Коллектив авторов - 100 великих украинцев
Эта атмосфера непонимания, приумноженная отнюдь не благородными нравами известной киевской Бессарабки, близ которой, на улице Бассейной, 6, жили Глиэры, отразилась на психике будущего композитора, в котором объединились замкнутость, острая потребность в одиночестве, стремление во всех проблемах разобраться самостоятельно, и вместе с тем неутолимая жажда самореализации, самоутверждения, будь то искусство, общественная работа или семейная жизнь. «Чтобы стать хорошим, нужно стараться стать идеально хорошим», — напишет Глиэр в зрелые годы.
Будучи гимназистом (с 1885 г.), Рейнгольд сам ищет себе учителей музыки. Первыми из них были престарелый скрипач-любитель и студент Киевского музучилища. В 14 лет появляются и первые музыкальные пробы — небольшие пьески для фортепиано, скрипки и виолончели. В итоге упорство юноши взяло верх и в 1891 г. он поступает в Киевское музучилише в класс скрипки Отакара Шевчика — знаменитого чешского скрипача, многие годы работавшего в Киеве. Преподавателем теории музыки был другой авторитетный киевский педагог — Евгений Августович Рыб, в прошлом ученик классика русской музыки Н. А. Римского-Корсакова. В годы учебы Рейнгольд проявил себя не только образцовым учеником, но и организатором, создав с соучениками струнный квартет. Следует отметить, что двое участников квартета — Иван Крыжановский и Леонид Николаев также стали в будущем известными композиторами, а Николаев, к тому же, — одним из крупнейших в СССР фортепианных педагогов. Узы дружбы связали Глиэра с еще одним будущим светилом, а тогдашним киевским студентом — музыкантом-теоретиком Болеславом Яворским.
Гастроли в Киеве великого П. И. Чайковского, состоявшиеся 21–22 декабря 1891 года, все перевернули в душе юноши. Если прежде он мечтал о карьере скрипача, то отныне твердо решил стать профессиональным композитором. «Первый раз в жизни я был свидетелем таких оваций, такого триумфа… Этот сложный комплекс впечатлений и оказался последним толчком, решившим мою судьбу».
Глиэр с головой окунулся в музыку, в сочинительство, посещал концерты и оперные спектакли. Будь он просто увлеченным, эмоциональным юношей, не исключено, что попросту заблудился бы в этой густой чащобе впитываемой им информации. Но у Глиэра формируется еще одна особенность, без которой он бы не состоялся как Глиэр. «Если хочешь глубокие чувства передать в искусстве, нужно иметь сильный ум. Чем сильнее ум, тем ярче можно передать то, что делается в душе». Вправду, не часто у человека искусства встретишь подобное признание! Не очень-то оно укладывается в расхожее мнение о художнике как «сгустке обнаженных эмоций и оголенных нервов».
Наряду с музыкой, юноша взахлеб читает классическую литературу, учит французский язык (немецким и польским он уже владел, благодаря родителям).
Потребность как можно скорее достичь поставленной цели, жить как бы «наперегонки с судьбою», подвигла молодого музыканта к поступлению в Московскую консерваторию, не дожидаясь окончания музучилища (после третьего курса). Произведя благоприятное впечатление на ректора консерватории В. И. Сафонова исполнением скрипичного концерта Л. Шпора, в 1894 г. Глиэр был зачислен в класс скрипки Н. Н. Соколовского, но вскоре переходит к знаменитому Я. Гржимали. По классу гармонии ему посчастливилось заниматься у известнейшего музыковеда Г. Э. Конюса. Вновь проявляются организаторские наклонности — и его усилиями рождается новый струнный квартет, двое представителей которого (помимо Глиэра) — тоже с Украины: киевлянин Илья Сац и Александр Сулержицкий, родом из Житомира.
Характерно, что на вступительных экзаменах будущий студент не показывал собственных сочинений: считал, что поскольку в комиссии не было ни С. И. Танеева, ни А. С. Аренского, то и сочинения показывать некому. Но в 1895 г. сбывается его «композиторская» мечта: начались занятия в классе Танеева (пока что только по полифонии)! Параллельно он обучался по классу свободного сочинения (так тогда называлась дисциплина, ныне именуемая в консерваториях «композицией») в классе М. М. Ипполитова-Иванова — бывшего воспитанника Н. Римского-Корсакова. Так в Глиэре соединились две главнейшие композиторские школы тогдашней России — танеевская и корсаковская. В студенческие годы завязывается и дружба Глиэра еще с двумя учащимися танеевского класса — будущими классиками русской музыки С. В. Рахманиновым и А. Н. Скрябиным.
