Александр Кузнецов - Символы, святыни и награды Российской державы. часть 1
Только в конце XVII – начале XVIII века, когда пришли в Россию гербы – одно из западных новшеств, в светской эмблематике появились и святые под собственными именами – Георгий Победоносец, святой апостол Павел, архангел Михаил. Головы святых воинов стали украшать шлемы с плюмажем, шлемом украшается и голова Георгия Победоносца. Так принято было изображать его на груди двуглавого орла с XVIII века, в таком виде он помещен и в герб города Москвы.
Святой Георгий. Изображение на монетах конца XV – нач. XVI в. Италия. Ломбардия (верх.) Святой Георгий на лицевой стороне печати Ивана III. 1497 г. (низ)Следует сказать и о двуглавом орле – эмблеме оборотной стороны печати Ивана III. Появление эмблемы двуглавого орла ученые относят к III тысячелетию до н. э. Исследование начальной художественной формы этой эмблемы показало, что она является продуктом фантазии и мифологии – удвоение человека, животного или отдельных его частей характерно, в частности, для древнешумерской культуры. Как мифологическое существо, сакральный символ и художественный образ двуглавый орел (в отличие от одноглавого), например, «римского» орла, встречается в древности прежде всего в Передней Азии. У арабов и сельджуков двуглавый орел появился в результате заимствования ими элементов искусства персидских царств и всего переднеазиатского культурного наследия. В Византии двуглавая птица в качестве восточного орнамента становится широко известной с XI века. Однако многие исследователи подчеркивают, что подобное изображение ни в коем случае не является гербом, ибо Византия гербов не знала. Хотя допускают, что морейские деспоты Палеологи, которым удалось объединить всю Морею (византийские владения на полуострове Пелопоннес), ставшую накануне падения Византии ее оплотом и продлившую на какое-то время существование государства, использовали двуглавого орла в качестве герба. Этот факт и послужил отправной точкой мифа о гербе Византийской империи в виде двуглавого орла.
Изображение двуглавого орла: на ткани одежд средневековых болгарских правителей, на плите, вделанной в пол в храме города Мистры (XIV–XV вв.), на шиферной плите из Старой Загоры (Болгария, XI в.), на итальянской монете (кон. XV в.), на печати императора Священной Римской империи Карла V. XVI в.В символ власти герб – двуглавый орел превратился у императоров Священной Римской империи. На Сицилии в самом начале XIII века его поместил на монетах с соответствующим титулом Фридрих II Штауфен, король Сицилийского королевства, а затем император Священной Римской империи. В качестве герба империи двуглавый орел утвердился в правление Сигизмунда I (1368–1437). В 1410 году Сигизмунд I стал императором Священной Римской империи, где гербом королей оставался одноглавый орел, но как только король наследовал императорский трон, на печатях появлялся орел двуглавый.
С такой печатью познакомился Иван III, когда в конце 80-х годов XV века установил контакты и дипломатические отношения с домом Габсбургов[6] – первых по значению монархов тогдашней Европы, в результате чего начался обмен посольствами, грамотами, переговорами «для приятельства и любви». При всей своей силе и могуществе Иван III, как человек исключительно прагматического ума, не мог не понимать, что на новом уровне русской государственности потребуются чисто внешние атрибуты, которые подтверждали бы крепость и силу его власти «в глазах мировой общественности». Отсюда и новое написание на западноевропейский манер титула на печати, и новая символика, аналогичная европейской. Свидетельства о стремлении Ивана Васильевича поставить себя наравне с первым монархом Европы общеизвестны. Упоминавшийся выше Николай Петрович Лихачев писал когда-то по этому поводу: великий московский князь «хотел во всем равняться – в титулах, и в формулах грамот, и во внешности булл – цесарю и королю римскому».
Печать ВасилияРечь, однако, не может идти о простом подражании знатному иностранному государю. Двуглавый орел вряд ли занял бы место на печати русского государя, если бы последний не знал, что эмблема символизирует высокое положение европейских монархов. Иван III устами послов, отправляемых к западным императорам, неоднократно заявлял о своем знатном и высоком происхождении. Русские послы говорили: «И цесарь, и его сын Максимиан государева великие, а наш государь великий ж государь». Знатность происхождения ассоциировалась с определенной эмблемой, какой является двуглавый орел. По сути двуглавый орел использовался Иваном III Васильевичем для доказательства его права называться кесарем (императором).
