Игорь Дамаскин - Я познаю мир. Разведка и шпионаж
Мата Хари
Невиданное зрелище восточных танцев, к тому же со стриптизом, потрясло предвоенную
Европу. Париж, Вена, Берлин, Амстердам, Рим, Монте–Карло лежали у ее ног. Деньги сами текли в кошелек Мата Хари, она приобретала виллы, ценные бумаги, потом, правда, все это куда–то исчезло, и она оказалась в долгах,, вынужденная сбегать от кредиторов. Пыталась поступить в гастролирующую в Европе труппу Дягилева, но безуспешно.
Видимо, сочетание всех этих качеств – таинственность, красота, связи в самых высоких кругах, нужда в деньгах – и привлекли к ней внимание разведок.
Но стала ли она шпионкой, и если да, то чьей и когда, и опять же, если да, то снабжала ли своих хозяев действительно ценной информацией или только числилась по "шпионскому ведомству" и получала от него деньги?
Кем была Мата Хари в действительности – шпионкой, авантюристкой, жертвой неправедного суда, кому она служила? На вопрос гипотетического следователя: "На кого вы работаете? " – она могла бы, пожалуй, честно ответить: "На себя", и была бы недалека от истины.
Постараемся, однако, рассмотреть хотя бы несколько из многочисленных существующих версий.
По одной из них считается, что Мата Хари стала немецкой шпионкой еще задолго до войны 1914 года, сразу же после развода с капитаном Маклеодом, когда ей впервые понадобились собственные средства, хотя бы и скромные. В пользу этой версии говорит тот факт, что у германской разведки она значилась как "агент Н–21", а буквой "Н" обозначались лишь старые, довоенные агенты. Тем же, которые были приобретены после начала военных действий, присваивался индекс "AF". Других подтверждений этой версии нет, а ведь немцы, несмотря на свою педантичность, могли и сварьировать, присвоив ей, например, какой–нибудь резервный псевдоним. Во всяком случае, сведений об утечеке в Германию через Мата Хари каких–либо довоенных французских секретов обнаружено не было.
По другой версии, в июле 1914 года, за несколько недель до начала военных действий, Мата Хари выехала из Парижа в Германию, где ее и застала война. В день объявления войны танцовщицу видели завтракающей в ресторане с главой берлинской полиции. Это впоследствии и явилось основанием утверждать, что она им–то и была тогда завербована. Сама же Мата Хари дает этому факту весьма простое объяснение. На суде она показала: "В Германии полиция имеет право цензуры над театральными костюмами. Меня находили слишком обнаженной. Префект зашел осмотреть меня. Тогда же мы и познакомились".
К этому можно добавить, что глава полиции, человек известный в городе, вряд ли стал бы показываться в обществе не менее хорошо известной женщины, если бы она была его агентом. К тому же полиция всегда стояла далеко от шпионажа, тем более военного.
Далее. Существует версия, что Мата Хари была завербована во время войны германским военным атташе в Мадриде Гансом фон Калле, в любовницах которого она какое–то время состояла. Эта версия до некоторой степени похожа на правду, ибо, впоследствии, именно из Мадрида шли роковые для Мата Хари шифровки. Более того, в качестве варианта рассказывали о том, что участие в этой вербовке принимал будущий адмирал Канарис, в то время скромный капитан подводной лодки, а позднее руководитель военной разведки гитлеровской Германии. Когда друзья расспрашивали об этом факте, он только скромно улыбался в ответ.
Некоторые утверждали, что она завербована в Мадриде бароном фон Мирбахом.
Есть и другие версии того, как Мата Хари стала немецкой шпионкой. Но читатель вправе сказать: в конце концов неважно, как она стала шпионкой и кто её первым завербовал. Важно то, какую пользу она принесла Германии и какой ущерб нанесла Франции, заслуживала ли она славы самой выдающейся шпионки и смертного приговора? К этому вопросу мы еще вернемся.
Мата Хари всегда нуждалась в деньгах: ее расходы превышали доходы. Но где взять деньги? И она принимает парадоксальное и роковое для себя решение: "Если германская разведка ни за что выложила мне такую большую сумму, почему бы не попробовать подоить и французскую? "
Мата Хари отправляется на прием к начальнику контрразведки капитану Ляду, благо повод для такого визита имелся: ей понадобился пропуск в прифронтовой город Виттель, куда ее давно приглашал мэр, и к тому же она намеревалась пройти там курс лечения.
