Александр Кучинский - Преступники и преступления. Законы преступного мира. Паханы, авторитеты, воры в законе

БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК — бобер, бобка, бобочка, бобр, боярин, грая, гусь, дойный бычок, жирный, икряный кит, куражный, локшовый фраер, мохнатый, мэн, полнокровный, полный чайник, пухлый, пыженный, сазан, с бородой, старик, транзай, туз, фрей, фрей-фея, фуцел, хангай, шуба.

ГЛУПЫЙ, НЕДОРАЗВИТЫЙ ЧЕЛОВЕК — абас, аноха, бажбан, баклан, баран, башмак, бельмондо, бревно, быдленок, быдло, валет, ванек, ваня, вахлак, волосатик, волчара, гаер, галий, гегемон, гигант мысли, двенадцать часов (ночи), демон, дильмич, дуб, дубарь, дундук, дунька, дупель, дьявол, егорка, клоп, ермолай, ибанашка, кабель, канцлер, карась, колун, колхозник, комик, копыто, кос, косей, космач, крестьянин, кругляш, кувалда, кугун, кутут, кукан, лапоть, леха (лех), лопата, лось, лох (лах), лохмач, малохольный, мискж, митька, мудозвон, муфлон, недоделанный, недоносок, неймуд, обушок, оглобля, олень, пальцем деланный, пантелей, пенек, пентух, пентюх, пих-пах, попка, попкарь, простодырка, пут, робот, рундук, семен, сибирский валенок, скобарь, сохатый, с тараканом (в котелке), стебанутый, степа, степан, сундук с клопами, таракан, тимофей, тормоз, тофель, трудный, тубик, туземец, тумак, тундра, тупор, тутан, тюльпан, тюха-матюха, укром, уртам-тартам, фальстарт, фанера, федя, фома, фофан, хохмач, хромосома волосатая, чекалда, чичка, чувашлеп, чугрей, чугунок, чукча, чумарный, чунь, чурка, чухнарь, чушка, шлак, шланг, штуцер, эржан.

ДОНОСИТЬ, ПРЕДАВАТЬ — бабать, багрить, бухнуть, быть телефоном, вдувать, вирудить, вложить, впрудить, дать дело, дристать, дунуть, дуть, жечь, жучить, завалить, закладывать, закозлить, заложить, заложить в сундук, засвистеть, застучать, засыпать, заштрафоваться, зашухарить, зашухерить, звонить, капать, катить бочку (баллоны, телегу), кинуть на сковородку, кладануть, класть, клеить, клепать, козлить, лажануть, ломить, ломить на хозяина, лягнуть, метать, надрючить, накапать, накатывать, наклепать, натырить, обхезаться, опешить, петь, петь в мелодию, плевать, плясать чечетку, подать шайку, подзолотить, подначивать, поднести кулак, подсеять, породниться с водой, прикладывать, сбагрить, вести тачку (телегу), светить, свистеть, сдать, сдать в ломбард, сдать за всю масть, сдать под ключ, сжечь, сидеть на клейстере, скурвиться, слягавить, сожрать, спалить, стукать, стучать, сыпать, телегу толкать, тявкнуть, фокать (фукать), фотографию послать (напечатать), фугануть, фурить, хромануть, хрюкнуть, чурать, шпрехануть, шухарить.

Раздел III

Блатная гвардия

Звезды балашихи

На сегодняшний день Александр Захаров считается едва ли не самой влиятельной фигурой среди московских законников. После отъезда Япончика в США в столице ожесточились схватки между славянами и пиковыми. Вячеслав Иваньков ненавидел кавказцев и ревностно боролся за чистоту воровского клана. Шурик Захар продолжил славянские традиции Японца. За многими кровавыми бойнями и заказными отстрелами, где мишенью выступали пиковые, ГУВД Москвы чувствовало руку Шурика, но доказать причастность к бандитизму или вымогательству не могло. Сам Захаров отрицал открытую вражду с кавказскими авторитетами: «Я не люблю взрывы, пальбу, проломленные черепа и выпущенные кишки. У кого нет головы, тот работает пальцами, нажимая на спусковые крючки и кнопки дистанционных устройств. У меня же голова пока на месте, и я считаю, что русские воры могут и должны восстановить блатной закон без крови. Оружие появляется тогда, когда кончаются слова и деньги».

Шурик Захар родился в Белоруссии, в поселке Сосновка — здравнице Витебской области. После окончания восьмого класса Саша со своим приятелем выставил местного «бобра», но по небрежности угодил в милицию. Трудовая биография пятнадцатилетнего Захара началась в воспитательно-трудовой колонии. Второй срок он получил уже за драку. Вспыльчивый Шурик отдубасил обидчика так, что тот умер на операционном столе. Уголовное дело удалось переквалифицировать с «умышленного убийства» на «тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть». Суд наградил Александра Захарова девятью годами строгого режима, продлив, таким образом, путевку в блатную жизнь. В лагерях попались маститые учителя, и способный Захар не подкачал. Его авторитет среди зэков рос, общак все чаще согревал Александра Александровича водкой и кокаином (последнему он отдавал предпочтение).

