Александр Колпакиди - Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Во-вторых, участие военнослужащих Красной Армии в боевых действиях в различных условиях. Понятно, что климат и специфика организации разведывательно– диверсионной деятельности в Испании кардинально отличались от Китая или Карелии. Многие журналисты и историки, которые пишут на тему истории отечественного спецназа, справедливо указывают на богатый опыт по организации разведывательно-диверсионной деятельности, полученный в результате участия советских военных специалистов в Гражданской войне в Испании. При этом они забывают, что очень много ценного было извлечено из опыта советско-финской войны.
«Военная тревога» для Иосифа Сталина
Есть и еще один аспект, о котором не принято говорить. Почему-то принято считать, что в Советском Союзе всерьез о войне заговорили лишь в конце тридцатых годов прошлого века, когда Адольф Гитлер с молчаливого согласия Запада начал стремительное расширение территории Третьего рейха. На самом деле, за десять лет до аншлюса Австрии, Мюнхенского сговора и начала Второй мировой войны Советский Союз находился на грани войны с рядом европейских стран.
Великая Отечественная война могла начаться не 22 июня 1941 года, а, например, 1 июня 1931 года или на несколько лет раньше. В роли агрессора выступила бы не Германия, а союз западноевропейских стран во главе, например, с Великобританией. А союзниками Советского Союза стали бы… Италия с Германией и Японией. Так как Адольф Гитлер прекрасно понимал, что следующим после Советского Союза объектом атаки европейских держав будет Германия.
Это один из вариантов альтернативной истории. На первый взгляд звучит абсурдно, но если проанализировать все нюансы внешней политики Европы по отношению к Советскому Союзу в двадцатые-тридцатые годы прошлого века, то такой сценарий развития событий реален. Другое дело, что европейские страны так и не смогли договориться между собой и создать единый фронт, сначала против Москвы, а потом и против Берлина. Результат всем известен. История не терпит сослагательного наклонения, поэтому вернемся к тому, что случилось.
Система международных отношений, сложившаяся в двадцатые годы прошлого века на основе Версальского мира и деятельности Лиги Наций, предохраняла СССР, хотя и не слишком надежно, от военного столкновения с Западом. Укреплению безопасности СССР способствовал и выход из внешнеполитической изоляции посредством установления дипломатических и консульских отношений со всеми европейскими странами, в том числе с теми, где обосновалась русская белогвардейская эмиграция. Промышленно-финансовые круги Запада были заинтересованы в освоении необъятного российского рынка и потому сквозь пальцы смотрели на подрывную деятельность Коминтерна, морально и материально поощрявшего деятельность экстремистских политических группировок во всем мире, на несущиеся из Москвы призывы к мировой пролетарской революции, международной солидарности трудящихся и т. п.
По мере восстановления в СССР разрушенной Первой мировой и Гражданской войнами экономики и, следовательно, оборонно-промышленного потенциала Запад начал предпринимать усилия по укреплению обороноспособности граничащих с СССР государств. Фактически речь шла о создании «санитарного кордона». Правители большинства восточноевропейских государств не только не возражали против такой перспективы, но и всячески поддерживали ее. Ведь они мечтали принять активное участие в разделе территории Советского Союза, когда начнется война. Сейчас мы наблюдаем аналогичную картину. Если в годы «холодной войны» Советский Союз от стран – членов НАТО отделяла территория Восточной Европы, то сейчас – только государственная граница.
Уже в середине двадцатых годов прошлого века против СССР начал формироваться военно-политический блок, вошедший в историю под именем «Малая Антанта» (Польша, государства Прибалтики, Румыния и Финляндия). При условии поддержки этого блока в случае пограничного или иного конфликта «Большой Антантой» (Англией, Францией и США) СССР действительно попадал в чрезвычайную военно-политическую ситуацию, многократно осложненную возрастающей вероятностью возобновления при затяжной или неблагоприятной внешней войне внутренней, гражданской войны.
