Н. Ильина - Японская мифология. Энциклопедия

— Мой отец умирает, — сказал мальчик. — Он очень хочет чашку сакэ перед смертью. Но увы! Мы бедны, и я не знаю, как выполнить его последнее желание.

— Я наполню твою тыкву этим белым сакэ, — сказало одно из существ, и с наполненной тыквой Коюри поспешил к отцу.

Старик выпил сакэ очень охотно.

— Принеси мне еще, — попросил он, — потому что это не простое вино. Я чувствую, как новая жизнь течет по моим старым венам, вино придало мне силу.

Коюри вернулся на берег моря, и рыжеволосые создания снова охотно поделились с ним сакэ, они снабдили его напитком на пять дней, и к концу пятого дня Юринэ поправился.

У Юринэ был сосед по имени Мамикико; услышав, что у Юринэ недавно появился обильный запас сакэ, он позавидовал ему, потому что больше всего на свете любил выпить чашу рисового вина. Однажды он подозвал Коюри, все у него выспросил и со словами: «Дай мне попробовать сакэ» грубо вырвал тыкву из рук мальчика и начал пить. По мере того как он пил, его лицо перекашивалось все больше и больше.

— Это не сакэ! — завопил он в ярости. — Это грязная вода. — Сказав это, он начал бить мальчика, приговаривая: — Отведи меня к этим людям, о которых ты мне рассказал. Я возьму у них хорошего сакэ, а ты запомни, как я тебя наказал, и больше не насмехайся надо мной.

Коюри и Мамикико пошли вдоль берега моря и вскоре пришли к тому месту, где рыжеволосые существа пили сакэ. Когда Коюри увидел их, он заплакал.

— Почему ты плачешь? — спросило одно существо. — Вряд ли твой добрый отец уже выпил все сакэ.

— Нет, — ответил мальчик, — но у меня случилось несчастье. Вот этот человек, по имени Мамикико, которого я привел сюда, попробовал немного сакэ, которое вы мне дали, сразу же выплюнул его и вылил оставшееся, сказав, что я насмеялся над ним и дал ему грязную воду. Пожалуйста, дайте мне еще сакэ для моего отца.

Рыжеволосый наполнил тыкву и посмеялся над неприятностями Мамикико.

— Я бы тоже хотел чашку сакэ, — сказал Мамикико. — Дайте мне чуть-чуть.

Получив разрешение, жадный Мамикико наполнил самую большую чашу, вдыхая с улыбкой аромат сакэ. Но едва он попробовал напиток, как почувствовал себя плохо и сердито сказал об этом рыжеволосым существам.

Рыжеволосый ответил:

— Ты, очевидно, не знаешь, что я сёдзё и живу около дворца Дракона. Когда я услышал о чудесном появлении горы Фудзи, я пришел посмотреть на нее и убедиться, что это хорошее знамение и оно обещает Японии процветание и благоденствие. Любуясь красотой этой прекрасной горы, я увидел Коюри и подарил ему счастье, сохранив жизнь его честного отца с помощью священного белого сакэ, которое дарит молодость людям, а сёдзё — бессмертие. Отец Коюри — добрый человек, и сакэ возымело над ним свою благотворную власть, но ты жаден и себялюбив, для таких людей оно — яд.

— Яд? — простонал Мамикико. — Добрый сёдзё, сжалься надо мной и сохрани мне жизнь.

Сёдзё дал ему порошок и сказал:

— Проглоти этот порошок вместе с сакэ и раскайся в грехах.

Мамикико так и сделал, и сакэ приобрело для него изумительный вкус. Он не терял времени даром и быстро подружился с Юринэ, а через несколько лет эти двое поселились на южном склоне горы Фудзи, готовили белое сакэ сёдзё и прожили по триста лет.

В Японии много привидений, излучающих магический свет. Это и огненные привидения, и свет демонов, и лисий свет, и мерцающие столбы, и барсучьи вспышки, фонари драконов и лампа Будды. Говорят, что, кроме этого, сверхъестественный свет излучают некоторые птицы, например, голубая цапля излучает свет через кожу, клюв и глаза. Также есть огненные колеса, морское свечение, огни на кладбищах.

С начала марта до конца июня в провинции Сэтцу можно увидеть на верхушке дерева огненный шар, а в этом шаре лицо человека.

