Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов Украины
Леся Украинка
Жизнь славной дочери украинского народа Леси Украинки можно сравнить с драмой-феерией, в которой трагическая борьба человека с телесным недугом происходит на фоне расцвета поистине сказочного поэтического дарования. «Дочери Прометея», как гордо величают поэтессу, на протяжении всей жизни никогда не изменяло мужество, и она даже «без надежды надеялась» (есть у нее стихотворение «Contra spem spero»). Единственное, чего боялась Леся Украинка, — это быть «известной, но не читаемой». Прожив всего 42 года, писательница создала огромное количество самобытных лирических, эпических и драматических произведений, переводов и научных исследований. Она не давала себе времени на отдых и передышку, всегда была в гуще литературной и общественной жизни. Жизнестойкость Леси поражала современников, аИ. Франко отмечал, что и «как лирический талант она заметна своим мужеством и большой глубиной чувств». Наверное, вся духовная сила древних родов Косачей и Драгомановых, откуда она происходила, уходящих корнями в XV век и оставивших заметный след в украинской истории, перелилась в хрупкую, болезненную, но необыкновенно талантливую женщину.
В семье Леси царило художественное слово. Ее отец, Петр Антонович Косач, окончил юридический факультет и занимался крестьянскими делами. В семье он был оплотом доброты и спокойствия. Всесторонне образованный, любил и знал литературу, а к талантливой дочери относился с особой нежностью. Его супруга, Олена Пчилка (Ольга Петровна Драгоманова), известная писательница, этнограф, была человеком деятельным как в семейной, так и в общественной жизни. Рождение шестерых детей не превратило ее в мать-наседку. Все свои силы она приложила к тому, чтобы младшие Косачи выросли людьми образованными, любящими Украину и родной язык, людьми, «нужными» обществу. Она не без гордости говорила, что создала «литературную семью».
Леся родилась 25 февраля 1871 года в городе Новоград-Волынский. При крещении она получила имя Лариса, но домашние звали ее Лося, а неразлучную пару (Лариса и ее брат Михаил) в шутку величали Мышелосей. Девочка к пяти годам научилась читать и свое первое письмо к любимому дядюшке Михаилу Драгоманову сознательно подписала именем Леся. Уже в раннем детстве она была исключительно одаренным, наблюдательным и настойчивым ребенком, с увлечением вышивала и рисовала, легко перенимала народные песни, записывала и исполняла их, прекрасно играла на пианино. Ее музыкальные способности отмечал композитор Лысенко. В домашнем театре Леся была и исполнительницей, и режиссером, и декоратором. Ей легко давались иностранные языки, особенно немецкий и французский, а всего она знала десять языков. Так как мать была категорически против обучения детей в школе, Леся систематически занималась под ее руководством с домашними учителями, но только на протяжении двух лет. «Все свои знания Леся добыла сама, — вспоминала ее сестра Ольга, — благодаря своей огромной тяге к ним и своему необычайно сильному и живому характеру…»
Первое стихотворение девочка написала в неполные десять лет под впечатлением горького известия об аресте и ссылке ее тетки Е. А. Косач. Оно и по сей день открывает любой сборник поэтессы и вовсе не напоминает детский стишок.
Ні долі, ні волі у мене нема,Зосталася тільки надія одна:Надія вернутись ще раз на Вкраїну,Поглянути ще раз на рідну країну,Поглянути ще раз на синій Дніпро, —Там жити чи вмерти, мені все одно…
Когда Лесе было 11 лет, случилась беда. Увлеченная фольклором девочка много часов простояла, наблюдая за крещенскими обрядами на реке Стыр, и жестоко простудилась. Промерзшие ноги, воспаление суставов, высокая температура, как оказалось, были злыми предвестниками «тридцатилетней войны» с туберкулезом, который вслед за костями поразил легкие и почки, довел до малокровия. Измученное болями, израненное операциями, вытяжками, гипсом, костылями тело — а в нем несломленная, чистая душа. «Я выйду одна против бури и стану — померяем силу!» — писала Леся в одном из своих стихотворений. Ее стойкость стала при жизни такой же легендой, как и не свойственная женщине сила стиха.
Когда Лесе исполнилось 13 лет, в журнале было опубликовано ее стихотворение «Ландыш». С тех пор и стали известны всему миру прекрасные поэтические строки, подписанные гордым и красивым именем Украинка. Этот псевдоним был своеобразным вызовом существовавшим порядкам, предвзятому отношению ко всему украинскому и в первую очередь к языку и литературе. От юношеских, почти идиллических стихов поэтесса перешла к мотивам мужества, твердой воли и борьбы, к философскому осмыслению бытия. Но ее поэзия сохраняла неповторимую музыкальность. Многие композиторы, начиная сН. В. Лысенко, писали на ее стихи песни и романсы, использовали тексты и сюжеты ее поэм и драматических произведений для опер, балетов, камерных и симфонических произведений.
