Надежда Ионина - 100 великих узников
В другой камере содержалась Сандра — совсем еще подросток, обвиняемая в поджоге. В первые дни пребывания она еще выходила из блока, чтобы принять пищу, но потом перестала обращать внимание на все окружающее, и только и делала, что вырывала из головы пучки волос. Ко времени, когда А. Дэвис перевели из блока 4–6, от волос Сандры осталось всего несколько клочков на одной стороне головы. Никто не проявлял никакой заботы об этой молоденькой девушке, только одна чернокожая надзирательница во время своих дежурств старалась вывести ее из состояния депрессии, уговаривая хоть немного поесть…
После недели пребывания в блоке 4–6 А. Дэвис перевели в основное отделение тюрьмы, а потом в отдельный специзолятор, который раньше использовался для медосмотров. Здесь она круглосуточно находилась под наблюдением тюремщиков, а надзирательницам велели вести особый журнал "Ежедневная деятельность Анджелы Дэвис", в котором отмечались все ее действия: читала ли она и что именно, писала или занималась физическими упражнениями. Каждый раз, когда сменялась охрана, камеру ее тщательно обыскивали, правда, были надзирательницы, которые симпатизировали узнице. И хоть не в их власти было изменить систему наказаний, однако даже в строго ограниченных рамках они старались помочь заключенным: переправляли их сообщения на волю, проносили "контрабандные" предметы обихода (например, расческу), доставляли книги. А. Дэвис содержали без света и свежего воздуха, что привело к заболеванию глаз, настолько серьезному, что ей стала грозить слепота.
Арест А. Дэвис вызвал бурю негодования во всем мире. В нью-йоркское отделение Комитета защиты мира мешками приходили письма солидарности с активисткой движения темнокожих американцев. Только после этого узнице разрешили непродолжительные прогулки по узкому тюремному двору, где большие козырьки высоких стен скрадывали и без того скудный свет маленького клочка неба. Длительное время свидания с А. Дэвис разрешались довольно ограниченному числу лиц, и проходили они в "приемной", где посетитель и заключенный видели друг друга на расстоянии — через толстое стекло, а разговаривали по телефону. И опять под давлением американской и мировой общественности свидания с А. Дэвис были разрешены прямо в ее камере.
А в декабре 1972 года под покровом ночи, в сопровождении десяти полицейских машин, закованную в наручники А. Дэвис доставили на аэродром, где уже стоял военный самолет, окруженный солдатами, в руках которых были винтовки с примкнутыми штыками. Узницу втолкнули в самолет, который вскоре приземлился на военно-воздушной базе Хэмилтон. Вдоль посадочной полосы выстроились солдаты, Анджелу под конвоем провели к полицейской машине и отвезли в тюрьму графства Марин, где ее зарегистрировали как опасную преступницу без права освобождения под залог.
Передача А. Дэвис калифорнийским властям вызвала бурю негодования не только в Америке, но и во всем мире. Ее адвокаты не раз протестовали против "невыносимых условий содержания подсудимой, что привело к ухудшению ее здоровья", но судья Р. Арнасон поначалу наотрез отказался освободить узницу под залог.
А потом был суд, на котором сама А. Дэвис выступала редко, говорила мало и скупо. В субботу 3 июня 1972 года секретарь суда громко и внятно зачитал: "Слушалось дело № 52613, возбужденное против Анджелы Дэвис прокуратурой штата Калифорния… Обвинение в заговоре и убийстве… предумышленное похищение… Жюри признает ответчицу Анджелу Дэвис невиновной…"
Анджела перепрыгнула через барьер в зрительный зал и обняла мать. А на улице водоворотом кружилась толпа: люди пели и плясали, плакали и смеялись… После освобождения из тюрьмы А. Дэвис побывала в Советском Союзе и странах Европы, ей была присуждена премия "За укрепление мира между народами".