Столь подробное рассмотрение эмблем печати 1497 года и трактовки ее образов не случайны. Думается, это необходимо, ибо из-за отсутствия прямых сообщений в письменных источниках причины появления первых гербовых фигур, которые сохранялись в российском гербе на протяжении многих столетий, в представлении современников так и остаются неясными.
После смерти в 1505 году Ивана III на троне воцарился его сын – Василий III Иванович, правивший до 1533 года. Он не носил официального титула «царь», однако был таким же «ревнителем» самодержавства, как и его отец. В книге современника Василия III австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» русский государь изображен под «цитатой», раскрывающей его представления о собственной власти: «Аз есмь царь и господин по праву отцовской крови, державных титулов ни у кого не просил, не купил; нет закона, по которому я был бы чьим-либо подданным. Но, веруя только в Христа, отвергаю права, (выпрошенные) у других». Василия III называли «царем» и зарубежные «корреспонденты», а он, в свою очередь, «внедрял» в сознание первых монархов Европы идею равенства с ними, посему скреплял отсылаемые за рубеж грамоты золотой печатью (буллой) «по образу и подобию» отцовской печати 1497 года.
Василий III и «герб» МосковииВ правление Василия Ивановича появился ряд публицистических трудов, отражавших самоутверждение правящей династии Руси в глазах Европы. По заказу, по-видимому, Вассиана Патрикеева, занимавшего видное положение при дворе Василия III, просвещенный писатель, известный как Спиридон-Савва, широко образованный человек, которого интересовала не только церковная, но и современная ему историческая и политическая литература, написал произведение, фигурирующее под названием «Послание о Мономаховом венце». В нем получила оформление литературная легенда о том, как Владимир Мономах получил царский венец от византийского императора. Автор доказывал, что русские князья издревле владели регалиями императорского достоинства. Кроме того, в «Послании» так же, как и в другом памятнике этого времени – «Сказании о князях Владимирских», содержится обоснование высокого положения Рюриковичей, ведущих свой род от римского императора Августа (подобно другим европейским государям) через Пруса, который якобы был родственником Рюрика. Таким образом, в изложении Спиридона-Саввы Василий III, подобно Владимиру Мономаху, являлся «вольным самодержцем» и царем.
Такое «теоретическое» обоснование характера власти русского государя подвигло Ивана Грозного, сына Василия III, на практические действия. В возрасте 16 лет (перед женитьбой) он заявил своему окружению, что «желает поискать прежних своих прародителей чинов», т. е. завел речь об официальном принятии царского титула. 16 января 1547 года произошло венчание молодого правителя Московии на царство. С этого времени и в искусстве, и в атрибутике власти заметно проявляет себя идея – подкрепить, обосновать, прославить правление и деяния первого «венчанного самодержца». В 1551 году возникает памятник русского искусства – Царское место, иначе Мономахов трон. Двенадцать барельефов, украшающих стенки трона, иллюстрируют историю передачи русским князьям византийских императорских регалий. Царское место, помещенное в Успенский собор Московского Кремля, явилось зримым доказательством законности царского сана русского государя Ивана IV.
В этом контексте, очевидно, следует рассматривать и другие атрибуты власти, в частности, печати первого русского царя. В течение всего своего правления Иван Грозный использовал печать, образец которой создал его дед – Иван III, а затем применял отец, естественно, с соответствующей легендой. Таким образом, символы, принятые Иваном III для печати, как потом оказалось, общегосударственной, приобретают наследственный признак, что является характерным для герба как особого знака. Кроме этой печати, Иван IV использовал еще целый ряд совершенно новых печатей.
«Мономахов трон» – молельное место Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. 1551 г.Еще во время Монетной реформы 1535–1538 годов, когда правила Елена Васильевна Глинская, мать Ивана Грозного, в России появилась копейка. Так назывались серебряные монеты, на которых изображался «князь велики на коне, а имея копье в руце, и оттоле прозвашеся денги копейные». На обороте, в строчной надписи, сообщалось, что это князь великий; затем, когда Иван IV принял титул царя, надпись на копейке, изменившись, сообщала: «царь и государь всея Руси». Композиция, представленная на копейке, очень напоминает изображение «Чуда Георгия о змие», только под копытами коня нет дракона. Корона на всаднике копейки свидетельствовала, что изображен государь. Ту же корону с пятью зубцами можно видеть и на всаднике, который во времена Ивана IV «перебрался» на грудь двуглавого орла. Именно Иван Грозный повелел поместить Драконоборца, украшенного короной, на грудь двуглавого орла. Таким образом, со времени Ивана IV двуглавый орел и воин-драконоборец воссоединились в одной фигуре.
