Андрей Мартьянов - Верования дохристианской Европы
Как мы видим, многоученых христианский автор пользуется тем же приемом, что и римлянин Тацит: сравнивает скандинавских богов с более понятными ему божествами Рима, одновременно заменяя имена на немецкие (Водан вместо Один, Фрикко вместо Фрейр).
Существование этого храма подтверждено археологами — остатки огромного культового сооружения были найдены в 2013 году неподалеку от Старой Уппсалы. Там же обнаружены и кости жертвенных животных.
Вопрос о человеческих жертвоприношениях в древней Скандинавии доселе остается дискуссионным. В «Ладье из Осеберга», являющейся погребальным кораблем, обнаружены останки двух женщин, причем по результатам генетической экспертизы одна из них оказалась носительницей галогруппы U7, что свидетельствует о ближневосточном или иранском происхождении. Споры ведутся до сих пор — была ли это «добровольная жертва», когда жена и/или наложница по своему решению восходили на погребальный корабль вслед за своим мужем и господином, или же они были убиты.
Христианские писатели наподобие упомянутого Адама Бременского рассказывают о человеческих жертвах, но эти источники вызывают определенное сомнение, поскольку в те времена шла ожесточенная борьба идеологий и очернение язычников было вполне в ходу у церковных прелатов.
Однако, и исландские саги говорят о «посвящении врагов Одину». В любом случае человеческие жертвы если и были, то явление но носило массового характера, а являлось скорее исключением при чрезвычайных обстоятельствах: великая победа (например, разгром Эриком Победоносным Стирбьорна Сильного в битве при Фрисвеллире в 984 году) или наоборот, неслыханные бедствия наподобие мора, климатических катастроф или неотвратимой угрозы военного поражения.
* * *По большому счету прочие боги Асгарда (а их списочный состав велик, около сорока имен) носили второстепенные и вспомогательные функции. Улль, пасынок Тора, отвечал за столь узкие направления, как покровительство лучникам и лыжникам, а так же охотникам. Браги являлся богом-скальдом, Форсети отвечал за правосудие и благополучное разрешение споров, Хёймдалль оберегал Радужный мост, Идунн хранила молодильные яблоки, от которых зависела вечная юность асов, жена Одина Фригг ведала любовью и браком, деторождением и домашним очагом. Если описывать в подробностях всех до единого асов, получится еще одна книга такого же объема.
Завершая наше знакомство с пантеоном древней Скандинавии необходимо остановиться на персонаже, о котором мы неоднократно упоминали. Локи, сын Фарбаути и Лаувейи.
Родословие Локи уже обсуждалось выше — он не ас по крови, а потомок великана и некоего женского существа туманного происхождения. История его появления в норманнской мифологии так же темна и неясна: в верованиях древних германцев на континенте нет ни единого следа его культа, следовательно Локи — продукт строго скандинавского производства, а по некоторым намекам, он связан и с саамско-финским шаманизмом. Кроме того, Локи безусловный полиморф — его способность превращаться в животных, рыб, птиц или насекомых постоянно подчеркивается.
Отдельные исследователи интерпретировали образ Локи как духа огня, увязывая его на индийского Агни строго по этимологическим причинам — Logi, «огонь» или с шведско-норвежский Локки, дух очага. В другой версии Локи предстает хтоническим демоном, специализированным «эсхатологическим» божеством, отвечающим за конец света. Что, впрочем, имеет под собой известные основания, учитывая, что Локи породил монстров Митгардсормура, Фенрира и великаншу Хель, да и сам во время Рагнарёка встанет на сторону Хаоса.
Версия третья и наиболее распространенная гласит: в лице Локи мы имеем дело с шутом-трикстером с врожденными комическими и демоническими чертами. Кроме того, лукавое божество безусловно «культурный антигерой» — то есть, Локи не дарит всевозможные блага и артефакты, а похищает оные. Да, Локи в образе Лодура участвует в оживлении первых людей, Аска и Эмблы. Он же изобретает рыболовную сеть. Добывает для богов удивительные артефакты дварфов, используя хитрость и обман — отметим, что «похищение» в архаичных мифологиях является самым типичным способом приобретения материальных и культурных благ (вспомним хоть похищение огня Прометеем). Все трюки, уловки и каверзы Локи, использованные им для достижения различных целей — типичнейший набор трикстера, а не эсхатологического чудовища или демона огня.
