Кризис как способ расправить крылья - Шапиро Юлия

Подростковый кризис

Кто я есть?

Первые раскаты подросткового кризиса становятся слышны в 12–13 лет, грохочут же они до 17–18. Бывший ребенок, а ныне юноша или девушка начинает определяться с ответом на вопрос «Кто я есть в этом мире?». Несложно уловить сходство этого кризиса с кризисом трехлетия, правда, происходит все на более высоком уровне.

Трехлетка был занят тем, что стремился «отделить» от родительских свою самость, свою волю, причем в самом прямом, биологическом смысле, окончательно разрывая симбиотическую биологическую связь с мамой, которая когда-то была с ним единым целым. Подросток же вычленяет свою личностную самость из установок родительской семьи, отделяет свои глубинные ценности от ценностей предыдущего поколения. В этом возрасте юноши и девушки определяют: с кого делать жизнь? Обычно по закону юношеского негативизма в качестве объекта для подражания выбираются отнюдь не папа или мама.

Подростки начинают вести дневники, куда изливают весь океан своих эмоций. Они философствуют, судят существующий миропорядок и мечтают изменить мир. Психологи называют такое переживание «философской интоксикацией» – юноши и девушки начинают увлекаться философией и эзотерикой и постоянно приходят к выводу, что с миром происходит что-то не то, его нужно менять и что именно у них это получится лучше всего. Потому как прежде никто не знал, а они теперь знают, как же все-таки правильно нужно жить и как справедливо и хорошо следует организовать отношения между людьми. При этом суждения носят отвлеченный и крайне максималистский характер: четко различаются черное и белое. Полутонов между ними, как правило, юность не признает.

В поисках авторитета

Юношество романтично. Подросток давно перестал верить в Деда Мороза, но, как в детстве, его воображение оказывается в плену сказочных или полусказочных персонажей – принцев на белом коне, героев, искателей приключений. Реальные люди в роли кумира и героя неинтересны; идеально, если кумиром будет кто-то далекий, привлекательный и яркий; поп-звезда для этой цели – самое то!

Отношение к кумиру, кстати, пропитано острой и пока еще неконтролируемой подростком сексуальностью: то есть она уже есть, а как ее применить и куда выплеснуть, пока неясно. На реального, знакомого человека? Так ведь страшно. Получается, что повесить на стенку постер какого-нибудь Димы Билана и ходить с девчонками повизжать на его концерты – нормальный способ канализировать юную сексуальность без ущерба для окружающих. «Перебесится», – справедливо замечают взрослые и мудрые родственники. И правда, перебесится, снимет постер со стены и спокойно начнет строить отношения со сверстниками, когда подростковый кризис минует.

Фокусы физиологии

Биологически тинейджер начинает прямо-таки на глазах превращаться из ребенка во взрослого мужчину или женщину, почти как герой фильма ужасов, укушенный оборотнем. В теле подростка бушуют эндокринные бури, в крови повышается концентрация гормонов роста и половых гормонов. Тело вытягивается в длину и прибавляет в весе. Первой подрастает голова, затем кисти рук и ступни, затем сами руки и ноги. Последним в длину увеличивается туловище. Скорость роста костей превышает скорость роста кровеносных сосудов, в результате мозгу часто не хватает кислорода, чем объясняются эмоциональные вспышки подростков, падение успеваемости и ювенильные обмороки. У девочек вырастает грудь и проходит первая менструация, у мальчиков возникает юношеская гиперсексуальность – повышенная возбудимость, частые эрекции.

Разумеется, подросток не готов к тому, что с ним выкидывает его собственное тело. Он стесняется своего превращения, не зная, что делать с новым обликом. При этом он очень чувствителен к сторонней оценке своей внешности (ибо собственных критериев еще не выработал) и может быть серьезно травмирован родительской насмешкой или высмеиванием со стороны сверстников.

