Я познаю мир. Рыцари - Малов Владимир Игоревич
Но все же в конце концов почти все из знатных рыцарей преклонили перед византийским императором колено и, положив ладонь на Святое писание, поклялись, что признают его своим верховным сеньором на тех землях, что предстояло отвоевать на Востоке. Правда, в глубине души ни сам сеньор, ни его новые вассалы не доверяли друг другу. Император «наперед видел, насколько латиняне ненадежны, не верны слову... устремляются от одной крайности в другую и из корыстолюбия готовы продать своих жен и детей».
Написал такие слова один из византийских авторов, было его мнение, конечно же, предвзятым, но все-таки полностью необоснованным его тоже не назовешь...
Как бы то ни было, все новые и новые отряды крестоносцев высаживались на берегу Малой Азии, где их поджидали переправившиеся раньше.
К лету 1097 года все крестоносное войско оказалось во вражеской стране. Совсем недалеко от побережья была Никея — столица государства сельджуков. Мощные городские стены прикрывали дорогу, ведущую в глубь страны. Чтобы идти на Иерусалим, сначала надо было взять Никею.
Рыцарская война за освобождение Святого Гроба началась.
Как крестоносцы осаждали Никею
Старинный греческий город Никея сотни лет принадлежал Византии; история городе тесно была связана с историей христианства.
В 325 году именно в Никее проходил Вселенский Собор, на котором был выработан и принят «символ веры» — изложение религиозных догматов, безусловно верить в которые обязан каждый христианин.
В том же IV веке город был основательно укреплен. Стены растянулись общей длиной на шесть километров, в западной части города они поднимались прямо из вод Асканского озера. Мощные стены, представляющие собой неправильный пятиугольник, перемежались мощными башнями; их было больше двух сотен.
В 787 году в Никее прошел еще один Вселенский Собор, на нем осуждено было иконоборчество — религиозное движение, направленное против чрезмерного почитания икон.
К такому-то городу, одной из христианских святынь и мощной крепости, подошли крестоносцы, горя желанием взять Никею с хода. Дело казалось не таким уж сложным — рыцарям должен был помочь сам Господь, а вдобавок, как стало им известно, самого султана Кылыч-Арслана не было в столице из-за войны с одним из эмиров в глубине Малой Азии.
На Востоке шли точно такие же междоусобные феодальные войны, как на Западе.
Однако первый штурм был отбит — с городских стен на крестоносцев обрушились тучи стрел, полилась кипящая смола. Приходилось готовиться к длительной осаде.
Граф Этьен Блуассский и Шартрский сообщал на родину своей супруге: «Наши досточтимые князья, видя, что Никея защищена башнями, которые нельзя взять обычными средствами, приложили немалый труд, чтобы соорудить чрезвычайно высокие деревянные башни с бойницами и построить всякого рода орудия».
Под словом «орудия» подразумевались такие распространенные осадные средства, как тараны, штурмовые лестницы, машины для метания камней. Воины графа Тулузского попытались было по всем законам осадного искусства подвести подкоп под одну из башен, но мусульманские воины вовремя обнаружили и завалили подземный ход.
Крестоносцы стояли у Никеи уже полтора месяца, когда к городу подошли крупные войска султана. Вблизи городских стен произошла ожесточенная битва.
«От грозных криков сотрясалась земля, — сообщал один из хронистов, — от свиста стрел бросало в дрожь лошадей». А тот же граф Шартрский писал после битвы на родину: «Наши неустанно преследовали их, многих перебили и гнали на большое расстояние, кого раня, кого убивая; если бы не крутые горы, незнакомые нашим, то враг испытал бы в этот день непоправимое поражение. Из наших же не пал никто...»
