Бхагаван Раджниш - Я праздную себя. Будь спокоен и знай
Бог не понимает ваших языков, потому что Бог - это тотальное существование. Бог понимает только тишину, а мы забыли о тишине.
Николас, из-за того что мы забыли о тишине, мы стали такими отчужденными. Мы стали такими маленькими, грязными, мы стали грязной лужей, и мы не знаем о том, как стать едиными с океаном. И поэтому мы становимся все грязнее и грязнее с каждым днем, мы становимся все более и более поверхностными. Потому что вода испаряется. Мы просто грязные, в нашей жизни нет ясности. Наши глаза не могут видеть, наши сердца не могут чувствовать.
Это состояние - состояние безразличия, это отрицательное состояние. Мистики назвали его “темной ночью души” Это не свидетельствование, оно противоположно свидетельствованию.
Когда я говорю вам, чтобы вы были свидетелями, я не говорю вам, чтобы вы стали неукорененными. Я говорю вам, чтобы вы жили многомерной жизнью, и, тем не менее, оставались осознанными. Пейте все соки жизни, но помните о том, что пока вы пьете все соки жизни, в вас есть сознание, которое выше всех действий, всей деятельности. Пейте, ешьте, ходите, спите, действуйте, но в вас при этом должно быть сознание, которое просто отражает, оно подобно зеркалу. Это не безразличие, иначе для чего бы вообще ему нужно было отражать вас? Оно бесконечно заинтересовано в вас, оно отражает вас, но оно не привязывается. В тот миг, в который вас больше нет, вы ушли - зеркало не помнит о вас, зеркало теперь отражает то, что перед ним.
Сознание свидетеля присутствует в жизни, но оно обладает необыкновенной непривязанностью, оно не обладает ничем, не стяжает. Оно живет тотально, живет страстно, но вместе с тем оно знает: “Я не владею ничем”.
Свидетельствующее сознание - это не остров, который отделен от суши океаном. Оно едино с океаном. Но все равно это чудо, парадокс: даже тогда, когда вы едины с океаном, верхушка айсберга остается над океаном. И эта часть и есть свидетельствующая душа. Сотворить ее - это самое большое сокровище в мире; вы становитесь буддой, когда она возникает.
Когда вы становитесь безразличными, вы становитесь просто бессознательными, вы впадаете в кому. Вы теряете всю радость жизни, праздник жизни останавливается для вас. И тогда вы больше не существуете, вы только влачите жалкое существование. Тогда вы больше не люди, а овощи, капуста, причем не просто капуста, а кочан, вырванный из земли. Вы становитесь все более и более гнилыми с каждым днем, вы гниете, никакое благоухание не исходит от вас. Одна и та же энергия, которая могла бы стать благоуханием, если бы прошла через свидетельствующую душу, становится помойной ямой в результате безразличия.
Но я могу понять твой вопрос, Николас. Иногда извне безразличие и свидетельствование могут показаться схожими. Это непонимание - одно из самых больших несчастий - а они похожи. И поэтому истинные саньясины теряются, а ложные саньясины в обществе преобладают. Я называю ложными тех саньясинов, которые живут безразлично.
Ложная саньяса - бегство. Она не учит вас наслаждаться жизнью, она не учит вас любить музыку и наслаждаться красотой. Она учит вас уничтожать все источники красоты в вашей жизни. Она учит вас бежать в пещеры, различные отвратительные убежища, повернуться спиной к миру, который Бог дал вам как дар.
Ложная саньяса выступает не только против мира, но также против Бога, потому что быть против мира - значит быть против творца всего мира. Если вы ненавидите какую-то картину, вы будете ненавидеть также и художника. Если вам не нравится какой-то танец, разве вам может нравиться танцор? Бог - это художник, и мир - его картина. Бог - это музыкант, и мир - его музыка. Бог - это танцор, ната-радж, и мир - это его танец. Если вы отречетесь от мира, косвенным образом вы отрекаетесь от самого Бога.
Ложная саньяса - это бегство, она дешевая, легкая. Легче всего убежать из мира и жить в пещере, чувствовать себя святым, потому что у вас нет возможности быть несвятым, перед вами не стоит вызова. Никто не оскорбляет вас, никто не критикует вас. Нет никого, и вы можете думать, что теперь в вас нет гнева, и вы можете чувствовать, что теперь в вас нет эго. Вернитесь в мир!
