Андрей Мартьянов - Верования дохристианской Европы
Коня Луг не отдал, а «Метлу волн» одолжить согласился.
Братья решили сделать так, чтобы люди запомнили их не как убийц Киана, а как мудрецов и храбрецов, сумевших осуществить неосуществимое.
И они действительно выполнили почти все требования Луга, то превращаясь в различных животных и птиц, то вступая в сражения, то исполняя чудесные песни, имевшие магическую силу.
К тому времени, когда их миссия была почти закончена, Луг уже знал, что сыны Туиреанна сумели раздобыть почти все, что он потребовал с них в уплату за злодеяние. Недоставало лишь вертела да последнего приказания — прокричать на холме Мохаэна. Луг хотел, чтобы враги успели отдать ему добычу прежде, чем погибнут от рук Мохаэна и его сыновей. Поэтому он наслал на Бриана и его братьев заклятье, и те напрочь забыли о последней части виры и вернулись в Ирландию.
Луг находился в Таре вместе с Нуаду, когда пришла весть о возвращении странников. Тотчас Луг набросил на себя плащ Мананнана и стал невидимым. Король же ласково поздоровался с сыновьями Туиреанна и спросил их, все ли они привезли, что потребовал Луг.
Те отвечали: «Всё» и передали королю добычу. Тут явился перед ними Луг и спросил: «Где же вертел? И крикнули ли вы на холме Мохаэна трижды?»
В этот момент чары забвения покинули братьев, и они удалились со стыдом.
С чудесным вертелом не возникло никаких сложностей. Бриан надел особые «водяные доспехи» — их называют также «стеклянными», — и опустился под воду. Несколько дней он бродил по дну морскому, пока наконец не обнаружил там остров, где жили светловолосые жены, которые занимались рукоделиями. Кругом было много прекрасных предметов, и среди них Бриан обнаружил вертел.
Он уже думал, что сумеет похитить вертел и уйти незамеченным, когда женщины стали над ним смеяться. «Будь даже с тобой твои братья, — сказали они, — трижды по пятьдесят жен легко справились бы со всеми вами! Но так уж и быть, забирай ветел, не зря же ты так старался!»
Бриан поблагодарил их и вернулся на ладью «Метлу волн».
Осталось последнее задание. Мохаэн сразу заметил чужаков и бросился к ним навстречу. В жестокой битве Мохаэн был убит.
Тогда трое сыновей Мохаэна — Корк, Конн и Эдх — поспешили отомстить за отца, и сыновья Туиреанна убили и их. Но сыновья Мохаэна дорого продали свою жизнь: на телах их противников зияли раны столь ужасные, что сквозь них свободно могла пролететь птица. Бриан, однако, поднялся и помог встать своим братьям. Из последних сил поднялись они на холм и прокричали там трижды. Затем они взошли на свою ладью, и та доставила их к Туиреанну.
Туиреанн бросился к Лугу, упрашивая его одолжить волшебную свиную кожу, которая исцелила бы его сыновей. Но Луг ответил отказом. Так умерли его кровные враги, а их отец пропел над ними погребальную песню и от горя тоже скончался. В общем, всех четверых похоронили в одной могиле.
Битва при Маг-Туиред
На праздник Самайн фоморы высадились в Ирландии, и Морриган узнала об этом с помощью чар. Луг отправил Дагду к фоморам для переговоров, чтобы выиграть своему народу немного времени, а сам начал собирать воинов на битву.
Фоморы приняли его с почетом и устроили в его честь большой пир. На самом деле они хотели посмеяться над этим богом, который был известен как большой любитель каши. Они взяли огромный котел — больше, чем кулаки пятерых великанов, — влили в него четыре галлона свежего молока, добавили муки и свиных окороков. Сварив кашу, они вылили содержимое котла в огромную яму.
«Если ты не съешь все это до последней капли, — сказали они Дагде, — то мы убьем тебя, поскольку нам вовсе не хочется, чтобы ты, вернувшись домой, рассказывал, будто фоморы не сумели угостить тебя как следует».
Но кашей Дагду было не запугать. Он вынул ложку таких размеров, что в ней запросто могли бы уместиться спящие рядом мужчина и женщина, запустил ее в яму и начал черпать варево.
Он дочиста съел все, что наготовили для него фоморы, после чего ослабел, и его потянуло в сон. Живот у Дагды раздулся и стал не меньше, чем обеденный чан в богатом доме. И пока фоморы смеялись над объевшимся Дагдой, Луг собирал войско.
Тем временем Дагда проспался, поднялся и побрел восвояси. Одет он был кое-как: спереди его рубаха была длинной, сзади — короткой. Он очень отяжелел и оставлял следы, глубокие настолько, что их можно было принять за границу между королевствами.