В далекие времена в провинции Сэтцу жил священник по имени Никобо, известный способностью изгонять злых духов. Когда заболела жена местного правителя, Никобо попросили прийти и посмотреть, что он сможет сделать, чтобы вылечить ее. Никобо охотно откликнулся, он провел много дней у постели страдалицы. Священник старательно изгонял бесов, и в положенное время жена правителя поправилась. Но благородного и мягкосердечного Никобо не поблагодарили за то, что он сделал, напротив, правитель позавидовал ему, обвинил Никобо в грязном преступлении и приговорил к смерти. Душа Никобо вырвалась в гневе и приняла форму таинственного огненного шара, повисшего над домом убийцы. Странный шар с лицом, выражавшим праведный гнев, оказал такое действие на правителя, что тот слег от лихорадки и умер. Каждый год в указанное время привидение Никобо появляется на месте страданий и возмездия.

В провинции Оми у подножия холмов Катада есть озеро. В облачные ночи ранней осени появляется у края озера огненный шар и, то расширяясь, то сжимаясь, плывет по направлению к холмам. Когда он поднимается на высоту человеческого роста, появляются два сияющих лица, потом видны торсы двух обнаженных борцов, сцепившихся в яростной борьбе. Огненный шар с двумя могучими борцами уплывает между холмов Катада. Он безвреден до тех пор, пока никто не мешает его движению, но реагирует на каждую попытку остановить его. Существует легенда, рассказывающая, что некий борец, не знавший поражений, ждал в полночь приближения огненного шара. Когда шар приблизился, борец попытался силой помешать ему, но огненный шар продолжил свой путь, отшвырнув глупца на значительное расстояние.

В рассказах о Ёсицунэ и его верном слуге Бэнкэе мы уже упоминали битву при Данноура — это был последний конфликт между кланами Тайра и Минамото.

В этой великой битве на воде клан Тайра погиб, включая и молодого императора Антоку.

Говорят, что в течение семисот лет после этой великой битвы море и прибрежные территории часто посещали духи клана Тайра. Загадочные огни светились на волнах, и воздух был полон запаха военных действий.

Доспехи клана Тайра с синими вставками из ткани (XII в.).

Чтобы утихомирить несчастных духов, в местечке Акамагасэки построили буддийский храм Амидадзи и около него кладбище, в котором было несколько поминальных камней с высеченными на них именами погибшего императора и его великих вассалов. Этот храм и кладбище до некоторой степени успокоили духов, но все же от случая к случаю странные события происходили в округе, и как раз о них повествует эта легенда.

Однажды ночью Хоити остался один в храме, и, поскольку это была очень теплая ночь, он сидел снаружи на веранде и играл на бива. Вдруг он услышал, как кто-то подошел к маленькому садику позади храма. И приглушенный голос позвал:

— Хоити!

Затем снова позвал:

— Хоити!

Хоити, будучи уже достаточно напуганным, ответил, что он слепой и был бы рад узнать, кто пришел.

— Мой господин, — начал незнакомец, — со своими знатными людьми сейчас остановился в Акамагасэки, он прибыл для того, чтобы узнать о битве при Данноура. Он слышал о том, как ты замечательно пересказываешь историю этого сражения, и приказал мне проводить тебя к нему, чтобы ты показал ему свое мастерство. Возьми бива и следуй за мной. Мой господин и его августейшее общество дожидаются твоего присутствия.

Хоити, полагая, что незнакомец был каким-то уважаемым самураем, немедленно повиновался. Он одел сандалии и взял бива. Незнакомец вел его своей железной рукой, и они двигались очень быстро. Хоити слышал позвякивание доспехов, но потом страх полностью исчез, и он был рад чести показать свое искусство перед столь почтенной публикой.

Приблизившись к воротам, незнакомец закричал:

— Каймон!

Тут же засовы отодвинулись, ворота открылись, и они вошли. Затем послышался топот множества торопящихся ног, и Хоити услышал звук открывающейся сцены.

Ему помогли преодолеть несколько высоких ступеней и, когда он добрался до вершины, приказали снять сандалии. Затем женщина сопровождала его, держа за руку, до тех пор, пока он не почувствовал, что очутился в обширном помещении, где, как он решил, собралось множество людей. Он услышал приглушенный гул голосов и мягкий звук шуршания шелковых одежд. Когда Хоити присел на кушетку, женщина, до этого сопровождавшая его, велела рассказывать историю о великой битве Данноура.

Хоити начал петь под аккомпанемент своей бива. Его искусство было так велико, что струны инструмента имитировали звуки весел, движения корабля, крики людей, шум волн и свист стрел. Тихий шелест аплодисментов приветствовал чудесную игру Хоити. Воодушевленный похвалой, он продолжил игру с еще большим искусством. Когда он дошел в своей песне до описания гибели женщин и детей, о погружении Ниидоно в море с маленьким императором на руках, все разразились рыданиями и застенали.