Другое дело, что в силу множества причин члены двух Антант не только не смогли согласовать свои военные и политические планы в отношении Советского Союза, но и даже договориться внутри каждого из «блоков». Так, ближайшие соседи СССР – члены «Малой Антанты» – не имели общего стратегического и оперативного плана (на уровне генеральных штабов) внезапного нападения и разгрома «первого в мире социалистического государства». А у Великобритании не было общей с СССР сухопутной границы, и она не договорилась ни с одной из соседок Советской России о пропуске своих войск.
Хотя не только перечисленные выше факторы препятствовали агрессии западных держав против СССР в конце двадцатых – начале тридцатых годов. Многие страны просто не были готовы к войне. В качестве примера можно вспомнить о событиях конца двадцатых годов прошлого века.
В Москве не без оснований считали Польшу потенциальным агрессором, готовым весной 1926 года напасть на Советскую Россию. Правда, могло произойти это, только если Варшаву поддержат в первую очередь военными поставками и специалистами Лондон и Париж. Аналитики из Разведупра утверждали, что в этом случае польская армия окажется сильнее Красной Армии. Другая причина, из-за которой Варшава не могла объявить войну Москве, – разрушенная в результате Первой мировой войны и войны с Советской Россией экономика. Обо всем этом руководство Разведупра доложило Иосифу Сталину.
К концу июля 1926 года в Разведупр поступила новая разведывательная информация. Пришлось браться за подготовку новой аналитической записки для высшего военного руководства. Тон этого документа уже был тревожным:
«Вопрос о возможности вооруженного нападения на СССР со стороны Польши, Румынии и прибалтийских лимитрофов под влиянием и при поддержке капиталистической Англии в настоящее время становится все более и более актуальным и из области теоретических предположений переносится в сферу реальной возможности».
Аналитики утверждали, что за последние 8–9 месяцев, то есть с осени 1925 года, Англия вновь встала на путь политической борьбы с СССР. А это, в свою очередь, таило в себе опасность новой военной интервенции против страны.
Итоговый вывод звучал так:
«Непосредственной военной опасности для СССР со стороны Польши и лимитрофов в данный момент и на ближайший период (по крайней мере до весны 1927 года) не имеется».
Угроза военного выступления Речи Посполитой против Советского Союза отодвигалась почти на год.
В январе 1927 года руководство Разведупра на основе имеющихся в его распоряжении данных заявило о том, что войны в 1927 году тоже не будет[15].
Хотя угроза иностранной интервенции дамокловым мечом продолжала висеть над СССР, Разведупр на нее «среагировал» специфично. Во многих европейских странах начали создаваться резидентуры «активной разведки». Они должны были начать действовать в случае начала войны европейских стран с СССР. Одновременно с помощью местных компартий на крупных промышленных предприятиях начали создаваться подпольные организации. В мирное время они специализировались на научно-технической разведке, а в военное время занялись бы диверсиями и саботажем. В нашей книге мы расскажем об их специфичной деятельности в мирное и военное время на примере Германии. Хотя в той же самой Франции позиции коммунистов в ВПК были достаточно сильны. Кто знает, как работала бы французская военная промышленность, если бы Париж решил объявить войну Москве.
22 июня…
О ратных подвигах сотрудников отечественной военной разведки в годы Великой Отечественной войны достаточно много писалось еще в годы существования СССР. Вот только большинство авторов публикаций всеми возможными силами старались скрыть, и достаточно успешно, принадлежность отдельных военнослужащих и разведывательно-диверсионных групп к военной разведке.
Если верить авторам большинства мемуаров, то в тыл противника целые отряды отправлялись по собственной инициативе. Отдельные авторы мемуаров умудрялись написать несколько сот страниц текста и ни разу не упомянуть о своей принадлежности к военной разведке. В результате большинство жителей СССР знали не больше десяти военных разведчиков, которые воевали за линией фронта. Например, Овидия Горчакова, Анну Морозову и еще несколько человек.
Еще меньше было известно об иностранных гражданах, кто после соответствующий подготовки был выведен в тыл противника по линии военной разведки.
Спецназ после окончания Великой Отечественной войны