И вот наконец сошлись оба войска лицом к лицу. Началось традиционно — с поединков между отдельными воинами. В первый день сражались лишь простые воины, а вожди только наблюдали. Лугу же вообще запретили сражаться: мало ли что! Вдруг его ранят или даже убьют? Народ богини Дану счел, что утрата такого выдающегося предводителя станет невосполнимой. Поэтому к Лугу приставили семь воинов, которые сторожили его и не пускали в битву.
В одиночных схватках побеждали то боги, то фоморы. И если мечи и копья фоморов ломались, то навсегда, и если погибали фоморы, то больше не воскресали. Однако иначе обстояли дела у народа богини Дану. Оружие и доспехи, поврежденные накануне, на следующий день опять сверкали, а воины Дану, убитые противниками, выходили на поле целыми и невредимыми.
Фоморы решили разузнать, что происходит. На роль лазутчика они выбрали Руадана, сына короля Бреса и Бригит, дочери Дагды. Мы помним, что этот брачный союз был заключен в то время, когда Бреса призвали на престол Племен Богини Дану.
Руадан ловко притворился одним из воинов богини Дану и вскоре отыскал бога-кузнеца Гоибниу. Он обнаружил, что кузнец, плотник и медник трудятся без устали: Гоибниу выковывает наконечники копий тремя ударами молота, Лухтэйн вырезает древки тремя взмахами топора, а Крейдхн прикрепляет наконечник древку настолько плотно, что ему не приходится проковывать бронзовые заклепки.
Вернувшись к фоморам, Руадан рассказал им обо всем, что увидел. И те решили, что нужно убить Гоибниу.
Руадан вернулся в кузницу и, снова изображая из себя воина из народа Дану, попросил новый дротик. Гоибниу подал ему дротик. Едва завладев оружием, Руадан вонзил дротик в тело бога-кузнеца. Но Гоибниу вырвал дротик из раны и, в свою очередь, смертельно ранил врага. Истекая кровью, Руадан вернулся к своим и умер на руках отца и матери. И Бригит оплакала свое дитя.
А Гоибниу отправился к Диан Кехту, который вместе со своей дочерью Эйрмид находился возле целебного источника: там они исцеляли раненых и даже убитых. Чудотворная вода тотчас возвращала жизнь и здоровье.
Однако фоморы вскоре узнали и о существовании этого источника. Один из вождей фоморов, Октриаллах, сын Индеха, приказал всем своим воинам взять по камню. Все вместе они приблизились к роднику и набросали в него камней, так что вся целебная вода расплескалась, а над родником выросла настоящая гора камней.
И вот наконец наступил день решающей битвы. Фоморы выстроили на равнине все свое войско. Предание сравнивает воинов-фоморов «с тремя вещами»: человеком, бьющимся головой о скалу, с храбрецом, ныряющим в пламя, со смельчаком, держащим в руках змеиное гнездо.
В последний момент Лугу удалось обмануть своих стражей, и он тоже выехал на поле на своей колеснице.
Увидев его издали, Брес обратился к своим друидам и спросил, отчего нынче солнце восходит на западе, а не на востоке, как повелось исстари.
Друиды отвечали: «Лучше бы это и впрямь было солнце; но это сияет лик Луга, это светятся его доспехи».
И вот началась ужасающая битва. Кровь лилась рекой, и погибли в тот день многие, в том числе вождь фоморов Индех — его сразил Огма, и Нуаду, король народа богини Дану, — он пал от руки Балора.
Наконец Луг добрался до Балора и бросил ему вызов на родном языке фоморов. Балор приказал оруженосцам приподнять ему веко, чтобы он смог взглянуть на наглеца, который посмел так дерзко заговорить с ним.
Слуги начали поднимать веко, но как только глаз открылся наполовину, Луг метнул в него камень, который вышиб глаз и пробил голову Балора.
Глаз упал на землю и, падая, погубил трижды по девять воинов-фоморов, которых случайно коснулся его угасающий взор.
А Балор умер.
Это и стало поворотным моментом битвы. Фоморы дрогнули. Явилась Морриган со свирепой песнью, вдохновлявшей богов на истребление врагов. И фоморы вынуждены были поспешно вернуться в свое подводное царство.
Но Брес был захвачен в плен, и его привели к Лугу.
«Пощади меня», — попросил Брес.
Луг спросил, какой выкуп готов заплатить вождь фоморов, и Брес ответил: «Я сделаю так, что у коров Ирландии никогда не переведется молоко».
«Какой прок нам от этого, если жизнь самих коров останется короткой?» — возразил Луг.
Продлить жизнь животных было не во власти Бреса, и он предложил иное: «Я сделаю так, что у вас каждый год будет хороший урожай зерна».
«У нас и без того есть весна, чтобы сеять, лето, чтобы растить и убирать урожай, и зима, чтобы съесть выращенное».
