Владимир Петрухин - Мифы финно-угров
Луот-хозик, как и олень-первопредок саамов Мяндаш, напоминают нам о мотиве человека-лося на старинных бляхах, выполненных в пермском зверином стиле.
От Аккрувы — богини с рыбьим хвостом — или Инару, хозяина рыб, который сам имел облик огромной рыбы, зависела удача в рыбной ловле. Как и прочие водяные девы, Аккрува любит расчесывать свои длинные волосы. Когда она уходит с подвластной ей рыбой в реки, сразу же начинается удачный лов. Перелетные птицы также имели свою собственную хозяйку — Барбмо-акку.
Нижний мир в саамской мифологии также имел три яруса. В рай — Сайваймо, страну изобилия, расположенную на чудесной горе, — попадали шаманы, воины, погибшие в бою (вспомним скандинавскую Вальхаллу), и матери, умершие при родах. Большая часть умерших попадала в преисподнюю — Ябмеаймо («Дом мертвых»), где правила Ябме-акка («Женщина мертвых»), Рота, или Рута, — бог болезней (может быть, он сам был воплощением чумы и смерти) был повелителем той части преисподней, куда попадали умершие от болезней. Его представляли в виде всадника в синих одеждах; во время эпидемий этому богу в жертву приносили лошадей (их зарывали в землю), собаками Рота были волки (он напоминает обско-угорского Куль-отыра и других хозяев преисподней).
Временем суток также управляли боги неба и преисподней. Небесный бог Радиен-атче воплощал день — от него зависел рассвет; наступление вечерних сумерек саамы обычно связывали с властью бога нижнего мира Рота.
Многочисленные духи населяли землю, воду и преисподнюю. Владельцами диких оленьих стад считались духи-гофитерраки. Гномы (чакли) обитали в горах, под землей и камнями: они считались добродушными, но озорными созданиями, животы их были наполнены серебром. Хозяевами озер назывались чадзйелле, леса — варйелле, домовые именовались кьёдиелле.
Злыми духами были воплощения болезней — пианес-ольмак («черные муки»), обитавшие в преисподней. Известен был и дуннер-мунас — женский дух, который доил (отбирал молоко) олених-важенок, отчего те заболевали.
Похищение Разиайке
Каврай, Рухтнас и Разиайке пасли оленей на плодородных пастбищах. Рядом же обитал чужак — Тала. Сам он был богат — держал у себя не только оленей, но и коров, и овец, однако был при этом жаден и похищал оленей со стойбищ Рухтнаса. Он даже крал детей у саамов и заставлял их пасти свои стада. Покровители саамов не могли справиться с Талой, поскольку не знали, где спрятана его душа.
Однажды Рухтнас с братьями поднялся на небо, наказав Разиайке не петь песен. Но без пения богини не плодились олени и не росла трава. Поэтому Разиайке запела в своей веже, и Тала услышал ее песню. Он похитил Разиайке и принес в свой дом. Хотел он жениться на Разиайке, да та задала ему трудную задачу — сломать железную паньгу, которой вожжи пристегивались к оленьей уздечке: похититель силился сломать или разгрызть железо, но только обессилел от этих попыток.
Хитрая Разиайке между тем выведала, где спрятана душа Талы: за тремя озерами, которые надо было пересечь на чудесных лодках, управляемых мышами-гребцами — хтоническими тварями. Душа была заключена в яйце, яйцо — внутри орла, орел жил в серебряном амбаре на верхушке сосны. Разиайке попросилась у Талы пойти по ягоды. Тот отпустил, но привязал пленницу вожжами к дому, навесив на них колокольцы. Разиайке перевесила колокольцы на скалы, сама же поспешила за душой Талы. Она вернулась в дом похитителя и бросила яйцо в кипящий котел. Тогда Тала в мучениях испустил дух, так что крыша его дома опала, а очаг погас. Тут вернулся Рухтнас и изгнал всех талов за море.
Сказка о похищении Разиайке напоминает одновременно мифы о похищении богинь плодородия божеством преисподней и сказку о Кощеевой смерти, спрятанной в яйце.
Равк — саамский вампир
Живым угрожали духи мертвых, особенно те, которые были колдунами или шаманами-нойдами при жизни. Рассказывают о том, как в избе жили старик со старухой, у которых было три дочери и сыновья. Старик умер и забрал с собой старуху: он был колдун («еретник», русское название, которое заимствовали саамы и коми), хотел забрать с собой и дочерей, да у тех не вышел жизненный срок — еще все зубы были целы.