Нельсон Мандела
"Лидер всех подлинно революционных сил в Южной Африке", как назвал Нельсона Манделу журнал "Сечеба", родился в 1818 году в городе Умтата в семье вождя племени тембу. Жизненный путь его, казалось, был определен: после обряда посвящения в мужчины — миссионерская школа, потом колледж Форт-Хейр, куда принимали африканцев, женитьба и продолжение дела предков. По традиции, он должен был стать представителем африканской элиты, пользоваться соответствующими правами и привилегиями, жить в обстановке довольства и благополучия. Так, наверное, и случилось бы, но у юноши оказался строптивый характер: он порвал со средой, к которой принадлежал по рождению, и выбрал опасный путь борьбы с расистским режимом. В автобиографических заметках Н. Мандела писал:
Мой интерес к политике пробудился еще в юности, когда я слушал рассказы старейшин племен в родной деревне. Они рассказывали о добрых старых временах до прихода белого человека. Наш народ жил тогда мирно под демократическим правлением своего короля и его советников и свободно передвигался по всей стране… Старейшины рассказывали нам о борьбе за свободу, о том, как сражались наши предки, защищая страну, о героических подвигах полководцев и рядовых воинов в те эпические дни. Я надеялся, что жизнь даст мне возможность послужить своему народу и внести свой скромный вклад в дело борьбы за свободу, и я поклялся сделать это.
По желанию отца Н. Мандела поступил в колледж Форт-Хейр, но проучился там недолго: за организацию политического бойкота его отчислили. Вместе с ним был отчислен и другой студент — Оливер Тамба, ставший с тех пор его верным соратником в политической деятельности. В 1944 году Н. Мандела вступил в ряды Африканского национального конгресса (АНК) и быстро выдвинулся в число его руководителей. Правда, многим этот упрямый, не терпящий возражений гигант, быстрый на выдумки и вечно одержимый какими-то идеями, мог показаться человеком несерьезным, избалованным сынком вождя, который со временем перебесится и возьмется за ум. Но уже тогда проявилось неуклонное стремление Н. Манделы добиваться поставленной цели, ради которой он выбрал путь лишений. Да и власти быстро распознали силу нового противника и всячески старались заставить его замолчать.
Продолжать учебу Н. Манделе пришлось уже заочно в другом университете, но он получил степень бакалавра искусств и степень бакалавра права. И в 1944 году наобветшалом здании, расположенном напротив городского суда-Йоханнесбурга, появилась медная табличка с надписью: "Мандела и Тамба". Здесь в течение нескольких лет два единомышленника и соратника практиковались в качестве адвокатов, защищая своих чернокожих собратьев. Африканцы видели в Манделе не только человека, который выражает их мысли и чаяния, но и борется за их осуществление. В центре внимания Н. Манделы стояли проблемы национально-освободительного движения и борьбы против расизма и апартеида; вопросам социологии он уделял меньше внимания, тем не менее, отдельные высказывания говорят о том, что он выступал за бесклассовое общество: "Я думаю, что множество бед проистекает из существования классов, когда один класс эксплуатирует другой".
В 1950-е годы южноафриканские патриоты провели ряд мощных политических кампаний против расистского режима, и в 1952 году Н. Манделу и других лидеров национально-освободительного движения обвинили в "государственной измене" — за организацию акции неповиновения законам апартеида — и приговорили к 9 месяцам тюремного заключения условно. Ему запретили выступать с речами, посещать собрания и вступать в какую-либо организацию. В декабре того же года приговор был дополнен лишением Н. Манделы гражданских прав, его передвижение ограничивают только Йоханнесбургом. В сентябре 1953 года постановление о лишении его гражданских прав продляется еще на два года. В автобиографических заметках Мандела писал: "Меня лишили прав и изолировали от моих товарищей; агенты тайной полиции следовали за мной, куда бы я ни направлялся… Закон сделал из меня преступника не за мои поступки, а за мои убеждения".
В 1956 году Н. Мандела оказывается в тюрьме. В течение четырех лет он боролся за свою невиновность, в итоге победил на судебном процессе и как юрист, и как политик.
В июле 1960 года в Шарпевилле проходила мирная демонстрация африканцев. Полиция применила оружие, в результате чего погибли 69 человек, а 178 человек были ранены. К этому времени у АНК был уже многолетний опыт ненасильственного сопротивления, выросший во многом из философии Махатмы Ганди. Но после разгона мирной демонстрации Н. Мандела заявил, что, видимо, "придется закрыть эту главу ненасильственной политики". И уже через полгода газеты сообщали о прежде и неслыханном — о нападениях на правительственные здания и экономические объекты. Ответственность за них взяла на себя никому тогда не известная организация "Умконто ве сизве" ("Копье нации"). Руководил боевыми отрядами Н. Мандела, которому на протяжении двух лет удавалось избегать арестов. Он гримировался как профессиональный актер, и даже жена Винни не всегда могла узнать его.
