Алексей Горяйнов - Большая новейшая энциклопедия рыбалки
На небольшом, занимающем площадь чуть менее трех гектаров, вытянутом в длину пруду к нашему приезду уже обосновался небольшой десант рыболовов. Народ явно не скучал. Периодически взмахивая руками, конкуренты только подогревали наш азарт. Вот один паренек выхватил из лунки что-то солидное, и мы увидели, как на льду запрыгала большая, почти килограммовая рыба. Несомненно, это была форель. Каждый раз, когда парень пытался схватить ее руками, она тут же выскальзывала и блестящим серебром бесчисленных мелких чешуек сверкала на утреннем солнце, отплясывая на льду вокруг спасительной лунки. Пару раз рыба почти уже улизнула, но рыболов все же изловчился схватить добычу покрепче.
Вот какое дело: хоть и понимаешь, что в аквариум ловить приехал, а все равно руки чешутся – как хочется самому попробовать! Ведь не каждый день на обычной, привычной для нас рыбалке удается вытягивать из-под ледяного панциря такую крупную рыбу.
Но сначала придется взять путевки. Тут же хозяева предусмотрительно напомнили правила ловли. Выпускать пойманную рыбу обратно в лунку запрещено, поскольку после полученного от сухой ладони человека ожога форель травмируется и обязательно гибнет. Поэтому ловить можно хоть и без ограничений, но разумно. Иными словами, столько, на сколько денег хватит. «Леха, отступать некуда. Позади Москва», – изрек я, первым ступая на прочный январский лед. И вот пробурены лунки и приготовлены удочки. У моего товарища на снасти стоит леска диаметром 0,16 мм, черного цвета мормышка, на крючок которой он повесил солидный кусочек креветки. У меня поплавочная удочка с тонкой, но прочной японской леской диаметром 0,1 мм и маленьким незакаленным крючком. Крючок я даже специально отпустил на огне. Это я сделал для того, чтобы в случае необходимости, когда я не захочу вытягивать из воды очередную клюнувшую рыбу, я мог бы, вдосталь насладившись ее рывками, позволить ей спокойно сойти с крючка, успешно разогнув его в результате долгой и отчаянной борьбы. Так, как мне казалось, можно было убить двух зайцев – и порыбачить от души, и избежать неминуемого перелова рыбы. Ведь не заставишь же себя покинуть водоем раньше обычного времени.
Так и получилось. Основная доля нашего улова пришлась на моего товарища, который сначала без устали выдергивал на лед поочередно то форель, то стерлядку. Я же работал экономно и лишь изредка, когда понимал, что рыба уже утомилась и ей не удастся сорваться с крючка, вытягивал добычу на лед. В тот день стерлядь предпочитала мотыля. На крючок я насаживал их по 3–4 штучки, и десяток полуторакилограммовых стерлядочек, польстившихся тогда на мою наживку, тут же подо льдом обрели желанную свободу, подарив мне при этом немало интересных минут борьбы с крупной рыбой на тонкую изящную снасть. У Алексея же сначала клевала в основном форель. Крайне увлеченный, он упорно не понимал, почему я не желаю перейти на более грубую леску и так долго деликатничаю с «этой наглой рыбой». Но когда вес содержимого нашего общего садка (я не оговорился: наличие летнего садка на льду продиктовано местными правилами, что помогает хозяевам вести учет выловленной рыбы с целью своевременного пополнения ее запасов в водоеме) явно превысил 10 кг, я сказал товарищу: «Остынь, а то нам и заправиться не на что будет». Кажется, тут только он и вспомнил, что находится не на Истре, а весомый улов наш состоит совсем не из подлещиков или мелких окушков.
Время, тем не менее, пролетело незаметно. Пора было форсировать сборы домой. Рассчитавшись за выловленную рыбу, мы предприняли перед самым отъездом небольшую экскурсию по территории хозяйства и выяснили, что там можно пообедать в кафе или при желании заказать, чтобы ваш улов тут же и закоптили. Приезжающим на более длительное время рыболовам можно остановиться в недавно построенной теплой и достаточно комфортабельной гостинице, где есть даже сауна.
Впечатлений от той рыбалки хватило на весь обратный путь. А какой же вкусной оказалась форель со стерлядкой, запеченные в фольге в домашней духовке!
Тайны тарусских драг
Километрах в пяти от Тарусы, ниже по течению Оки, летом добывают гальку. Добытчики работают на левом берегу реки. Там же высятся огромные специальные механизмы, вгрызающиеся стальными зубьями в речное дно и извлекающие из него драгоценные булыжнички. Механизмы эти называются драгами. В стылые зимние дни уставшие за долгую летнюю смену железяки тихо спят в окружении причудливых сугробов. И только весной, когда стремительное окское течение размоет желто-коричневые краски на глинистых берегах пробудившейся реки, очнутся драги от сна, заревут во всю свою железную мощь, и закипит жаркая работа аж до самого нового ледостава.