Нет, утверждая, что в рядах крестоносцев не было потерь, граф, опьяненный победой, преувеличивал. Сельджуки были умелыми, хорошо вооруженными воинами; на поле битвы осталось не меньше трех тысяч человек из крестоносного войска. И все же «христовы воины» одержали полную и безусловную победу. Возможно, султан Кылыч-Арслан проявил излишнюю самонадеянность: после битвы в лагере сельджуков нашли огромный запас веревок, заранее приготовленных для пленных рыцарей. Им нашли совсем другое применение — с помощью веревок через стены все никак не сдававшейся Никеи перебрасывали отрубленные головы воинов-сельджуков для устрашения гарнизона.
И все же город, обложенный со всех сторон, никак не сдавался. Оказалось, что со стороны Асканского озера Никея постоянно получала продовольствие и вооружение. Предводителям крестоносцев пришлось обращаться за помощью к византийскому императору, по распоряжению которого к озеру доставили суда и спустили их на воду. Вскоре эти корабли с воинами-византийцами на борту полностью блокировали и водные подходы к осажденному городу.
На 19 июня был назначен решительный штурм, всю ночь войско крестоносцев провело в последних приготовлениях и с рассветом пошло на приступ. Однако первые лучи солнца высветили поразительную картину: на башнях Никеи появились византийские флаги. Это означало, что гарнизон сдавался, однако не рыцарям-крестоносцам, а императору Алексею Комнину.
Первые победы крестоносцев
Хитрый, дальновидный византиец, не без основания мало доверявший всем вассальным клятвам, сумел обвести вокруг пальца и Раймунда Тулузского, и Готфрида Бульонского, и Боэмунда Тарентского. Во время осады Никеи предводитель византийского отряда, того самого, что блокировал город со стороны озера, вступил в тайные переговоры с гарнизоном. Никейцы уже мало верили в то, что султан сможет оказать им помощь, и предпочли сдаться императору Алексею, чтобы уберечь город от разгрома и разорения. Как раз в ту самую ночь, когда крестоносцы готовились к штурму, византийцы уже были в городе.
Все надежды предводителей христианского войска на богатую добычу, на выкуп за именитых сельджуков, а также за саму султаншу, остававшуюся в городе, развеялись прахом. По приказу византийского военачальника Михаила Вутумита крестоносцев впускали в город небольшими группами, под охраной стражи. Еще до этого из города была вывезена казна.
И все же искусный дипломат Алексей Комнин сумел смягчить явное недовольство своих вассалов-крестоносцев. Он щедро одарил рыцарей и их вождей сокровищами из казны султана Кылыч-Арслана, передал им все припасы, хранящиеся в Никее, коней «неверных». После этого возвращение Никеи Византийской империи казалось всем закономерным и вполне справедливым. Дары Алексея Комнина оказались столь значительными, что вассальную клятву императору принесли и все те из крестоносцев, что уклонились от этого раньше.
Воодушевленные первым успехом, тем более, что он достался недорогой ценой, защитники Святого Гроба готовились идти дальше.
«Коли нас не задержит Антиохия, — писал все тот же граф Шартрский, — то через пять недель мы будем в Иерусалиме».
Увы, пророка из графа не получилось...
От Никеи путь крестоносного войска лежал на юго-восток, по пустынному высокому плоскогорью. Местность была унылой — почти без растительности, без воды. Редко-редко встречались соленые заболоченные озера да ручейки, стекающие с горных склонов. Воду для питья в основном приходилось добывать в глубоких колодцах, разбросанных вдоль дороги. Нещадно палило раскаленное азиатское солнце.
Легче всего было идти по ночам. Многотысячное войско крестоносцев далеко растянулось по дороге. Часто то там, то здесь на христиан нападали легкие и быстрые отряды сельджуков.
Перед лицом общего врага объединились все пребывавшие до этого в разладе эмиры. В конце июня 1097 года огромное войско «неверных» — около 250 тысяч воинов — поджидало христиан близ города Дорилей. 31 июня здесь произошла новая ожесточенная и кровавая битва.
Первый рыцарский отряд во главе с Боэмундом Тарентским вступил в долину неподалеку от города рано утром. Крестоносцы предвкушали отдых после долгого ночного перехода, многие уже снимали доспехи...