При всем несносном характере Локи, при его коварстве, зачастую подлости (история со смертью Бальдра, прекраснейшего из богов), постоянных перевоплощениях и переодеваниях, очевидных намеках на гомосексуальность или транссексуальность, ссорах с другими богами — его очень долго терпели в Асгарде. Мало того, он зачастую сопровождал в путешествиях и приключениях однозначно положительного персонажа — Тора. Почему?
Во-первых, в «Перебранке Локи» («Старшая Эдда») говорится о кровном братстве Локи и Одина. Во-вторых, Локи становится эдакой «обезьяной богов», их двойником в космогонических мифах (см. создание людей), спутником, а затем и антагонистом — вспомним о его прямом участии в разрушении мира. Локи никак нельзя назвать «злым» или «темным» божеством — он, скорее типичнейший «хаосит», дух Хаоса, никуда не исчезнувшего с появлением Вселенной Иггдрасиля и, в конце концов, одерживающего победу в час Рагнарека...
Остается лишь добавить, что поклонение Локи в древней Скандинавии практически отсутствовало, но известно о его «народном культе». Он был весьма популярен на бытовом уровне, норманны использовали деревянные фигурки, изображавшие Локи, в качестве весьма оригинальных талисманов — для сокрытия неблаговидных поступков и преступлений от других богов. В сагах эти талисманы назывались «Лофии», иногда «Лодрии» — от других имен Локи, «Лофт» и «Лодур». Предположительно, Локи не только помогал совершать некие проступки, но и защищал владельцев талисмана от зла, направленного против них — он оставался по ту сторону Добра и Зла, одинаково помогая как в добрых, так и в злых поступках.
* * *На этом мы заканчиваем путешествие по Древнескандинавскому и Древнегерманскому Универсуму и переходим к следующему разделу, повествующему о ближайших соседях германцев и норманнов — кельтах, об их верованиях и религиозной мифологии.
Раздел третий
КЕЛЬТСКАЯ ВСЕЛЕННАЯ
Кто такие кельты?
Античный мир знакомится с кельтами довольно рано: первой встречей с ними греков принято считать период около 600 года до нашей эры. Именно тогда выходцы из Малой Азии основали на территории Галлии свою колонию — Массалию (в наши дни этот город называют Марселем).
Греки-колонисты построили это поселение на территории Галлии — то есть, «страны галлов». Но когда мы говорим «Галлия», мы не имеем в виду собственно страну, единое государство. Античная Галлия занимала территорию нынешних Франции и Бельгии, а также, частично, Швейцарии, Германии и северной Италии. И там жили различные кельтские племена, далеко не всегда дружественные друг к другу. Объединяли их схожие языки, более-менее похожее общественное устройство и религия.
Кельты обитали, как установили античные авторы, в верхнем течении Дуная, по берегам Рейна; их земли простирались до Пиренейского полуострова (тамошних обитателей именовали кельтиберами, то есть кельтами Иберии — нынешних Испании и Португалии).
Населенные кельтами земли Северной Италии римляне называли «Цизальпинской Галлией» (Галлией, расположенной «по нашу сторону от Альп») — в отличие от Трансальпийской Галлии (расположенной «по ту сторону от Альп»).
Кельтов, расселившихся на территории Малой Азии, именовали галатами. На Британских островах обитали бритты. Что до жителей Ирландии (в те времена ее называли Гибернией), то о них практически ничего не было известно в античном мире.
Кельты отнюдь не были мирными соседями. В 279 году до нашей эры галлы чуть не разорили священный город Аполлона — Дельфы; только вмешательство самого Аполлона (если верить преданию) помогло отразить нашествие.
В «Сравнительных жизнеописаниях» римского историка Плутарха («Камилл») можно прочесть об известном нашествии кельтов на Рим.
«Галлы, — пишет Плутарх, — народ кельтского происхождения; покинув свою землю, которая, как сообщают, не могла досыта прокормить их всех по причине их многочисленности, они двинулись на поиски новых владений — десятки тысяч молодых, способных к войне мужчин и еще больше детей и женщин, которые тянулись за ними.
Часть из них, перевалив через Рипейские горы, хлынула к берегам Северного океана и заняла самые крайние области Европы; другие, осев между Пиренейскими и Альпийскими горами, долго жили по соседству с сенонами и битуригами…»
