Андрей Низовский - 100 Великих археологических открытий
В раскопе на Красной площади исследователи обнаружили 13 срубных сооружений, залегавших на разных уровнях. Пять из них составляли единый жилищно-хозяйственный комплекс X века — усадьбу. Она была окружена деревянным забором, состоящим из дубовых досок шириной до 20 см. Четыре сруба располагались по периметру усадьбы, пятый — видимо, более ранний — несколько выпадал из общего плана. Сохранность срубов, сложенных из сосновых бревен, была поразительной: возвышаясь над землей на шесть — десять венцов, они походили не на строения тысячелетней давности, а на начатые и незавершенные постройки наших дней. За десять веков они даже не потемнели! Такого не знала даже богатая на деревянные находки археология Новгорода.
Как же могли так хорошо сохраниться постройки, сделанные из дерева — недолговечного и подверженного разрушению материала? Дело в том, что они оказались как бы загерметизированными многометровой песчаной подушкой. Это случилось во время одного из наводнений сотни лет тому назад.
В юго-западной части усадьбы находился жилой дом, выделявшийся среди остальных сооружений большими размерами и толщиной стен. Он был срублен из сосновых бревен длиной более 6 м и диаметром 20–25 см. Между венцами сохранилась прокладка из мха. Примерно половину помещения занимал пол, настеленный из широких колотых досок, в другой половине лежали остатки рухнувшего перекрытия. Прямоугольный проем (80x90 см) вел на чердак (или второй этаж). Северный угол дома занимала печь.
Как оказалось, этот дом сооружался дважды: под ним был обнаружен еще один сруб, имевший аналогичную планировку, но превосходящий верхний размерами (7,3x7,8 м). Он сохранился на высоту четырех венцов. Особой прочностью отличались фундаменты — под южной стеной было уложено толстое (около 40 см в диаметре) дубовое бревно, однако предохранить сруб от разрушения оно не смогло. Именно в этом месте произошла значительная (до 60 см) просадка дома, вынудившая его хозяев перестраиваться. При этом неразобранные нижние венцы старого дома послужили новому своеобразным фундаментом.
Дендрохронологический анализ срубов показал, что эти постройки относятся к 913-1047 гг. Но дендрохронология определяет только год рубки дерева. Как долго существовала данная постройка, остается в точности неизвестным. Ученые предполагают, что самый первый сруб усадьбы мог простоять до 970-х годов.
В постройках и на территории усадьбы археологи нашли множество различных предметов утвари: стаканчик из бересты, деревянную лопату с обгоревшими краями, резную деревянную посуду, глиняные горшки, гребень из резной кости, бронзовый игольник, стеклянную фигурку для игры в шашки. В различных местах усадьбы сохранились деревянные вымостки, которые в виде нешироких тротуаров были проложены между двумя хозяйственными постройками, а также вдоль жилого дома. Судя по археологическим материалам Новгорода, подобные элементы благоустройства чаще всего встречаются в зажиточных усадьбах. О том, что и владелец подольской усадьбы явно был богатым человеком, свидетельствуют обнаруженные при раскопках византийские монеты, принадлежавшие императорам Константину VIII (1025–1028) и Роману II (959–963), золоченые бронзовые изделия, резная кость, набор точеной столовой посуды. Кто же был хозяин усадьбы — ремесленник или купец?
Следов какого-либо производства на территории усадьбы археологи не обнаружили. Зато византийские монеты, амфоры, гирьки от весов, скорлупа грецких орехов, косточки персиков свидетельствуют о принадлежности хозяина усадьбы к купеческому сословию. Причем это был не мелкий торговец, а богатый «гость», возможно ездивший и в Византию.
Одновременно с исследованиями на Красной площади велись раскопки в котловане между улицами Героев Триполья и Хоревой, в 250–300 м к северо-западу от первого участка. Здесь также удалось раскопать срубные сооружения, относящихся к одной усадьбе, и отрезки двух городских улиц, огражденных деревянными заборами. Ширина одной из них, проходившей вдоль береговой линии Днепра, была 6 м, другой, ведшей к реке, — около 3 м. На пересечении этих улиц стояла усадьба X века, постройки которой располагались вдоль линии заборов. В некоторых срубах (их средняя площадь составляла 25 кв. м) были хорошо сохранившиеся глинобитные печи, в других — погреба. Один из жилых домов был окружен деревянной — вероятно двухъярусной — галереей, опиравшейся на толстые, около 30 см диаметром, колонны.
