Николай Непомнящий - 100 великих сокровищ России
Но это только одна сторона медали, с другой же стороны имеется тот факт, что тигр бесспорно опасный для человека хищник. Были зафиксированы случаи выхода тигров к водохранилищу Седанка — это в нескольких километрах от жилой зоны г. Владивостока. Не будем уже напоминать о случаях, когда тигры даже днём появлялись на улицах таёжных деревень. Как правило, в последнем случае происходит отстрел животного. Если удаётся сбыть шкуру, стоимость которой доходит до 8000 долларов, то это большое подспорье для семьи. Это и стимулирует увеличение количества случаев браконьерства.
Несмотря на теневые стороны этого вопроса, на данный момент разрабатываются и претворяются в жизнь долгосрочные программы по защите и возможного увеличения численности уссурийского тигра. Хотя данные программы достаточно дорогостоящие, во Владивостоке и Хабаровске находится немало меценатов, предлагающих свою материальную помощь с целью сохранения самой большой кошки на планете — уссурийского тигра.
Калан
Это хищное млекопитающее, единственный уцелевший в природе представитель рода каланов, являет собой «вершину» развития приспособлений к водному образу жизни в семействе куньих. Однако по уровню морской адаптации калан всё-таки во многом уступает тюленям.
Видовое «книжное» имя зверя — калан — происходит от коряцкого «колаха». Настоящим же русским всегда было название «морской бобр» или «камчатский бобр»: так его называли российские промысловики и моряки начиная с XVIII столетия. Отсюда и старое русское название Берингова моря, где живёт этот зверь, — «Бобровое море».
Впрочем, это хищное животное не имеет никакого отношения к речному бобру — грызуну, обитающему по берегам рек в Европе и Северной Америке. Иногда калана также называют морской выдрой, чтобы отличить от речной, что ближе к истине.
Размеры калана самые крупные среди куньих: длина тела 100–130 см, вес самцов до 45 кг, самок до 35 кг. Внешность очень своеобразная. Туловище вытянутое, цилиндрической формы, шея довольно короткая и толстая, хвост около трети длины туловища. Конечности, особенно передние, очень короткие. Кисть выглядит «культёй»: толстая, пальцы заключены в общий кожный мешок и лишь слегка обозначены снаружи кожными складками. Это — приспособление к захватыванию колючих морских ежей, которыми калан питается. Задние конечности отставлены далеко назад, стопа увеличена и превращена в ласт: все пальцы до последних фаланг одеты в покрытую короткой шерстью плавательную перепонку, наружный палец самый длинный. Голова округлая, с очень короткими ушами (почти как у тюленей), с густыми длинными усами-вибриссами, с их помощью зверь ощупывает дно под водой. Интересно, что небольшие глаза калана ориентированы не вперёд-вверх, как у выдр и тем более тюленей, а вбок (как у наземных хищных). Это связано с особенностями его питания: калан рыбу ловит мало, а собирает преимущественно придонных беспозвоночных. Слуховые отверстия и ноздри щелевидные, при погружении под воду замыкаются. В отличие от всех прочих куньих у калана нет анальных желёз в связи с утратой их основного назначения — маркировки участка обитания зверя.
Мех калана по своим свойствам уникален. Он не особенно высокий, но исключительно густой, мягкий, шелковистый. Остевые и пуховые волосы приблизительно одинаковой длины — около 2–3 сантиметров по всему туловищу. Плотность меха столь велика, что он не намокает и не пропускает воду к коже. Поразительно то, что у зверя, в отличие от других теплокровных обитателей холодных вод, подкожная прослойка жира очень тонка, так что мех — единственное, что защищает его от охлаждения. Но теплоизолирующие свойства каланья шуба сохраняет, пока чиста: при её загрязнении вода проникает под волосы, зверь быстро переохлаждается и погибает. Общий цвет мехового покрова чаще всего тёмно-бурый, несколько светлее на голове. У старых особей часть волос белеет, на мехе развивается серебристый налёт — «седина».
Калан — морской зверь. Ареал вида охватывает островные гряды и частью материковое побережье северной половины Тихого океана, вдоль которых проходят северные холодные и южные тёплые течения. Он простирается узкой дугой от Хоккайдо через Курильскую гряду, Командорские и Алеутские острова по тихоокеанскому побережью Северной Америки до Калифорнии. В нашей стране самое большое стадо каланов обитает на одном из двух Командорских островов — Медном.