Она переговорила с капитаном Ляду и поступила на службу во французскую разведку, ничего не сказав о том, что уже числится в штате германской.
Новоиспеченный агент получил задание сначала отправиться в Испанию, а оттуда – в Бельгию.
При расставании капитан Ляду многозначительно намекнул ей о том, что нельзя работать на два фронта, надо выбрать один, иначе дело может кончиться плохо. Мата Хари ответила витиеватой восточной фразой, из которой следовало, что она будет верой и правдой служить французской разведке.
Отпуская Мата Хари в Испанию, Ляду действовал почти наверняка: французская разведка знала шифр, по которому германский военный атташе в Мадриде сносился с верховным командованием в Берлине.
И действительно, некоторое время спустя, взволнованный офицер принес Ляду расшифрованную телеграмму:
"В Мадрид прибыл агент Н–21. Ему удалось поступить на французскую службу. Он просит инструкций и денег (опять денег! – И. Д.). Сообщает следующие данные о расположении полков... Указывает также, что французский государственный деятель N находится в близких отношениях с иностранной принцессой..."
В ответной телеграмме германского штаба предписывалось:
"Предложите агенту Н–21 вернуться во Францию и продолжать работу. Получить чек Кремера в 5 тысяч франков на Контуар д’Эсконт".
Для судьбы Мата Хари эти малозначительные телеграммы оказались решающими – французская контрразведка получила подтверждение того, что именно она является немецким агентом Н–21.
Но в то же время Мата Хари оказала ценную услугу французской разведке. От своего любовника, германского резидента Ганса фон Калле, она узнала, что немцам известно о намеченной англичанами высадке десанта в Марокканском порту с помощью подводной лодки, и германское командование готовит разгром десанта. Она немедленно направилась к французскому резиденту в Мадриде полковнику Данвиню и сообщила ему об этом. Полковник направил шифровку в Париж. Немцы перехватили радиограмму и расшифровали ее. Поняв, откуда "дует ветер", руководство разведки сделало суровый выговор Гансу фон Калле, а тот, в свою очередь, крепко отругал свою возлюбленную. Та, сразу сообразив в чем дело, сделала правильный вывод: вновь побежала к Данвиню и поставила его в известность о печальном факте – немцы знают французские шифры и читают французские радиограммы. Одно это, не считая того, что своим первым сообщением она спасла жизни сотням солдат и матросов, Мата Хари заслужила тот миллион, который обещал Ляду. Но "благодарность", полученная ею, оказалась иного рода.
Вскоре после рождественских праздников 1916 года, отмеченных в Испании, несмотря на военное время, пышно и торжественно, Мата Хари отправилась в Париж. Все хотели этой поездки: немцы потому, что она сулила им поступление интересной информации, французская контрразведка потому, что "птичка" сама летела в подготовленную ей западню, а Мата Хари потому, что надеялась получить заслуженный ею миллион. Но ровно через месяц за ней пришли. 13 февраля французская полиция арестовала ее по обвинению в шпионаже в пользу Германии.
Теперь самое бы время сказать об ущербе, который обвиняемая причинила Франции. Но дело в том, что свой вердикт: "виновна" к этому времени уже вынесли, как это нередко бывает, средства массовой информации – французская пресса. Захлебываясь от душераздирающих и щекочущих воображение обывателя подробностей, они обвиняли Мата Хари в том, что вследствие ее работы были потоплены семнадцать военных союзных кораблей и погибло не менее дивизии союзных войск. Положение несчастной женщины усугублялось тем, что все эти обвинения ложились на благодатную почву общественного мнения, взбудораженного провалом так называемой "операции Ниве ля" – вёсеннего наступления французских войск, в неудаче которого прежде всего обвиняли немецких шпионов – ив первую очередь Мата Хари. Союзники потеряли в этой операции свыше двухсот двадцати тысяч солдат и офицеров.
Специалисты и военные эксперты назвали главные причины провала "операции Нивеля": длительная подготовка операции при игнорировании оперативной и тактической маскировки, применение устаревших методов штурма живой силой, недооценка имевшихся у германского командования пятидесяти двух дивизий стратегического резерва. После провала наступления Нивель и ряд других генералов были смещены и уволены из армии.
