Дмитрий Самин - 100 великих памятников
Надо отметить доминирующее положение ряда фигур, возвышающихся на верхней балке. Зрительным и тематическим центром здесь является Колесо Будды, утвержденное на слонах, — это зрительная и смысловая доминанта ворот, посвященных Будде. По бокам Колеса Будды стоят Стражи стран света в виде мужских фигур с опахалами на плече и буддийские символы на лотосе. Здесь же фигурки якщей — низших божеств, олицетворяющих силы природы, — и крылатых львов. Все они завершают убранство ворот как декоративного целого.
Как отмечает С.И. Тюляев: «В целом скульптуры и рельефы четырех торан в Санчи отражают целый мир, одновременно и реальный и фантастический. Здесь представлены народ Индии и ее природа, архитектура, быт разных слоев населения, образы поэтического мифотворчества народа в виде духов природы и фантастических существ, а также предания и легенды, повествующие о Будде, в частности «джатаки» — легендарные истории о прежних жизнях Будды на земле, когда он именовался Бодхисаттвой.
Рельефы в основном посвящены изображению прежних воплощений Будды в виде змеи, птицы, животного и человека, постоянно жертвующих собой для других. Джатаки обычно носят буддийский дидактический характер, но в них много и народной мудрости. Они были очень популярны в Древней Индии и дали обильный материал изобразительному искусству.
Тораны в Санчи можно назвать буддийскими лишь формально, поскольку они связаны с объектом буддийского культа, ступой, а сюжеты рельефов описывают события из жизни Будды. Но встречаются изображения низших божеств и добуддийского происхождения, широко распространенных в древнейших народных верованиях. Сюда относятся разного рода духи природы: якши, врикшаки и другие, не имеющие прямого отношения к буддизму как к религии и этической системе.
Изображение флоры и фауны занимает в индийском искусстве важное место, пример тому — скульптурный декор торан».
В искусстве животные предстают в опоэтизированном виде. На воротах можно увидеть различных животных, в том числе таких экзотических как многоглавого змея. Изобилие фигур и предметов, не оставляющее свободного пространства, образует декоративную композицию, объединенную единым ритмом и зрительным равновесием частей. Однако ещё больше, чем внешняя декоративная цельность рельефов, привлекает ощущение радости бытия всей природы, полноты жизни. На первом месте здесь — человек и деяние добра как выражение естественного народного чувства. Специфически религиозные мотивы заметны лишь в таких сценах, как «поклонение слонов ступе» или «чудеса Будды».
В Древней Индии все скульпторы — и рядовые, и выдающиеся мастера, работавшие для богатых заказчиков, — одинаково считались ремесленниками. Хотя их творчество обычно анонимно, но отнюдь не обезличено.
За их работой наблюдала могущественная и ученая каста жрецов-брахманов. Они заботились о неукоснительном соблюдении соответствующих признаков божеств и их правильной иконографии. Так что народные мастера работали в пределах жреческих религиозных канонов. Но в изображении животного и растительного мира ремесленники были свободны от прямого вмешательства жречества.
Декор северных ворот дает наиболее яркое представление о богатстве изобразительных мотивов всех ворот, которые, по существу, следует рассматривать в совокупности.
На рельефе верхнего архитрава северных ворот (с внешней стороны) изображены семеро последних будд. Здесь их символами служат пять ступ и два дерева, с троном перед каждым, означающим место размышления. Дерево почиталось в Индии с древнейших времен.
На столбах вверху в более высоком рельефе изображены фантастические животные: слева — пара крылатых лошадей, а справа — крылатая антилопа. Эти рельефы искусно разнообразят всю декорацию, усиливают динамику композиции ступ и ритм их чередования.
На среднем архитраве главным мотивом служат семь пород деревьев, связанных с семью буддами. На правом конце нижней балки изображена сцена из Аламбуша-джатаки. В одном из своих воплощений Бодхисаттва был аскетом, и в него влюбилась самка оленя. У нее появился мальчик, у которого на лбу был рог, отсюда ребенка прозвали Однорог. Со временем мальчик сделался, как и его отец, аскетом. Его великие добродетели в какой-то момент стали угрожать высокому положению самого царя богов Шакры. Тогда Шакра подослал к нему искусительницу в виде небесной танцовщицы-апсары по имени Аламбуша. Аламбуше удалось соблазнить аскета, и они жили вместе три года. Позднее она во всем открылась ему, но, тем не менее, была прощена и возвратилась на небо. На рельефе изображен момент, когда новорожденный мальчик с одним рогом совершает свое первое омовение среди лотосов, а позади стоит его мать олениха. В середине сцены подросший мальчик слушает наставление отца, предостерегающего его против коварства красивых женщин.