Отъезд на учебу в Москву отнюдь не означал для Глиэра полного растворения в ее культурной стихии, каждое лето Глиэр-студент проводит в Киеве, главным образом, на даче в Святошино, не мысля своего отдыха без вечерних лодочных прогулок по Днепру. О том, какую роль сыграла в его творческой судьбе Украина, как нельзя более красноречиво свидетельствовал он сам: «Ежегодные летние выезды семьи в деревню под Киевом, где, казалось, сам воздух звенел песнями, сдружили меня с богатейшим фольклором Украины, обогатили глубокими, незабываемыми впечатлениями. Это была стихийная сила народного искусства, которая непроизвольно овладевала моим сознанием, формировала мои музыкальные представления».
В годы студенчества из-под пера Р. Глиэра выходит и первое произведение, принесшее ему признание как композитору — Струнный секстет с-moll. В этой композиции отчетливо проступили главные черты, присущие всему последующему творчеству Глиэра: сочетание лирической проникновенности, задушевности и эпического размаха (финал Секстета написан в «богатырских» традициях русских композиторов); в стилистике — удивительная преданность позднему романтизму с его широкими переливами мелодий, цельности звуковой и композиционной ткани произведения.
В 1900 г. Р. Глиэр оканчивает консерваторию с золотой медалью. Его дипломной работой была одноактная оратория «Земля и небо» на стихи Дж. Байрона.
Со студенческих лет композитор начал пробовать себя и на педагогическом поприще, а с 1901 г. он — преподаватель гармонии в Музыкальной школе сестер Гнесиных (ныне — Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных). В 1904 г. он вступает в брак со своей ученицей Марией Робертовной Ренквист (шведкой по происхождению), от которой впоследствии имел пятерых детей.
Знаменательным событием в жизни музыканта стали и его занятия с юным Сережей Прокофьевым в имении Сонцовка в Украине (в 1902–1903 годах), где отец юного гения служил управляющим имения. Вероятно, Прокофьев был первым земляком Глиэра, ставшим знаменитым, которого он сознательно «вывел в люди». Впоследствии Глиэр будет считать это своим глубоко осознанным долгом.
После окончания консерватории начинается «золотое десятилетие» творческого взлета Глиэра-композитора. Одно за другим приходят известия об исполнении его произведений как на родине, так и за рубежом (включая США). Произведения композитора везде охотно издают («Юргенсон печатает все, что бы я ни написал»), они звучат на престижных «Беляевских пятницах» и «Рубинштейновских обедах». Глиэру присуждают целых три (!) Глинкинских премии — в 1903-м, 1912-м и 1914-м годах, присуждавшихся тогда за лучшие новые произведения русской музыки. А премьера его третьей симфонии «Илья Муромец», состоявшаяся в 1912 г. в Большом зале Московской консерватории, стала одной из музыкальных сенсаций того времени.
«Я страстно спешу, так как боюсь, что скоро начнется (кончится?) весна моей жизни, а я буду говорить в своей музыке вовсе не то, что делается в душе», — писал в то время Глиэр.
Не обрывались и связи с Киевом, где в 1903 г. решил «тряхнуть стариной» былой квартет во главе со специально приехавшим Глиэром. Невзирая на явное неудовольствие руководства киевского отделения РМО, за спиной которого которого был организован концерт, успех был немалый. О нем сохранился восторженный отзыв киевского музыкального критика В. Чечотта в одной из киевских газет. В июле 1909 г. родной город стал свидетелем рождения Глиэра как дирижера: на эстраде Городского сада под его руководством прозвучала его 1-я симфония. А в 1912 году, прибыв на гастроли в Одессу, Глиэр увидел в витринах магазинов… собственные портреты!..
В 1913 г. в Киеве открывается первая в Украине консерватория. И Глиэр с удовольствием принимает предложение стать ее профессором. Еще через год 40-летний мэтр русской музыки становится директором консерватории. За последующие шесть лет директорства Глиэр развернул свою организаторскую деятельность с такой завидной мощью, что даже сегодня, при нынешних технических и информационных возможностях диву даешься, как ему удалось столько успеть. К тому же время директорства Глиэра пришлось на эпоху, однажды справедливо названную «ломкой государственного хребта» — две войны, две революции, дьявольский калейдоскоп смены властей, всеобщие нищета и разбой. Стоило ему принять директорский пост, как было объявлено о вовлечении России в войну и всеобщей мобилизации мужского населения. Несмотря ни на что, учебный год начался вовремя. В августе 1915 г. получен приказ об эвакуации Киевской консерватории в Ростов-на-Дону. Несмотря на это, учебный процесс идет, «как часы». В 1918 г. — штурм Киева войсками генерала Муравьева, по разрушительным последствием сравнимый разве что со штурмом древнего Рима вандалами. «В наш дом каменный попало несколько снарядов, и три квартиры на 4-м и 3-м этажах все выворочены, причем одна женщина убита… В консерватории в семи классах окна совершенно выбиты, а в зал попал снаряд и совершенно разрушил стенку». Несмотря ни на что, консерватория продолжает работу…
