Эстер Сегаль - Переселение душ
Душе, когда-то побывавшей в этом мире впервые и плохо справившейся со своей контрольной, как правило, приходится возвращаться и возвращаться, до тех пор, пока она не сможет выполнить здесь, в совокупности своих воплощений, все заповеди Торы.
Это значит, что, если в каком-то одном воплощении еврей, которого, допустим, звали Моше, успел выполнить из 613[5] лишь 208 заповедей, то его душе неминуемо суждено вернуться на эту землю еще раз. И пусть того еврея, который является ее новым воплощением, в данном случае будут звать уже вовсе не Моше, а Пинхас, или Песах, дела это не меняет. У этого Пинхаса или Песаха совершенно конкретная задача – дополнить до числа 613 оставшиеся 405 заповедей.
Но может так случиться, что он повторит выполненное ранее и добавит к этому еще 100, 200, но не 405 заповедей. И это значит, что его душе придется вернуться на землю еще раз, и еще раз, и еще раз.
Этот принцип вполне понятен, но не может при этом не породить следующего вопроса: если душа возвращается сюда многократно, и, стало быть, получается, что у одной души множество тел, так в каком же из них она восстанет после прихода Мошиаха[6]? Ведь восстание из мертвых – одна из основ еврейской веры. И, значит, тот, которого звали Моше, был убежден, что он обязательно когда-нибудь восстанет из мертвых и станет бессмертным.
В это же верили Пинхас, Песах и другие воплощения души Моше. Так кто же из них окажется обманутым? И кто из них будет предпочтен остальным и избран для вечной жизни?
Не думайте, что мы зашли в тупик. Дело в том, что сам наш вопрос в корне ошибочен, так как в подобных вещах простая, взращенная на материализме логика, не работает! Ответ же заключается в том, что душа никогда не возвращается в новую телесную оболочку целиком, в том объеме и в той форме, в которых она существовала в предыдущем теле ранее.
Это значит, что души подлежат дроблению. И та часть души, которая связана с заповедями, выполненными человеком в его предыдущей жизни, остается связанной с тем телом. Другая же часть, которая, казалась пассивной и в этом теле себя так и не проявила, обретает новый шанс уже в новой телесной оболочке.
Собственно говоря, с этим удивительным правилом связано знаменитое утверждение наших мудрецов, что есть такое понятие как «падение поколений». Души мельчают, и в связи с этим мельчают наши возможности в каждом новом поколении.
И мы это видим хотя бы на примере способностей современного человека в изучении Торы. Еврейская традиция убеждает нас, что люди в предыдущих поколениях постигали гораздо больше, чем мы можем постичь сегодня.
Комментатор простого смысла Торы Раши (раби Шломо Ицхаки)[7] писал свой комментарий для пятилетнего ребенка, который только пошел в хедер и только начал осваивать эту святую науку. Сегодня же найдется очень мало знаменитых, прославленных раввинов, которые в состоянии понять всю глубину комментария Раши, написанного для пятилетнего дитя.
А все потому, что наши души измельчали вследствие дробления. Но это же является и позитивным фактором, ведь, значит, у каждого из нас в том личностном самовосприятии, которое у нас имеется как у Моше, Пинхаса или Песаха, обязательно есть шанс восстать из мертвых в этом теле и жить вечной жизнью.
Интересно также, что этот принцип позволяет, отматывая историю еврейского народа назад, прийти в конце пути к одной-единственной душе, от которой произошли с помощью дробления все мы.
Тора кабалы[8] утверждает, что когда-то все мы были единой душой, которая принадлежала одному человеку, и был это наш праотец Яаков[9], который, в свою очередь, унаследовал душу первого человека – Адама[10]. Душа Яакова раздробилась в своем первичном делении на 70 изначальных, так называемых корневых душ, которые основали мощный ствол – основу народа.
Это были 70 душ евреев, которые спустились в Египет, в первое наше рабство. Затем дробление стало происходить очень-очень быстро. Мы знаем, что сам египетский фараон был обеспокоен тем фактом, что еврейский народ «воскишел» в его стране, и стал придумывать, как решить эту демографическую проблему с помощью закабаления нашего народа и даже умерщвления наших младенцев.
Так вот, размножившись до числа 600 000 (речь идет о взрослых мужчинах того поколения) и покинув Египет, мы пришли к горе Синай и получили там Тору. Но с тех пор дробление не остановилось. И каждая душа оказывается подверженной ему, если не справляется со своей задачей на очередном витке проявления Высшей Воли, забросившей ее в этот мир.
