Дмитрий Мамичев - Преступники и преступления с древности до наших дней. Маньяки, убийцы

В.: Вы были в волчьей шкуре?

О.: Нет, я был одет так же, как и сейчас. Мои руки и лицо были в крови, потому что я ел плоть ребенка, о котором говорил.

В.: Превращались ли ваши руки и ноги в волчьи лапы?

О.: Да, превращались.

В.: Превращалась ли ваша голова в волчью, стал ли ваш рот больше?

О.: Не знаю, что тогда было с моей головой: я кусал своими зубами. Моя голова была такой же, как и сегодня. Я поранил и съел много других маленьких детей. Я также был на шабаше.

Суд присяжных приговорил Руле к смерти, но он, что интересно, подал апелляцию в парижский парламент, который смягчил приговор, заменив его двухлетним пребыванием в лечебнице для умалишенных Сен-Жермен де Пре с обязательным наставлением в вере, о которой он забыл по скудости ума. Подобное объяснение ликантропии как психического заболевания предвосхищает суд на Жаном Гранье двумя годами позже.

В том же году, 14 декабря, парламент Парижа приговорил портного из Шалона к смерти за ликантропию. Он обвинялся в том, что убивал детей, заманивая их к себе в лавку или подстерегая в лесу, а затем поедал их мясо. В его лавке якобы была найдена целая бочка костей. На суде были вскрыты такие ужасающие подробности, что судьи распорядились, чтобы все отчеты о суде были сожжены.

История Жана Гренье из департамента Ланды является классическим примером ликантропии, о чем подробно рассказывает де Ланкр.

В 1603 г. в деревне на юго-западе Франции несколько девушек пасли овец; внезапно они были напуганы странно выглядевшим 14-летним мальчиком, который сказал им, что он — волкодлак. Жанна Габорьен, старшая из девочек, принялась расспрашивать мальчика. Он рассказал следующее:

«(Мужчина) дал мне накидку из волчьей шкуры. Он обертывает меня ею, и каждую пятницу, воскресенье и понедельник, и примерно на час в сумерки во все другие дни я становлюсь волком. Я загрызал собак и выпивал их кровь, но маленькие девочки имеют более приятный вкус, их плоть нежна и сладка, а кровь обильна и тепла».

Гренье стал виновником собственного несчастья, хвастаясь тем, что он — волкодлак. После убийства нескольких детей в Сен-Северском округе Гаскони и соответствующего свидетельства трех девочек (29 мая 1603 г.) ему поверили. Прокурор округа Рош-Шале передал Гренье местному судье, который нашел его признания, разоблачавшие других ликантропов, и показания родителей исчезнувших детей настолько ужасными, что передал дело верховному судье в Кутра (2 июня). Верховный суд обыскал дома тех, кого обвинил Гренье, в поиске волшебной мази. Хотя ничего не было найдено, отец Гренье и сосед М. дель Филлер были арестованы. Отец Гренье убеждал суд, что его сын — всем известный дурачок, и приводил в пример его утверждения о том, что он будто бы переспал со всеми женщинами их деревни. Судья нашел, что отец Гренье и его сосед имеют хорошую репутацию и ничем себя не запятнали.

Тем не менее, судебные чиновники тщательно проверили показания Гренье. Они шаг за шагом проследили его мнимые подвиги и допросили каждого упомянутого человека. Эти показания доказали, что Гренье странствовал по окрестностям и досконально знал их. Несколько детей, видевших, как одного из них схватил волк, связали это с рассказом Жана. Эти свидетельства были столь изобличающими, а Гренье так упорно настаивал на своих показаниях, что суд распорядился повесить его, а тело сжечь дотла. Виновность отца Гренье и М. дель Филлера была под сомнением, поэтому они были подвергнуты пытке и признались, что действительно ловили маленьких девочек, но только для забавы, а не для еды.

Парламент Бордо решил пересмотреть дело и все показания. «Проведенное расследование было настолько полным, насколько это возможно», — отметил де Ланкр, вкратце пересказывая суть дела:

Тренье дал следующие показания: «Когда мне было десять или одиннадцать лет, мой сосед дель Филлер в глубине леса познакомил меня с Метром де ла Форе, черным человеком, который отметил меня своим ногтем, а затем дал мне и дель Филлеру мазь и волчью шкуру. С этого времени я и бегал в образе волка». Рассказывая о детях, которых он. по его словам, убил и съел, допрашиваемый признался, что однажды в маленькой деревне, названия которой он не помнит, по пути из Кутра в Сен-Анле, он вошел в пустой дом, где нашел ребенка, спящего в колыбели. Поскольку ему никто не препятствовал, он вытащил младенца из колыбели, унес его в сад, затем перепрыгнул через изгородь и съел его, чтобы утолить голод. В приходе Сен-Антуан де Пизон он напал на маленькую девочку, пасшую овец. Она была одета в черное платье, имени ее он не знает. Он разорвал ее когтями и зубами и съел. За шесть недель до того, как его поймали, он напал на другого ребенка в том же приходе около каменного моста. В Эпароне он дрался с охотничьей собакой некоего М.Милье и убил бы ее, если бы хозяин не подбежал с рапирой в руке.