Сцены Вессантара-джатаки начинаются на средней части нижнего архитрава фасада. Они повествуют о предпоследнем воплощении Бодхисаттвы, когда он был принцем Вессантарой и, проявляя высшее милосердие, отдавал просящим все.
На рельефе обратной стороны нижнего архитрава вся семья изображена в джунглях, на пути к месту изгнания. В средней части показаны сцены из жизни семьи в изгнании.
Каждое животное, птица, растение или цветок исполнены с совершенством и законченностью. Вот, к примеру, пара оленей стоит под деревом пизанг. Они словно беседуют между собой. Третий олень, запрокинув голову, наблюдает за обезьянкой в ветвях. На переднем плане слон наслаждается купаньем в водоеме. Животное лежит среди лотосов. Глаза слона закрыты от удовольствия, хоботом он лениво держит побег. Рядом на растениях можно увидеть пару гусей.
На среднем архитраве развернут сюжет искушения Будды демоном Марой. Это брахманское божество любовной страсти было превращено в демона-искусителя, поскольку в ортодоксальном буддизме сексуальная чувственность считалась величайшим препятствием на пути к освобождению. Для достижения просветления — нирваны — нужно было победить Мару и его воинство.
Всю правую половину архитрава занимает сплошная толпа страшных демонов с Марой во главе. Сонм демонов свирепо гримасничает, пытаясь навести ужас. Он представляет отвратительную, но вместе с тем довольно юмористическую картину. В рельефах верхнего архитрава показан один эпизод из Чхадданта-джатаки — повести о слоне с шестью бивнями, одном из воплощений Бодхисаттвы. Слон был убит охотником, посланным из ревности бывшей женой Чхадданты.
Символы трех из четырех главнейших событий в жизни Будды — рождения, поворота Колеса Закона и смерти — показаны на тех частях столбов, которые находятся между архитравами.
Столь богатая нравоучительным смыслом скульптурная декорация ворот распространяется ниже капителей, на основную часть столбов. На правом, с фасадной стороны, рельефы образуют три панели, одна над другой. На верхней можно увидеть сцену нисхождения Будды с неба на землю. По центральной оси спускается лестница, рядом находится древо познания и трон под ним. Брахма и Индра сопутствуют нисходящему Будде, который незрим. По сторонам дерева видны поклоняющиеся ему: наверху — божества, внизу — люди.
На нижней панели частично показаны сцены обращения Шакиев в буддизм и чудо в Капилавасту, столице племени Шакиев: в более полном виде этот сюжет показан на другой стороне столба.
Большинство сцен на фасадной стороне левого столба посвящено событиям в городе Шравасти. Внутренняя боковая сторона столба посвящена преимущественно событиям, связанным с Раджагрихой — столицей Магадхи во времена Будды.
На этом рельефы не кончаются, они покрывают и наружные боковые стороны столбов, а на обратной их стороне, там, где они возвышаются над примыкающей к ним оградой, тоже помещено по одному небольшому рельефу. Темы из джатак продолжаются и иногда повторяются на разных воротах.
Как по своей древности, так и по художественным достоинствам тораны Большой ступы в Санчи — замечательное явление в искусстве Индии. От периода, к которому относится их сооружение, почти не сохранилось памятников, столь же богато украшенных скульптурой и к тому же имеющих интересные надписи. Ступа в Санчи, очевидно, очень почиталась. Ее ворота нередко изображались в рельефах различных памятников.
Александрийский маяк
(280 г. до н.э.)
Александрийский маяк покорял всякого, кому посчастливилось хотя бы раз его увидеть. Маяк изумлял и даже устрашал, прежде всего, своей небывалой, неправдоподобной высотой. Стены, устремляясь все выше и выше, сближались и сходились почти в линию, поднимаясь к самому зениту.
Особенно эффектно смотрелся маяк со стороны моря. Он словно вырастал прямо со дна морского. Пронизывая волны, неудержимо рвалось тело маяка вверх, вознося самого Посейдона в заоблачные дали, чтобы владыка моря с безмерной высоты мог обозреть свои бескрайние владения.