Особенности подросткового общения

Подросток исключительно раним, он тянется к ровесникам, желая получить от них поддержку и признание. Взрослые его пока не интересуют, но он не прочь получить одобрение и от них. Принятие группой сверстников для подростка субъективно важнее отношений в семье, в этом возрасте это так, и это нормально. Возникают первые романтические отношения, глубокая и тоже романтичная юношеская дружба. Сочетание тяги к общению и ранимости в отношениях ведет иногда к забавным феноменам.

Эда ле Шан в своей книге о воспитании подростков обратила внимание на то, что у родителей подростков в определенное время резко вырастают счета за телефонные переговоры: подросшие чада тянутся к общению. Действительно, личное взаимодействие на близком расстоянии в этом возрасте – вещь непростая и остро ранящая впечатлительных тинейджеров, и они интуитивно нашли выход: телефон! Можно часами быть на связи, общаться, но при этом не входить в контакт лицом к лицу. Впрочем, через некоторое время подростки «выходят» из телефонной связи, переходя к личным контактам, когда это становится для них менее травматичным.

В наши дни помимо телефона для такого дистанционного общения используются средства компьютерной связи («ВКонтакте», ICQ, чаты, всевозможные форумы). В норме увлечение всеми этими чудесами техники достигает пика в подростковом возрасте, а позже идет на спад. Если это не так и если такое неличное, опосредованное общение продолжает оставаться ключевой формой взаимодействия, то стоит серьезно насторожиться.

Один против всех

Подростковые бунты давно вошли в поговорку. Порой кажется, что подросток бунтует просто так: «Я дерусь просто потому, что я дерусь», как говорил Портос в известном фильме про трех мушкетеров. Однако причина бунтов глубже: подросток подает сигнал родителям, что он уже вырос, что систему отношений «папа, мама и ребенок» нужно менять: никакой он не ребенок, а уже почти что взрослый человек! Часто родители этого не понимают и относятся к бунтам как к форме выпада лично против них. Это не так, но объяснить это спокойно и безболезненно удается не всем и не всегда.

Правда, переход из детства во взрослость – последний из кризисов, который болезненно сказывается не только на самом человеке, но и на его родителях. Следующие кризисы человеку придется преодолевать самому. И их еще будет немало.

Кризис двадцатилетия

Время жизненного выбора

Это первый взрослый кризис: телесные перестройки не так драматичны, а основной объем новых приобретений исходит уже не из биологической, а из социальной сферы. Задача этого кризиса – сформировать ролевую идентичность молодого человека.

Эрик Эриксон пишет, что в юности часто наблюдается явление так называемого ролевого моратория. Речь идет о ситуации, в которой юноши и девушки, со всех сторон слышащие от родственников: «Ну выбирай же скорей! Скорее определяйся, куда будешь поступать!», на деле вообще на все «забивают». В итоге пару лет они толком не учатся и не работают: встречаются с друзьями, тусуются, подрабатывают на разовых, несерьезных работах.

Ролевой мораторий – очень важный этап в становлении личности. Молодой человек или девушка должны самостоятельно принять очень важное решение, определяющее жизнь на долгие годы вперед. Выбор профессии, выбор дела жизни человек должен сделать самостоятельно. И для того чтобы определиться, многим нужно дополнительное время – того времени, которое, как подразумевается, потрачено на выбор профессии в школьные годы, может оказаться недостаточно. У каждого человека своя скорость принятия решений, свой способ выбирать. А родственники и заботливые папа с мамой давят, прессуют, настойчиво долбят: «Ну что, решил уже? В политех или на физфак?»

К сожалению, резко отрицательную роль в прохождении кризиса выбора своего дела играет современная призывная система нашей страны. Нет, против того, что свою страну нужно защищать, возражать мы не собираемся. Но ни для кого не секрет, что в наши дни призыв в армию для многих стал синонимом «передачи сына на произвол неуставным отношениям и издевательствам». И об этом можно только пожалеть – как известно, в более спокойные в этом смысле советские времена молодые люди пользовались армейской службой именно как отсрочкой для выбора, или тем самым пресловутым ролевым мораторием.