Зубы — признак молодого возраста и хорошего здоровья: в поверьях коми-зырян колдун, потерявший зуб, лишался своей силы.
Как-то осталась старшая дочь дома одна и стала плакать от тоски. Тосковать же, особенно по мертвым, опасно. Ночью слышит девица, что кто-то идет, ступая одной ногой. Обрадовалась глупая какому ни есть гостю, а тот потребовал угощения. Съев все, пришелец набросился на саму хозяйку и съел ее, не тронул лишь ножки. То же случилось и со второй дочерью. Третья дочь, оставшись одна, повела себя разумно: она спустила собаку и приготовила кипяток и камни. Вампир-равк явился и к ней, но собака не пускала его к воротам. Тогда он принялся грызть стену. Третья дочь стала лить на него кипяток и бросать камни. Выходца из могилы и это не могло остановить, так он был голоден. Равк уж было пролез в избу, да тут рассвело, и мертвец так и окостенел на месте. Сбежавшиеся соседи вбили ему спицу меж лопаток, а потом сожгли, чтобы он не возвращался больше в мир живых.
Одноногое существо — характерный обитатель преисподней, края Ойкумены (вспомним рассказы об одноногих людях, живущих на краю света) или леса (таков леший палесмурт — полчеловека в удмуртской мифологии).
Чакли
К существам иного мира относились и гномы — чакли. Жили они так же, как саамы, но только глубоко под землей, да ростом были гораздо меньше. Рассказывают, что один старик увидел в отверстии под старой елью погост чаклей и подсмотрел, как их дети выбрались ночью на землю поиграть. На следующий день старик отправился в лес и поймал маленького чаклю. Он принес его домой к старухе, так как своих детей у них не было. Мальчуган был веселым, но постоянно подсмеивался над стариками и повторял за ними все, что они говорили. Деду он помогал в работе, но старухе он только портил дело — она чинила сети, а чакля их рвал да еще смеялся. Старуха стала допекать мужа просьбами, чтобы он отвел чаклю назад в лес, но тот дорожил своим приемным сыном. Правда, когда чакля повзрослел, он сам стал тосковать о своей земле и однажды покинул дом приемных родителей.
Но на пути он повстречал незнакомый народ. То была чудь — так русские называли эстонцев и финнов, живших на севере Восточной Европы, и саамы переняли это название. Чудь хотела завоевать саамскую землю — ее воины схватили чаклю и спросили: «Как твое имя?» — «Как твое имя?» — ответил вопросом чакля и засмеялся. На все расспросы он отвечал теми же вопросами. Тут чудь разъярилась, и чаклю бросили в воду. Тогда все увидели, что в воду полетел не гном, а воин-чудин. Военачальник ударил чаклю мечом — и от удара полегли три чудских воина. Начальник понял, что силой с чаклей не справиться, и велел ему вести чудь в саамскую землю. Чакля же завел чудь к порогам, на которых загубил их лодки. Чакля вернулся к старикам, а чудь пропала.
Леший-побратим
Лесные духи могли помочь человеку, если тот оказывал им услугу. Рассказывают, как один парень пошел в лес по дрова. Только хотел срубить сухую сосну, как та взмолилась, чтобы он не рубил ей ноги. Парень срубил дерево под корень, а сосна продолжала просить, чтобы он осторожно рубил ей вершину — не срубил бы голову. Лесоруб и тут справился с задачей, и из дерева вышел человек, оказавшийся варйелле — лешим: его заколдовали так, что он не мог выйти из дерева.
На чердаке одного из домов манси наряду с древней бронзовой фигуркой ястреба с человеческим лицом обнаружены фигурки волка и оленя с подогнутыми ногами, отлитые из свинца в первой половине XX в. Хорошо видны впаянные в фигурки советские монеты.
Полая бронзовая пронизка в виде хищной птицы с человеческой личиной. VII–VIII вв. Большевисимский могильник.
В X–XIV вв. финно-угорские мастера изготовляли многочисленные женские украшения-амулеты, сохранявшие традиционные образы водоплавающих птиц, а также коней, иногда — со всадником. К украшениям цепляли «шумящие» привески на цепочках.
Подболотьевский могильник. Бронза.
Поломский могильник. Бронза.
Костромские курганы. Бронза.
Глазовский уезд. Бронза.
Веселовский могильник. Бронза.
Танкеевский могильник. Бронза.
Драгоценная посуда из Ирана и Византии обнаружена на месте святилищ, расположенных в Прикамье и Зауралье и датируемых IX–XII вв. (с. Слудка бывшей Пермской губернии). Последователи местных шаманских культов прочертили на блюдах собственные рисунки.