Но если все это так, то теперь логика подсказывает нам следующее звено в цепи нашего рассуждения: раз мы жили когда-то, и даже несколько раз, это значит, что мы отягчены бременем наших предыдущих ошибок, наших предыдущих заблуждений, которые неизбежно сказываются на нашей нынешней, сегодняшней судьбе.
Приведем пример.
Глава 2. Торговец медом
Эта история произошла приблизительно 250 лет назад на Украине. Жил там один еврей, который промышлял торговлей медом.
Летом, в самую жаркую для пасечников пору, он объезжал деревни, хутора, покупал там мед, разливал его в большие бочки и привозил в свое местечко, где зимой, в момент, когда холода заставляли людей чихать, кашлять и страдать от других симптомов простуды, он продавал этот мед и, тем самым, помогал людям выздороветь, а себе – прокормить свою семью.
Однажды, собрав достаточное количество бочек и очень радуясь тому, что лето выдалось удачным, он направил свою телегу по дороге к дому. Как вдруг случилось непредвиденное. Ранняя осень нагрянула внезапно, полили дожди и размыли все дороги. Асфальтированных шоссе тогда еще не существовало, поэтому так случилось, что лошадка, везущая телегу, груженную медом, безнадежно увязла в жиже.
Еврей пытался хлестать лошадь, помогал ей тащить поклажу, но дело это было непосильным, и он совершенно отчаялся. А дождь все лил и лил, и казалось, конца и края ему нет, как тут спасительная мысль пришла в голову еврею. Совсем недалеко, рукой подать, в соседней деревушке жил его знакомый – другой еврей, который тоже торговал медом. И кое-как, волоком, еле-еле, но, дотащив свою поклажу до дома этого самого знакомца, он там и остановился на ночлег. Он думал, что еще денек-другой и распогодится, и он сможет продолжить свой путь, но не тут-то было. Дожди лили и лили, и короткие промежутки моментально смеялись новым приступом небесного недовольства.
Наш герой понял, что нет шансов перевезти свой товар в родной дом. Местный же еврей оказался находчивым и предложил решение проблемы: «Слушай, подожди до зимы. Скоро грянут холода, дороги станут, и уже в санях, на полозьях ты приедешь сюда и заберешь свои бочки. Тебе до зимы, до разгара холодов, в общем-то, мед не так уж и нужен».
«Что ж, другого выхода нет», – согласился наш герой и поехал себе восвояси. Теперь, когда телега не была обременена тяжелыми бочками, лошадка довольно резво справлялась со своей задачей, и вскоре он уже был дома.
Прошло 2 месяца, грянули морозы, дорога заледенела и, запрягши лошадку в сани, наш еврей отправился к своему знакомому забирать драгоценный товар. Каково же было его удивление, когда он оказался в нужном месте в самый разгар траурных дней. Знакомый его еврей скоропостижно скончался. Его вдова оплакивала его, и деревня была облечена трауром.
Что ж, несмотря на то, что ему было неприятно тревожить вдову в такие тяжелые для нее минуты, но свою семью тоже надо кормить и возвращаться домой надо поскорее, время не ждет. Поэтому он все-таки пересилил свои сомнения и обратился к несчастной женщине со скромной просьбой: «Пожалуйста, можно я заберу свой мед из твоего сарая?»
– Какой мед? – спросила вдова.
– Ну, как какой? Я тут был и оставил свои бочки с медом.
– Так ведь и мой муж торговал медом. У нас всегда в сарае много бочек. Откуда же я знаю, какие из них твои, а какие наши. Расписка у тебя есть?
– Нет расписки – сказал еврей. – Как-то я не думал, что понадобится.
– Нет расписки – нет меда.
– Как так, нет расписки – нет меда? Это же мой мед. Я же знаю, что это мой мед!
– Нет расписки – нет меда. Может, ты вор и хочешь обокрасть меня и мою семью в самые тяжелые для меня дни.
– Что ж, пойдем к раву – сказал еврей.
– Пойдем к раву – сказала вдова. И они пошли к раву.
Рав выслушал обе тяжущиеся стороны и спросил: «Расписка есть?»
«Расписки нет». «Нет расписки – нет меда».
Наш еврей был обескуражен, но не отчаялся. Он подумал и пошел к другому раву.
Другой рав задал только один вопрос: «Есть расписка?»
«Нет расписки».
«Нет расписки – нет меда».
Еврей, казалось, попал в непроходимый тупик, но он не мог поверить, что на Небесах не предусмотрен какой-то закон, который поможет раввину, не этому, так второму, третьему, пятому, вынести правильное решение. «Ведь я-то знаю, что это мой мед» – думал бедняга про себя: «Значит Тора, „Тора истины“[11], должна меня поддержать!»
