Иосиф Телушкин - Еврейский юмор
Еврейский парень отправляется в колледж, и отец напутствует его:
– Послушай, мы никогда не были религиозной семьей, и я не требую от тебя сразу стать религиозным. Но пообещай мне, что никогда не женишься на шиксе.
Парень пообещал.
И конечно же в год выпуска он влюбился в нееврейку. Она его тоже полюбила, но он был вынужден сказать ей, что не сможет на ней жениться, поскольку она нееврейка.
– Не переживай, – сказала она, – я приму иудаизм.
После серьезного изучения девушка обратилась в иудаизм. Они поженились и отправились отмечать свой медовый месяц. Спустя четыре недели субботним утром в 9 часов у них дома раздается звонок в дверь. Это отец парня. Он очень расстроен.
– Ты же знаешь, что в последнюю субботу каждого месяца мы в офисе просматриваем все бухгалтерские книги. Почему ты не пришел?
– Я не мог прийти, – говорит парень. – Жена сказала, что это запрещено. Это Шаббат.
– Я же сказал тебе не жениться на шиксе, – заорал отец.[123]
Ирония здесь глубока. Во многих современных семьях американских евреев серьезно к религии относятся только новообращенные и обнаруживают, что еврейская семья, в которую они попали в результате замужества/женитьбы, не уважает, а то и высмеивает их религиозность.
Шломо Рискин, видный нью-йоркский и израильский ортодоксальный раввин, рассказал об очень преданной нееврейке, которую он обратил в иудаизм, но которая спустя некоторое время перестала исполнять предписания. Вскоре Рискин узнал, что семья ее мужа не только сама не следовала никаким ритуалам, освоенным новообращенной девушкой, но и настойчиво говорила ей, что ей также нет никакой необходимости их выполнять. «Из этого я вынес очень важный урок, – сказал Рабби Рискин. – Когда вы учите в классе для неевреев, которые вступают в брак с евреями и хотят обратиться в иудаизм, необходимо, чтобы их еврейский жених или невеста ходили с ними на все занятия. Потому что те евреи, которые наиболее склонны к межнациональным бракам, чаще всего столь же невежественны в иудаизме, как и их нееврейские избранники, и занятия для обращаемых им необходимы не менее».
Сегодня большинство лидеров американских евреев считают, что наибольшую угрозу для жизнеспособности американских евреев сейчас представляет не антисемитизм, а межнациональные браки. Как съязвил Милтон Химмелфарб:
«Как вы называете внуков от межнациональных браков евреев?
Христиане».[124]
7. «Если б я увидел хотя бы одно чудо»
Смех над Богом, его законом и его представителем на земле
Проявляет ли Бог все свои способности?
Человек принес портному очень деликатную ткань и попросил сшить пару штанов. Когда он зашел через неделю, брюки еще не были готовы. Зашел через две недели, а они до сих пор не пошиты. Наконец через шесть недель штаны были готовы. Человек их примерил – подошли идеально. Все же, когда пришло время расплачиваться, он не смог сдержаться, чтобы не подколоть портного.
– Знаешь, – говорит он, – Богу понадобилось всего шесть дней, чтобы сотворить мир, а ты на одну пару штанов потратил шесть недель.
– Хм, – сказал портной, – так ты взгляни на эту пару штанов и посмотри на мир!
В еврейской традиции анекдоты о Боге обычно тактичны – это скорее колкая ирония, нежели безудержный смех. Непревзойденным мастером данного жанра в наши дни является Вуди Аллен: «Если б только Бог мог дать мне ясный знак о Своем существовании. Ну, к примеру, это может быть большой вклад на мое имя в швейцарском банке».[125] Герой фильма Аллена «Любовь и смерть», Борис Грушенко, мыслит в том же ключе: «Если б только я увидел чудо. Хотя бы одно-единственное чудо. Если б я увидел пылающий куст или разверзшееся море, или что мой дядя Саша нашел чек». Где-то в другом месте Аллен обращается к Богу просто и естественно: «Я не хочу обрести бессмертие благодаря моей работе, я хочу обрести его просто за счет того, что я не умру».[126]
Несоответствие между совершенством Бога и несовершенством созданного Им мира рождает массу анекдотов о Боге. На самом деле, сам дух жалоб, проходящий сквозь множество анекдотов и острот, направленных на Бога, отчасти питает свои корни из Библии и других святых иудейских писаний. И хотя Библия не изобилует юмором, там достаточно жалоб, а от кветч до анекдота лишь один шаг. «Восстань, что спишь, Господи!» – взывает певец псалма (Псалтирь, 43:23–25), протестуя против кажущегося безразличия Бога к страданиям и угнетению иудеев.