За трудовой саботаж и злостное неповиновение внутреннему распорядку Захар освободился аккуратно через девять лет, но гулял на свободе недолго. Спустя несколько месяцев его задерживает милицейский патруль и вытряхивает из карманов пакетики с характерным белым порошком. Следователю Шурик заявил, что это обычная милицейская подстава, но участь вчерашнего зэка уже была предрешена.

На судебном процессе он получил свои четыре года и статус «OOP» — особо опасный рецидивист. Прибыв по приговору в колонию особого режима, осужденный Захаров успел отличиться в первый же день, избив некоего Лунева за то, что тот не уступил выбранные им нары. Спустя два дня он водворяется в ШИЗО за отказ работать и матерщину в адрес начальника отряда. Администрация колонии, убедившись, что Шурика исправит не труд, а могила, начала ходатайствовать о его переводе на тюрзак. Строптивый зэк отправился во Владимирский централ — кузницу воровской элиты. Через этот отсадочный острог прошли легендарные личности, его заплесневелые от холода и сырости стены были свидетелями многих блатных коронаций. Сюда попадали лагерные бунтари, диссиденты, бывшие партработники, разжалованные чекисты и т. п. В централе Александр Захаров проходит «коронацию» и награждается высшим блатным титулом. Он знакомится с известными столичными ворами и решает вместе с ними покорить Москву.

Новоиспеченный вор в законе отпраздновал это событие десятью сутками карцера. Подобная процедура здесь превратилась в обычное явление. Дежурный по карцеру намеренно просрочил штрафную дозу, чтобы на одиннадцатый день осужденный Захаров возмутился: «Ты что, начальник. Сколько можно здесь париться. Открывай калитку». За эту вежливую подсказку его продержали в карцере еще трое суток. В общей сложности карцерный стаж владимирского узника перевалил за 90 суток.

Спустя несколько лет Шурик Захар этапировался в Волоколамскую тюрьму, где жил припеваючи. Там он трудился над просмотром телевизора и российской прессы, укреплением местного общака и поглощением заморских вин, джинов и коньяков. Сидевшие вместе с Захаром утверждали, что он часто отлучался из тюрьмы (!) в городскую сауну, где за полчаса до его приезда накрывался стол и подвозились барышни. Почти во всех увеселительных мероприятиях законника якобы сопровождали сотрудники тюрьмы и некоторые должностные лица. Это могло быть очередной воровской легендой, а могло и не быть.

В то время люди Захара усиливали контроль за торговлей в ряде районов Москвы и Подмосковья. Особенный упор делался на Балашиху. Даже в тюрьме Шурик знал все новости уголовного мира Москвы, не боялся рисковать, умело сочетал авантюризм с осторожностью. В тюрьме он отправил по всем камерам несколько маляв, где призывал русских воров блюсти славянское блатное единство, не дать пиковым захватить ключевые посты в Москве и Подмосковье. «Мы должны вернуть русскому вору былую славу, — писал в малявах Захар. — Нельзя идти в беспредел. Пусть нам поможет наш воровской закон и наш русский мужик».

Славянский патриотизм Захарова во Владимирском централе можно было понять. Журналист газеты «Неделя» Виталий Еремин, посетив Владимирскую тюрьму, выдал статью «Крытая» (Неделя, 1992 год, 20 марта). Его наблюдения любопытны:

«Я внимательно просмотрел фотоальбом с фотографиями, фамилиями, кличками воров в законе. Всего их, оказывается, не пятьсот, как утверждают статистики МВД, а (на сегодняшний день) около семисот. Из них со славянскими именами, фамилиями, лицами — всего сто восемьдесят. Кто остальные? Много выходцев из Средней Азии. Но подавляющее большинство кавказцы… В те годы, когда российские тюремщики изводили российских воров в законе, их среднеазиатские и закавказские „коллеги“ делали все, чтобы спасти своих, единокровных. (Это одно из объяснений сегодняшнего численного их перевеса). В те годы, когда у нас гаечки закручивались по самые гланды, в южные колонии „нельзя было завезти за деньги только слона“. Это объяснялось не столько продажностью тамошних тюремщиков, сколько их сочувствием к арестантам и следованием принципу: живи сам, и дай жить другим. Погоняемые начальством, российские надзиратели сатанели от психологических перегрузок, спивались, деградировали…

Еще два года назад во Владимирской тюрьме отбывала наказание большая группа грузинских воров в законе. Но вот одного затребовали по спецнаряду, другого, третьего… И пошел поток. Ну, а там, в родных краях, кто-то вдруг сбежал, кому-то вдруг сократили срок до отбытия, кого-то вдруг помиловали…