В археологии раскопки жилищ всегда занимали важное место. Жилище — один из основных показателей уровня развития материальной и духовной культуры общества. По образному выражению историка архитектуры Ю. П. Спегальского, жилище — это своего рода зеркало, отражающее жизнь народа, которому оно принадлежит. Срубные постройки и целые усадьбы в 1970-х годах были раскопаны во многих местах Подола. Количество обнаруженных древних срубов превышает 60. Раскопки Подола дали неоспоримые доказательства для утверждения: горожане торгово-ремесленного центра Киева жили в надземных рубленых домах, а не в полуземлянках с глинобитными стенами, как это предполагалось ранее.
Жилые и хозяйственные постройки располагались на отдельных земельных участках — усадьбах, представлявших собой замкнутое пространство. Площадь таких усадеб составляла от 300 до 1000 кв. м. Характерно, что границы усадеб, установленные, вероятно, в момент первоначальной застройки участка, оставались неизменными на протяжении столетий. Возможно, это было связано с ограниченностью территории, пригодной для застройки.
Усадьбы со стороны улиц и между собой ограждались заборами. Большинство заборов были дощатыми, но найдены и ограждения в виде плетня. Некоторые из них сохранились на высоту до 1,2 м. Интересно, что на Подоле ни разу не встретились мостовые, подобные новгородским.
По подсчетам ученых, в XI–XIII вв. на Подоле могло одновременно существовать 4000 усадеб, на которых проживало (при среднестатистической семье в шесть человек) 24 тыс. жителей. Территория Подола составляла в древности около половины всей площади Киева, и по плотности населения он, вероятно, был одним из густонаселенных районов столицы.
По этническому составу население Подола было довольно пестрым. Помимо славян, как это следует из текста «Киево-Печерского Патерика», в Киеве той поры проживали «латиняне» — то есть выходцы из Западной Европы, сирийцы, евреи, армяне. О том, что колония армянских купцов располагалась именно на Подоле, свидетельствуют остатки армянской церкви, обнаруженные в 1975 году. Пол постройки состоял из разноцветных поливных плиток, стены сложены из плинфы, фундаменты — из крупных необработанных валунов.,
В Киеве существовала и крупная колония немецких купцов, имевших здесь свои «латинские» церкви во имя Пресвятой Девы Марии и во имя св. Николая. Эти храмы также располагались на Подоле — под горой Щекавицей. В Киеве проживали купцы из Италии, Польши, Чехии, сотни (если не тысячи) выходцев из стран Востока, здесь существовала большая хазарская торговая колония. Такая полиэтничность населения, занимавшегося прежде всего торговлей, не только способствовала проникновению в столицу Древней Руси культурных достижений Запада и Востока, но и накладывала свой отпечаток на общественно-политическую жизнь города.
КЛАДЫ СТАРОЙ РЯЗАНИ
Первое упоминание о Рязани встречается на страницах «Повести временных лет». Многочисленность упоминаний Рязани в летописях и сам их характер свидетельствуют о том, что этот город на Оке, столица независимого Рязанского княжества, уже в XI–XII вв. был крупным, хорошо укрепленным, обладающим большими политическими правами, со значительным населением. Исключительное значение Рязани определялось не столько его природными богатствами, сколько значением Оки как крупнейшего наряду с Волгой и Днепром торгового пути. Ока обеспечивала широкую торговлю не только Киевской Руси, но и всей Европы с Востоком. На рынок Рязани стекались парча и золототканые одежды из Византии, жемчуг и драгоценные камни из Индии, предметы искусства, пестрые ткани и благовония с Востока, янтарь из Прибалтики, знаменитые франкские мечи, олово, воск, мед; здесь продавали ловчих соколов, меха соболей и горностаев, торговали скотом и невольниками. Являясь крупным торговым центром, Рязань была и значительным центром культуры, искусства и художественного ремесла.
Нашествие монгольских орд во главе с Батыем в 1237 году положило конец процветанию Рязани. Ее стены после пятидневной осады были сокрушены стенобитными машинами, город взят и разгромлен, все его жители зверски вырезаны. Погибла и княжеская семья, и рязанский епископ. Трагедия гибели Рязани рассказана в «Повести о разорении Рязани Батыем» — одном из наиболее драматических произведений древнерусской литературы. Такие детали повести, как описание покрытых копотью стен разоренного собора, и другие свидетельствуют, что она принадлежит перу если не очевидца, то, во всяком случае, человека, говорившего с непосредственными участниками событий, то есть она была написана еще в XIII столетии, хотя дошла до нас в списках XVII века.