Столетия спустя, в отрывке, исполненном неподражаемой горечи, в Талмуде приводится реакция школы рабби Исмаэля на молчание Бога во время разрушения римлянами Иерусалима: «Кто есть как Ты среди немых?» (Гиттин 56б). Похоже, что в основе фактически всех библейских и раввинских жалоб лежит вопрос: «Господи, почему ты позволяешь, чтобы праведные страдали, а неправедные благоденствовали?»
Ни один из иудейских текстов никогда не давал окончательного ответа на этот вопрос, несмотря на то, что пророки неоднократно настаивали, что поскольку Бог есть благо, то справедливость когда-нибудь восторжествует. Современные иудеи, большинство из которых не имеет той духовной веры, которая была у пророков, как правило, не находят этот ответ утешительным. Возражая против шаблонной утешительной фразы, что у людей добродетельных есть, по крайней мере, одно преимущество перед недобродетельными – они лучше спят по ночам, – Вуди Аллен замечает: «Но, похоже, недобродетельные получают больше удовольствия от того времени, когда они не спят».
Заявление, сделанное хасидским ребе в Освенциме, не менее горько, чем приведенное в Талмуде, но более горько, чем то, что сделал Вуди Аллен: «Есть вероятность того, что Миродержец – лжец», – сказал ребе своим последователям.
В шоке от подобной ереси, слушатели ребе спросили: «Как это возможно?»
Ребе ответил: «Поскольку, когда Бог смотрит с Небес на то, что здесь происходит, Он говорит: „Я не в ответе за это“. А это и есть ложь». Другими словами, поскольку Бог дал человеку свободу выбора, он несет ответственность за те ужасающие злоупотребления этим, которые совершает человечество.[127]
Несмотря на то, что обвинению ребе в адрес Бога есть очевидный и логичный ответ – человек имеет свободу выбора, и поэтому, если он совершает злодеяние, это его вина, а не Бога, – остается вопрос: почему Бог создал много людей, склонных к садистскому насилию? Конечно же он мог бы дать человеку свободу выбора, не наделяя его столь жуткими чертами характера, которые так притягивают некоторых. Другими словами, нацисты могут нести всю полноту ответственности за свои действия, но это не означает, что Бог совершенно свободен от какой-либо ответственности. Как подал это Вуди Аллен (в фильме «Любовь и смерть»): «Если окажется, что Бог есть, то не думаю, чтобы Он был злым. Полагаю, наихудшее, что можно сказать о Нем, – Он не использует всех своих возможностей».
Репортер, берущий интервью у Рабби Селигмана после того, как в крышу синагоги ударила молния и та полностью разрушилась, спрашивает:
– Рабби, какова была ваша реакция, когда вы увидели это жуткое разрушение?
– Моя первая реакция? – захихикал рабби. – Я подумал: «Правый Боже, как хорошо, что мы оформили страховку от деяний Господних».[128]
Вера в избранность побуждает большинство евреев предполагать, что в сердце Господа для них имеется теплое местечко. Однако на нашей планете существование этого теплого местечка, для евреев или кого-то другого, заметно незначительно. В самом деле, на идише есть целый ряд поговорок, намекающих, что Бог весьма своенравен. Самая известная гласит: Mann trakht und Gott lakht, «Человек планирует [доел, „думает“], а Бог смеется». А Вуди Аллен цинично назвал Йом-Киппур «святым праздником, знаменующим отказ Бога от всех своих обещаний».
Среди религиозных историй о чудесах можно найти даже сказки из Талмуда, подшучивающие над своенравием Бога. В одной из них, составленной в I веке до н. э., говорится о том, как в Израиле случилась засуха и «люди послали сообщение „Хони, который рисует круги“ [популярный святой и чудотворец] с просьбой: „Помолись о дожде“. [Хони] помолился, но дождь не пошел. Тогда он нарисовал круг, и встал в центр… выкрикивая [Богу]: „Миродержец, твои дети обратились ко мне, поскольку [считают] меня членом дома Твоего. Я поклялся великим именем Твоим, что не уйду отсюда, пока Ты не окажешь милость детям Твоим“».
Ответ Бога?
«Начал срываться дождь, и ученики [Хони] сказали ему: „Мы надеемся на то, что ты спасешь нас от смерти“ [то есть дождь, который слегка поморосит, нам никак не поможет]… Тогда он воскликнул: „Я молил не об этом, а о таком дожде, что [наполнит] резервуары, каналы и котловины“».
Теперь, когда Хони ясно изложил Богу, что требуется, последовал ли должный ответ? Нет.
