Полина Кочеткова - Спецслужбы и войска особого назначения
КИТАЙ
КТО ОХОТИЛСЯ ЗА НЕУЛОВИМЫМ ЧЖОУ?
Все поездки Мао Цзедуна были окружены глубокой тайной. Когда шел его спецпоезд, прекращалось любое движение, вокзалы по пути следования пустели, вдоль насыпи цепью выстраивали солдат. Поезду Мао надлежало немедленно останавливаться, лишь только Кормчий начинал дремать. А поскольку режим его был непредсказуем, на восстановление графика железнодорожного движения после каждого путешествия вождя уходили недели. Зато эти причуды и вытекающие из них правила спасли ему жизнь в 1971 году, когда мятежный Линь Бяо попытался взорвать спецпоезд Председателя Мао. Точно так же режим секретности сохранил жизнь и второму после Мао лидеру КНР, премьеру Госсовета Чжоу Эньлаю.
В 1955 году — говорится в ставшем сенсацией исследовании гонконгского историка Стивацзана — тайваньские спецслужбы, действовавшие в тесном контакте с ЦРУ, взорвали самолет, в котором, по их предположению, должен был лететь Чжоу.
Индийский лайнер «Принцесса Кашмира» 14 апреля вылетел из Гонконга и взял курс к побережью Индонезии. На высоте 5 тысяч метров за бортом раздался взрыв: в топливном баке под правым крылом образовалась брешь. В иллюминаторах показались языки пламени. Командир корабля отключил правый двигатель и связался с Джакартой,
Запрос, полученный им в ответ на тревожный сигнал, был чудовищным. Джакарта интересовалась, на борту ли Чжоу Эньлай? Госпремьера среди пассажиров не было.
«Принцесса Кашмира» была зафрахтована для доставки в Индонезию участников Бандунгской конференции. И Чжоу первоначально действительно предполагал добираться на форум на этом самолете. Но затем он неожиданно и тайно изменил свои планы. Премьер покинул Китай лишь через три дня после теракта, отправившись в Бандунг через Рангун. Есть веские основания предполагать: он знал про готовящееся покушение.
До Джакарты оставалось около часа лету, когда командир горящего лайнера принял решение садиться на воду. Но попав в холодный поток воздуха, у самой поверхности самолет правым крылом зацепил воду и развалился на три части. Пилота, штурмана и инженера отыскали быстро подоспевшие спасатели. 16 пассажиров — журналисты из Австрии, Польши, Вьетнама, КНР и несколько китайских функционеров — погибли.
МИД Китая немедленно приписал этот акт «спецслужбам США и Чан Кайши». Но только спустя 11 лет комиссия сената США, расследовавшая некоторые операции ЦРУ, узнала о заговоре с целью уничтожения «одного из азиатских лидеров, участвующего в международной конференций 1955 года». Впоследствии бывший офицер американской разведки Уильям Корсон в своей книге «Армия невежества» назвал его имя: Чжоу Эньлай.
Он же рассказал и о втором плане устранения премьера КНР. На банкете в Банлунге агент ЦРУ собирался подмешать ему в рис яд, действующий через 48 часов после принятия, — к этому времени Чжоу Эньлай должен был вернуться в Китай. Реализации плана помешало назначение в тот момент заместителем директора ЦРУ Люсьена Траскотта. Когда ему доложили об операции, Траскотт выступил против и добился от шефа Аллена Даллеса ее отмены.
Но кто же уничтожил «Принцессу»? В марте 1955 года тайваньская разведка завербовала уборщика гонконгского аэропорта Чоу Цэмина. Ему предложили огромную по тем временам сумму 600 тысяч гонконгских долларов (теперь — 78 тысяч долларов США) и, в случае необходимости, убежище на Тайване.
Обреченный самолет сел в Гонконге для дозаправки и оставался на площадке местного аэропорта около 80 минут. За это время Чоу Цэмин доставил взрывное устройство и закрепил его под крылом в полости, куда убирается стойка шасси. Часовой механизм был заведен также в Гонконге.
Но на этом охота на китайского премьера не закончилась. В 1971 году неугомонные тайваньцы сделали ставку на пса-камикадзе Келли. Собака с прилаженной к ней бомбой с дистанционным управлением должна была приблизиться к Чжоу Эньлаю в одном из парижских отелей и взорвать его. Не тут-то было: Чжоу Эньлай опять в последний момент изменил свои планы.
(Кабанников А. Кто охотился за неуловимым Чжоу //Комсомольская правда. — 1995. — 22 июля.)
