с «чужака» – она лишь указывает, что он имеет на это право. В случае, если нееврей оказался в затруднительном финансовом положении, если ему нужны деньги не на предметы роскоши, а для того, чтобы приобрести самое необходимое для себя и своей семьи, еврей не только может дать ему беспроцентную ссуду, но и, по мнению целого ряда крупнейших галахических авторитетов Средневековья, желательно, чтобы именно так он и сделал. И следует заметить, что, вопреки распространенному мнению, если кто-то и давал христианам в Средние века и в Новое время беспроцентные ссуды, то это были отнюдь не их единоверцы, а именно евреи.
Но главное заключается в том, что слова Торы: «Если деньгами будешь ссужать народ Мой…» – испокон веков понимались как повелительная заповедь, уклониться от выполнения которой еврей не имеет никакого права: если у него есть возможность дать деньги в долг и другой еврей просит его об этом, он ОБЯЗАН дать ему ссуду независимо от того, нравится ли ему проситель ссуды или нет, уверен он в его добропорядочности или опасается, что тот никогда не вернет взятые в долг деньги, более того – независимо от того, знаком ли он вообще с этим евреем или видит его впервые в жизни…
Именно так – как обязанность, а не добровольное движение души – трактуется заповедь давать в долг еврею во многих псалмах царя Давида. Именно такое ее толкование следует из гневных филиппик пророка Иехизкиэля в адрес богатых евреев, который он обвиняет в грубом попрании заповедей Торы на том основании, что они отказываются или бояться давать в долг беднякам; наконец, именно так и никак иначе трактуют эту фразу Торы мудрецы «Талмуда». Все это подтверждает, что в древности беспроцентное ссужение деньгами, продуктами или семенами для посевов однозначно понималось евреями как обязанность, как одна из важнейших и обязательных для исполнения религиозных заповедей.
Скажем больше: просьбу своего ближнего одолжить ему деньги еврей, если у него имеется такая возможность, должен выполнить как можно скорее, не заставляя нуждающегося унижаться и обращаться к нему с этой просьбой несколько раз. Еще царь Шломо в своих «Притчах» подчеркивал: «Не говори ближнему твоему: “Поди, и приди опять, а завтра я дам!”, если имеешь при себе», и позднее еврейскими мудрецами эти его слова были возведены в закон, который со ссылкой на них в итоге вошел в главный свод еврейских законов «Шульхан Арух».
Но рано или поздно и у евреев должен был возникнуть вопрос о том, действительно ли они обязаны ссужать любого своего соплеменника, как только он попросит деньги. И для того, чтобы обосновать свои сомнения, они решили попристальнее вчитаться в текст Торы, а вчитавшись, некоторые из них пришли к выводу, что и великий псалмопевец Давид, и пророк Иехизкиэль, и еврейские мудрецы… «ошибались». Ведь сказано: «Если деньгами будешь ссужать народ мой…», то есть если ты захочешь ссудить деньгами еврея, то поступай так-то и так-то, а если не захочешь, то никто тебя к выдаче долга вроде бы не принуждает и не обязывает.
Однако выдающиеся знатоки Торы во все времена крайне резко выступали против любых попыток подобного толкования заповеди о выдаче ссуды.
Уже РАШИ писал, что союз «им» («если»), стоящий в начале этой фразы, следует воспринимать как обязанность, а не возможность выбора.
Точно так же рассуждает и Рамбам в своей книге «Сефер ха-мицвот»: «Так как в книге “Дварим” заповедь “давай ему в долг” сформулирована в повелительном наклонении, то и слова Торы “Если деньгами будешь ссужать народ Мой…” следует понимать как обязанность, а не право или добровольное действие».
Лишь лукавый Ибн-Эзра считает, что союз «им» в данном случае следует понимать в его обычном контексте, то есть как союз «если». Но тут же поясняет:
«“Если деньгами будешь ссужать народ Мой…”, то есть “если наделит тебя Господь богатством, если у тебя будет такая возможность, то ты будешь обязан ссужать бедных…”»