Излюбленные места морского бобра — прибрежные воды и крутые каменистые берега, барьерные рифы, подводные и надводные камни с обширными скоплениями «морской капусты» (ламинарии и аларии). Заросли их спутанных листьев на водной поверхности имеют большое значение в жизни каланов: покрывая до половины прибрежной акватории, они гасят волнение, служат местом отдыха зверям, предоставляют убежище от косаток. Каланы частенько собираются на заваленных камнями мысах и косах, узких оконечностях полуостровов — здесь можно в штормовую погоду быстро перебраться с наветренной стороны туда, где вода спокойнее. Они избегают мест с более выровненной береговой линией и песчаными или галечными пляжами-«лайдами»: там не укрыться ни от стихии, ни от людей, да и берег покинуть по тревоге из-за высокого прибоя-«наката» довольно трудно.
Каланы по своей природе не кочевые животные, привязаны к обжитому участку. К дальним миграциям морские бобры, в отличие от их соседей по скалистым островам — котиков и сивучей, не склонны. Почти вся их жизнь проходит в прибрежной полосе шириной 2–5 километров, где глубина моря редко превышает 20 метров: эти звери добывают пищу со дна, но не способны глубоко нырять. Индивидуальных территорий и тем более акваторий у каланов нет: в зависимости от сезона они коллективно осваивают те или иные участки прибрежной зоны.
В летнее время, когда море относительно спокойно и в нём имеются обширные водорослевые поля, каланы держатся в нескольких милях от берега. В этот период они здесь не только кормятся, но и ночуют. С поздней осени до весны, в нору зимних штормов, размётывающих заросли водорослей, морские бобры днём держатся на мелководье близ берегов, а ночью всегда выходят на сушу.
Специальных убежищ у калана нет. Когда звери отдыхают на воде, они стараются забраться вглубь водорослевых полей. Перед сном калан подныривает под спутанные водоросли и, барахтаясь в них, наматывает на себя толстые и прочные слоевища — как бы «заякоривается», страхуясь от сноса в открытое море во время сна. Для отдыха на суше каланы обычно располагаются на рифах — постоянно торчащих из воды небольших прибрежных камнях, или на «тайниках» — таких же камнях, но показывающихся над поверхностью только во время отливов. Зимой для отдыха на коренном берегу калан выбирает удобную, защищённую от ветра выемку между камнями метрах в 5–10 от воды. Нередко каланы укладываются на камневалах — россыпях глыб, сброшенных с береговых круч землетрясениями. К сожалению, когда подземная стихия разыгрывается и сотрясает острова, а такое в тектонически активном регионе островной дуги севера Тихого океана отнюдь не редкость, некоторые звери, залёгшие стишком близко к обрывистому берегу, погибают под падающими сверху камнями.
Плавают каланы подобно настоящим тюленям: движителем служат вытянутые назад горизонтально задние конечности, которые вместе с поясничным отделом туловища совершают колебательные движения вверх-вниз. Во время кормёжки морской бобр остаётся под водой обычно 1–2 минуты, но при тревоге может продержаться, не показываясь на поверхность, до 3–5 минут. Предельная глубина, на которую калан может погружаться, едва ли превышает 50–60 метров.
В спокойной обстановке калан малоподвижен. Подобно тюленям, эти звери проводят значительную часть суток на своих специфических лежбищах, которыми для этого животного служат «поля» морской капусты. Распластавшись на спине, брюхом кверху, иногда подняв задние лапы вверх, калан подолгу покачивается на мерно вздымающихся и опускающихся океанических валах, подобно поплавку. В таком положении, не свойственном никакому другому животному, он спит, чистится, ест, а самка ещё и пестует на груди детёныша.
На сушу калан выходит редко — только для отдыха, да самки на время родов. Передвигается он по камням неуклюже, волоча по земле едва поддерживаемое ногами тяжёлое туловище. Зимой при спуске с лёжки по снегу зверь скользит, подобно тюленю, на брюхе, не оставляя отпечатков лап. При внезапном приближении опасности со стороны суши калан становится более похож на своих ближайших родственников — выдр: выгибая дугой спину, он довольно быстро бежит, переваливаясь с боку на бок, на выпрямленных коротких лапах в сторону ближайшей воды. Вся лёжка в такой момент словно взрывается — звери устремляются к воде, но через какое-то время, успокоившись, выходят обратно.