Гренье сказал, что волчья шкура была в его распоряжении, но он выходил на охоту за детьми по распоряжению своего господина Метра де ла Форе. Перед превращением он натирался мазью из маленького горшочка и прятал свою одежду в зарослях.

Местный парламент действовал на удивление мягко и интеллигентно. Он послал двух врачей осмотреть Гренье, которые решили, что мальчик «страдает расстройством, называемым ликантропией, что вызвано (тут врачи впали в суеверие) злым духом, который морочит людей, вызывая это в их воображении». 6 сентября 1603 г. парламент просто осудил Гренье на пожизненное заключение в местном монастыре.

Суд вынес свое решение, принимая во внимание юный возраст и слабоумие этого мальчика, который был глупее нормальных детей семи или восьми лет. «Его настолько плохо кормили, и он настолько задержался в развитии, что и ростом был не выше десятилетнего. Этот подросток был брошен собственным отцом, у него вместо настоящей матери — жестокая мачеха, и до него никому нет дела. Он скитался, выпрашивая хлеб, и не получил никакого религиозного образования. Его подлинная натура была совращена злым наущением, нуждой и отчаянием, и дьявол сделал его своей добычей» (де Ланкр).

Спустя 7 лет, в 1610 г., де Ланкр посетил францисканский монастырь в Бордо, где Гренье был заключен, и нашел его по-прежнему хрупкого телосложения, очень застенчивым и не желающим смотреть кому-либо в лицо. Его глаза были глубоко посажены и беспокойны, зубы длинны и выступали вперед, ногти черны и местами обгрызены; его рассудок — совершенно девственен, и он казался неспособным понимать даже самые простые вещи. Он по-прежнему утверждал, что был человеком-волком, и что и сейчас бы ел маленьких детей, если бы только мог. Ему также нравилось смотреть на волков. В ноябре 1610 г. Гренье умер как «истинный христианин».

Энциклопедия колдовства и демонологии Рассела Хоупа Роббинса. — М.: Миф, Локид, 1994.

5. Убийцы с «Батавии»

История, о которой будет сейчас рассказано, достаточно известна. Обилие жертв делает ее в какой-то степени исключительной, но герои этой саги XVII века типичны, и их поступки характерны для той обстановки, которая сложилась в это время в Индийском океане.

«Батавия» была одним из самых больших кораблей голландской Ост-Индской компании — ближайшими аналогами ее можно считать португальские карраки. В начале 1629 она вышла из Амстердама, имея на борту шестьсот пассажиров и членов команды, а также важные грузы и крупные суммы денег. Среди пассажиров были чиновники и купцы, их семьи, отряд солдат.

Командовал «Батавией» капитан Якобе, но действительным начальником экспедиции был старший фактор и доверенное лицо совета Компании Франциск Пелсерт, который отвечал за сохранность фуза и ценностей на сумму более двухсот тысяч гульденов. До Явы «Батавия» шла в составе небольшой эскадры.

Идея захватить судно возникла, очевидно, и у капитана Якобса, и у многих его подчиненных: уж очень соблазнительной была добыча. Капитан, вероятно, не собирался стать после этого профессиональным пиратом, а предполагал перейти на службу к португальцам. Пелсерт подозревал Якобса в опасных замыслах, но прямых улик не имел. Рассчитывать на команду он в такой ситуации не мог, зато в его распоряжении было несколько служащих Компании и тридцать солдат, в том числе десять французских наемников. На стороне капитана были второй компанейский фактор и суперкарго Иероним Корнелис, старший боцман и большинство матросов. Часть команды предпочитала до поры до времени держать нейтралитет.

Чтобы было легче претворить в жизнь задуманное, заговорщики решили после выхода в Индийский океан отстать от эскадры и затеряться в океане. Пелсерт не скрывал, что не доверяет капитану, и настоял на том, чтобы ночная вахта состояла из преданных Компании людей. Но вскоре после того, как корабли обогнули мыс Доброй Надежды, Пелсерт свалился в лихорадке, и капитану удалось осуществить свой план: в тумане «Батавия» оторвалась от эскадры.