Леся Украинка стремительно вошла в мировую плеяду поэтов как гениальный лирик, чьи чувства обострены постоянным страданием и невозможностью обычного человеческого счастья.
От цикла к циклу («Слезы-перлы», «Мелодии», «Ритмы»), от одного поэтического сборника к другому («На крыльях песен», 1892 г.; «Думы и мечты», 1899 г.; «Отзвуки», 1902 г.) выкристаллизовывался стиль необычайной художественной силы. Поэтика произведений Л. Украинки так же разнообразна, как и тематика. Она «поражает необыкновенным разнообразием строфики, метрики, ритмики… — отмечал М. Рыльский. — Мы видим у нее канонические сонеты, октавы, секстины, гекзаметры и вполне оригинальные построения строф…» Л. Украинка свободно владела литературной и народной речью, что в сочетании с оригинальным даром художественного видения мира сделало ее мастером поэтического слова.
Тяжелобольная женщина не замыкалась в своем творчестве. Она постоянно принимала непосредственное участие в общественной и политической жизни. Когда родные и друзья призывали ее «отринуть всякую политику», Леся говорила: «Я никак не могу, так как не только убеждения, но и мой темперамент мне этого не позволяет… Тогда мне нужно отказаться от моих стихов, моих самых искренних слов…» Поэтесса участвовала в издании украинских газет и журналов, была активным членом писательских кружков «Плеяда» и «Просвещение», вела курсы украинского языка в Киеве.
Леся Украинка выступала в печати как публицист и критик. Так, для журнала «Жизнь» она написала шесть больших обзорных статей, охватив единым взглядом важнейшие процессы современной литературы, а в «Заметках о новейшей польской литературе» подняла вопросы эстетики, социологии, истории и современной политики. Эрудиция Леси была феноменальной и постоянно расширялась благодаря неутомимой жажде знаний. Современников поражала фундаментальность ее образования. Для домашнего обучения сестер еще в 19 лет Леся написала учебник на украинском языке «Древняя история восточных народов» (он был опубликован Ольгой Косач-Кривенюк после смерти сестры). Глубокое знание истории придавало поэтической фантазии Украинки удивительную убедительность. Но каких бы исторических событий не касалась Леся в своих произведениях, их основная мысль легко проецировалась на судьбу Украины и ее народа. А сюжеты стихотворений «Пан-политик» и «Пан-народолюбец» (1905) словно подсмотрены в дне сегодняшнем:
Тепер всяк хам показує натуру,А нам мовчать? Це був би лютий срам!Та я готов піддержать сім програм!..Я становлю свою кандидатуру!
За свои беспощадные и свободолюбивые стихи, на которые часто ссылались революционеры в своих воззваниях, Леся Украинка долгие годы находилась под негласным надзором полиции, а в 1907 году даже была арестована. Она жила с верой в справедливое социальное переустройство общества, в котором украинский народ и его язык будут вольными, но с презрением относилась к тем политическим деятелям, которые дальше своего «пупка» ничего видеть не хотели и считали его центром мироздания.
Слово, которое Леся Украинка сравнивала с искрой, огнем, сталью, она считала единственным своим оружием в борьбе за лучшее будущее.
Слово, моя ти єдиная зброє,Ми не повинні загинуть обоє!Може, в руках невідомих братівСтанеш ти кращим мечем для катів.
Леся дружила со многими такими «неизвестными друзьями». Один из них, С. К. Мержинский — из числа первых белорусских марксистов, — глубоко запал ей в сердце. Однако чувствам молодых людей резко воспротивилась Ольга Петровна, пользуясь материальной и физической зависимостью больной дочери. Сергей был тоже нездоров, и, когда в 1901 году он умирал от туберкулеза, Леся, отринув все запреты и чрезмерную материнскую опеку, почти шесть месяцев ухаживала за ним в Минске. Смерть Мержинского стала для нее «черным днем и одновременно ярчайшим всплеском в творчестве». Фактически за одну ночь Леся написала драматическую поэму «Одержимая», которую посвятила ушедшему навсегда другу. В письме И. Франко она признавалась: «…Я писала в такую ночь, после которой верно долго буду жить, если уж тогда жива осталась. И писала, даже не исчерпав скорби, а в самом ее апогее. Если бы меня кто-нибудь спросил, как из всего этого жива вышла, я бы могла ответить: J’en ai fait drama (я из этого создала драму), значит, судьба».