ЯПОНИЯ
ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПРЕДПОЧИТАЮТ ОБЕЗОРУЖИВАТЬ ПРЕСТУПНИКОВ В РУКОПАШНОЙ СХВАТКЕ
В любом преступлении задействованы три стороны: сам преступник, общество, против которого преступление совершено, полиция, обязанная раскрыть преступление.
Начнем с полиции.
После окончания второй мировой войны Япония была оккупирована американскими войсками, американские эксперты выступали в качестве советников по проведению крупномасштабных реформ. Естественно, что и полиция была одним из объектов преобразований. Исходя из собственного опыта и культурных традиций, американцы рассуждали приблизительно так: раз США — демократическая страна, а цель реформ как раз в утверждении демократии, чтобы силы правопорядка охраняли ее от посягательств тоталитаризма, то и все социальные институты, включая полицию, должны быть устроены на американский манер.
Безоружный полицейский — вещь немыслимая в Америке. Там полицейскому вменяется в обязанность ношение револьвера даже в свободное от работы время, и он применяет его при малейшей опасности. И потому глава оккупационной администрации генерал Макартур приказал, чтобы каждый полицейский имел при себе револьвер — впервые в японской истории. Приказ фактически не был выполнен. И хотя ныне каждый полицейский формально имеет табельное оружие, подавляющее большинство служащих полиции за все время службы так ни разу и не вынимали его из кобуры — за исключением, разумеется, учебных стрельб.
Полицейский в Японии стремится решать свои проблемы в рукопашной схватке — если уж возникла необходимость в применении физической силы. Эта традиция восходит по крайней мере ко второй половине XIX века. Именно в то время формировались новые полицейские силы. Самураи тогда были лишены своих сословных привилегий* в том числе и самого очевидного из них — ношения мечей. Вынужденные искать средства к пропитанию (воинские дружины феодалов были распущены), многие самураи пополнили ряды полиции. Они принесли с собой и кодекс самурайской чести, согласно которому «настоящий мужчина» должен противостоять сопернику в честном и равном противоборстве. Поскольку же владение огнестрельным оружием в Японии строжайшим образом регламентировано, то преступники, как правило, огнестрельным оружием не располагают и вооружены ножами, цепями и т. д. Применение полицией огнестрельного оружия в этих условиях считается морально неоправданным. Хорошо тренированные в дзюдо и кэндо (фехтование на деревянных мечах), японские полицейские предпочитают обезоруживать преступника в рукопашной схватке с применением дубинок — резиновых, металлических и деревянных.
Нежелание, с которым силы охраны общественного порядка прибегают к огнестрельному оружию, может быть проиллюстрировано на примере драматических обстоятельств — знаменитой осады виллы Асама-Сансо.
В феврале 1972 года полиция предприняла ряд операций, направленных на обезвреживание молодежных левацких группировок, которым удалось совершить несколько террористических актов. Одна из операция проводилась в заснеженных горах центральной Японии, где находилась база террористов. После длительного преследования полицией пятеро из них ворвались в виллу Асама-Сансо, взяв в заложники жену сторожа.
Преступники были вооружены и немедленно открывали огонь при приближении полиции. Поскольку главным предметом для беспокойства было сохранение жизни заложницы, полиция оставила планы прямой атаки и приступила к длительной осаде. Предпринимались отчаянные попытки, чтобы узнать судьбу женщины. Преступники отказывались от любого контакта. Подслушивающие устройства, размещенные в стенах виллы, не дали ожидаемого эффекта. Рассматривалась возможность анализа мочи, поступавшей с виллы (чтобы определить, находится ли там женщина), но к коллектору подобраться не удалось. Прямые репортажи телевидения держали в напряжении всю страну, и в полицию поступало множество предложений (включая весьма экзотические) о том, каким образом можно занять здание, не причинив при этом ущерба заложнице. Кто-то предлагал снять крышу виллы с помощью вертолета, кто-то подсыпать в водопровод снотворное. Все эти планы были отвергнуты как ненадежные.
Полиция применила другую тактику. Были насыпаны брустверы. Каждый день прибывали специализированные автомобили, которые запускали в дом слезоточивый газ с дымом и потоки воды. Муж заложницы и матери двух подростков, находившихся в здании обращались к террористам через громкоговоритель. Время от времени запускались магнитофонные пленки, имитирующие приготовления к атаке. Ночью, чтобы лишить террористов сна, на полную мощь транслировались завывания сирен, грохот поезда, шум моторов, крики демонстрантов.