Я знаю людей, которые прожили тридцать лет в Гималаях, и когда они вернулись обратно в мир, они были удивлены, когда обнаружили, что остались теми же обычными людьми, ничего в них не изменилось. Тридцать лет в Гималаях - это такое расточительство! Но пока они были в Гималаях, они думали, что стали святыми, что стали великими святыми. И у них были причины, по которым они могли так думать: потому что в них не было гнева, не было эго, не было жадности, не было ничего, чем можно владеть, и они чувствовали себя нестяжателями, им не с кем было соревноваться, и в них не было соревновательности, никто не ранил их эго, и они вообще не чувствовали эго.
Вы чувствуете что-то только тогда, когда вас что-то ранит. Например, вы чувствуете голову только тогда, когда у вас болит голова. И после того как голова перестала болеть, вы перестаете думать о ней, вы не чувствуете голову, если у вас не болит голова. Когда у вас не болит голова, вы полностью забываете о ней.
Когда вы живете в Гималайских пещерах, вы сбегаете от всех несчастий этого мира, которые заставляют вас осознавать снова и снова ваше эго, ваш гнев, вашу жадность, зависть. Когда вы возвращаетесь в мир, вы чувствуете, как все это возвратилось к вам, причем с еще большей интенсивностью, потому что тридцать лет это накапливалось в вас. И у вас будет еще большее эго, чем тогда, когда вы ушли в Гималаи, потому что теперь вы считаете себя святыми.
Если саньяса учит вас безразличию, это ложная саньяса.
Саньяса, которая учит вас жить в миру и вместе с тем плавать на воде, как лотос, оставаться в воде, но не смачиваться водой, оставаться в миру, но не позволять миру войти в вас, быть в миру, но, тем не менее, быть вдали от мира, - вот что такое истинное отречение.
Это истинное отречение приходит к вам вместе со свидетельствованием, это не безразличие. Безразличие сделает вас отчужденными, и когда вы станете отчужденными, вы почувствуете бессмысленность, отсутствие радости, случайность. Вы думаете, что вы случайно пришли в этот мир, и тогда у вас появляется желание покончить с жизнью, оно обязательно возникнет. К чему жить бессмысленной жизнью? К чему повторять одну и ту же рутину каждый день? Если смысла нет, почему не покончить со всем?
И поэтому каждый день многие люди совершают самоубийство, каждый день многие сходят с ума. Количество самоубийств, сумасшествий растет. Психоанализ не помогает людям. Психоаналитики, на самом деле, совершают еще больше самоубийств, чем обычные люди, и с ума сходят также больше, по сравнению с представителями других профессий.
Создается такое ощущение, что человеку ничего не помогает, потому что слишком много безразличия, и вокруг человека возникают темные тучи. Он не может видеть дальше своего носа, он страдает в мире от одиночества. Стены настолько толстые, толще китайской стены, и даже тогда, когда вы любите, вы прячетесь за стенами, ваши возлюбленные также за стенами. Между вами стоят две китайских стены. Вы кричите, но не можете докричаться до другого, между вами не возникает связи. Вы говорите что-то одно, а другой понимает вас по-другому. Потом она что-то вам говорит, а вы понимаете по-своему. Мужья и жены раньше или позже приходят к пониманию: лучше не говорить. Лучше молчать, потому что в тот миг, в который вы что-то говорите, обязательно возникает непонимание.
Мир перестал общаться. Все живут в одиночестве, они одиноки в толпе, а толпа становится все больше и больше с каждым днем. Население в мире растет, еще никогда раньше на земле не было столько людей, как сегодня. Количество населения растет лавинообразно, и человек никогда еще не был таким одиноким. Странно! Почему мы так одиноки среди такой толпы? Потому что люди никак не связаны между собой.
Гафни вбежал в бар с воплями. “Что случилось?” - спросил у него бармен Бреди.
“Я сделал ужасную вещь, - начал сопеть пьяница, - несколько часов назад я продал кому-то жену за бутылку виски”.
“Это ужасно, - сказал бармен Бреди. - Теперь ее нет, и ты хочешь ее вернуть, правильно?!”
“Правильно!” - промолвил Гафни, рыдая.
“Ты сожалеешь, что продал ее, потому что слишком поздно понял, что ее любишь, правильно?”
“О нет, я хочу ее обратно, потому что мне снова хочется пить!”
Становится все труднее и труднее понять людей, потому что нас окружает такое непреодолимое, густое безразличие, и даже если вы закричите, вас не услышат, или услышат то, что вы не говорили. Люди слышат то, что им хочется услышать, или то, что они могут услышать. Они не слышат того, что вы говорите, но лишь то, что говорит им их ум.
Две негритянки решили сфотографироваться для альбома.
Фотограф усадил их и потом нырнул под черное покрывало под фотоаппаратом.