Но пока драги не проснулись, по скованному льдом искусственному заливу с утра, чуть свет, шагают с пешнями в руках местные мужички. Нехитрые рыбацкие принадлежности, уместившиеся в скромных по размерам ящиках, постукивают в такт неровным шагам рыболовов: снегу по колено – поди-ка продерись к заветным местечкам.
Не у каждого получается на Оке рыбу удить. Для этого особая сноровка нужна. Приедут, бывало, москвичи, насверлят диковинными финскими ледобурами десятки лунок, расставят вдоль берега длинные ряды фирменных жерлиц – от флажков даже в глазах рябит. А под вечер, злые, второпях соберут свою так и не выстрелившую ни разу артиллерию и отвалят в сторону джипов, чтобы уехать ни с чем.
А местные тихонечко так, совсем для постороннего взгляда незаметно потягивают из своих прорубленных простой пешней лунок серебристых красавиц.
Река не болото, тут рыбе в феврале попроще: течение все равно приносит кислород, и выживать в речных условиях легче, чем, скажем, в озере. Если, конечно, не слопают рыбешку собратья.
Однако и речной рыбе до настоящего праздника еще далеко. Скованная прочными льдами река не в состоянии подарить своим подводным обитателям даже скромного лучика света. Много месяцев пребывающие в полной темноте среди отмирающей прошлогодней растительности рыбы постепенно впадают в оцепенение: огромные судаки и щуки, как мощные подводные лодки, застывают в глубоких ямах или за корягами, стаи плотвы застенчивыми актрисами скрываются за декорациями подводных зарослей. Кормится рыба теперь не часто, а только в силу крайней необходимости. Да и корма ей надо совсем немного.
А тарусские мужики не лыком шиты. Они все про рыбу знают. Вот и придумали хитрецы, как зимой каждый раз домой с уловом возвращаться. Течение на Оке такое, что хоть мешок корма в лунку вывали – через минуту все унесет. Но в заливчике, что под драгами, течение слабое. Однако и рыба в том заливчике не очень-то любит обитать. А вот на границе течений – дело другое, здесь ей гулять нравится. Но если в таком месте опустить в лунку леску с мормышкой даже недалеко от берега, то создается ощущение жуткой глубины. Парусящая под напором воды тонкая леска, стремительно слетая со шпули, молнией уносится под темнеющую в круглом провале лунки нижнюю кромку льда. Можно, конечно, увеличить груз до размеров оливки. Снасть, правда, при этом будет уже не такой чувствительной. Но многие, тем не менее, так и делают. Кроме местных.
Поздним летом или ранней осенью они заплывают на лодках к речным ямкам, якорятся и устраивают перед ямками плетни. Для этого они вбивают в речной грунт толстые, диаметром 10–15 см, длинные сосновые колья, по 3–4 или даже 5 кольев в ряд по направлению с глубины к берегу. Заранее заготовленные плетни, уходящие почти от поверхности воды до самого дна, прочно привязываются затем рыбаками к этим кольям.
Получается оригинальная маленькая заводь среди течения не более одного метра в длину. Но зато на этом метре становится возможным удерживать прикорм в течение очень продолжительного времени. Этого времени оказывается вполне достаточно, чтобы рыба постепенно привыкла к «обеденному столу». Да и леску с приманкой за такой маленькой, но мощной запрудой течением почти не сносит.
А потом наступает зима. И все рыбаки буквально облавливаются жирующей подо льдом рыбой. Но проходит неделя-другая, и клев постепенно ослабевает. А затем и вовсе практически прекращается. Многие даже сворачивают свои зимние удочки до конца марта, чтобы порадоваться долгожданной поклевке уже по самому последнему льду. Многие, но не все.
Вот и бредут себе вьюжным февральским утром тарусские мужички мимо дремлющих драг. Бредут не спеша, скромные такие, спокойные и уверенные. Они знают: не забыла рыба про свой «обеденный стол» – приплывет.
Раскинулось море Московское…
Столицу, если смотреть с высоты полета даже небольшого одноместного самолетика, со всех сторон окружает вода. Озера, водохранилища, болота, реки, речушки, лесные ручьи. Есть даже моря! Например, так называемое Московское море, или Иваньковское водохранилище. Оно возникло после сооружения плотины на Волге у деревни Иваньково. Площадь акватории 327 кв. км. В длину Московское море растянулось на 30 км, а в ширину достигает 4 км. Море неглубокое: в среднем, при относительной стабильности глубин, крючок рыбацкой удочки редко ныряет больше, чем на 4–5 м. Берега моря лесистые. Акватория находится в основном на территории Тверской области. Самыми уловистыми местами считаются среди рыболовов районы поселка Ново-Мелково и двух станций, которые называются Большая Волга и Московское море.
