Валерий Хорев - Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков
В этой связи не могу не вспомнить давний рассказ моего дядюшки, прошедшего две войны и дослужившегося до комбата. Так вот, в самом конце тридцатых годов, когда он был курсантом пехотного училища, в обязательную программу физподготовки входила набивка ребра ладони и пальцев обеих рук. То есть каждое утро и, если не ошибаюсь, вечер подразделение усаживали рядком, на колени им клали длинную толстую доску, и будущие красные командиры долго и ритмично били по ней указанными частями. Экзотический навык сослужил моему родственнику самую добрую службу: однажды, когда они захватили немецкие позиции и он бежал по извилистой, как и полагается, траншее, из-за поворота внезапно возник здоровенный зольдат при карабине со штыком, каковым штыком он и пырнул дядюшку в живот. Будучи молодым, крепким и быстрым, тот успел-таки сделать единственно возможное в данной ситуации: чуть отклонившись, отвел штык в сторону и моментально ударил немца вытянутыми пальцами («нукитэ» по-японски) в горло. Тот упал и был немедля добит. Урок пошел впрок!
Перейдя от грубой к гораздо более утонченной и эффективной схеме боя, мы получаем атэми — сложное искусство оказания строго определенного воздействия в строго определенное место (и в соответствующее время!), что предоставляет специалисту целый спектр желаемых результатов — от шока до летального исхода, причем как мгновенного, так и отдаленного во времени.
Любители подобного жанра без труда отыщут в литературе изрядное число таких эпизодов со всеми милыми их сердцу подробностями. Обыкновенно там же дается полный курс, как всего за неделю овладеть искусством, скажем, «отравленной руки» или «парализующего взгляда».
Совершенно ясно, что ни одна из упомянутых техник не может быть использована в лоне спорта, где выбор справедливо ограничен ударами кулаком вообще в корпус и вообще в голову, исключая висок и затылок, причем движения обязаны быть строго контролируемыми и ни в коем случае не проносными[14].
Таким образом, причина недееспособности спортсмена-рукопашника в сколько-нибудь реальной ситуации становится еще понятнее: ему не просто отказано в приобретении действенных навыков — напротив, весь ход учебного процесса строится на тщательном подавлении опасных движений и поползновений, за которые следует дисквалификация и удаление с ринга (татами). Результат сего частенько бывает написан на лице каратэиста беспардонными кулаками уличных приставал.
Итак, вырисовывается следующая картина.
1. Боевые стили и школы являются, как правило, наиболее древними из существующих. Цель их техник — максимально быстрое и однозначное выведение противника из строя, под чем подразумевается смерть или тяжкие увечья, реже — шок. Тактика схватки изначально предполагает наличие двух или более опытных, вооруженных, активно действующих оппонентов. Средством достижения победы служит комбинированная техника, включающая жесткие разрушающие удары по самым уязвимым зонам тела, а также эффективные скоростные броски и болевые захваты, исключающие какое-либо дальнейшее сопротивление. В полной мере под это определение вряд ли попадает хоть одна из ныне здравствующих традиций в силу естественного вырождения в отсутствие питавшей их некогда жестокой среды нескончаемых смертельных стычек. Но максимально близко к идеалу стоят такие направления, как ряд школ самурайского дзю-дзюцу (Дайто-рю Айки дзю-дзюцу, Катори Синто-рю, Косима-рю, Ягю Синкагэ-рю и некоторые другие), традиционный, неоспортивленный и некоммерческий, «закрытый» Шаолинь (и северный, и южный), отдельные современные разработки и компиляции старых техник (стиль Кадочникова, боевое дзю-до), а также сохранившиеся на архипелаге Рюкю древние стили Тэ и окинавских каратэ и кобудо — в противовес модифицированным японским аналогам.
Да простят меня знатоки-энциклопедисты, если я без всякой хитрой мысли не упомянул каких-то баснословно замечательных корейских, вьетнамских и прочих школ, но в мою задачу не входило составление перечня стилей со сравнительным анализом их достоинств и недостатков.
Кроме того, подобный обзор был бы весьма затруднен из-за наличия решительно в каждом направлении великих мастеров, виртуозов, способных продемонстрировать свои техники в любых условиях и с любой степенью убедительности. Но повторяю: такие живые раритеты никак не характеризуют стиль в целом, поскольку их удел — совершенство вне зависимости от чего бы то ни было. И потом — история знает массу примеров того, как один человек достигал высот мастерства сразу в нескольких, порой диаметрально противоположных школах.
Пытливым любителям знать все обо всем рекомендую обзавестись полезным своей полнотой энциклопедическим справочником «Боевые искусства» А. Тараса.
Своеобразной «экологической нишей», давшей пристанище жестким боевым направлениям, стали в наши дни закрытые и полузакрытые подразделения всевозможных разведок, спецназов и полиций, хотя как раз полицейские техники стоят в этом ряду несколько особняком в силу специфики задач, требующих не смерти или увечий, но иммобилизации, обезоруживания и конвоирования преступника, по возможности, не очень поврежденного. Поэтому арсенал приемов подбирается здесь соответствующим образом: в меньшей степени удары, в большей — замки и заломы. Такие цели блестяще достигаются использованием, например, айкидо как чрезвычайно гуманной системы при всей ее неоспоримой эффективности.
Но все же боевая ориентация гнездится, в первую очередь, в глубинах психики каждого занимающегося, в том хитросплетении личных моральных и духовных ценностей, которое и определяет подбор целей и установок, откуда, порой неосознанно, следует предпочтение конкретным стилям и техникам. Проще говоря, кого-то бесполезно натаскивать по программе самого что ни на есть суперспецназа, но одновременно некто другой, занимаясь банальнейшим спортивным таэквондо, вырастает реальным бойцом.
И последнее: освоение любой из упомянутых истинно боевых традиций по классической методике есть заведомо жестокий, болезненный и длительный процесс, который никоим образом не может являться чем-то вроде хобби с необременительными тренировками три раза в неделю. Подготовка здесь ведется за счет расходования физических, духовных и энергетических ресурсов организма на грани их истощения и априори требует железного здоровья и молодости. Только при таком подходе можно ожидать приобретения боевого потенциала, когда ежедневный, привычный, кромешный ад занятий низводит самую ужасающую реальную ситуацию до разряда ординарной, походя решаемой задачки.
Мы вправе по-разному относиться к традиционным боевым школам, коря их за целенаправленное изуверство или превознося их испытанную действенность, однако только они остаются сегодня единственно верным компасом, сверяться с которым время от времени полезно всем, посвятившим себя воинским искусствам Востока — хотя бы для того, чтобы не заблудиться в дебрях иллюзий о собственной значительности.
2. Спортивное направление представлено в наши дни огромным количеством стилей и являет собой довольно пеструю картину смешения национальных традиций, одновременно включающую изрядное число чистых стилевых линий, берущих начало в глубинах веков. Их конечная цель, как и всего спорта, есть гармоничное развитие тела и духа, обретение крепости первого и чистоты второго (разумеется, мы говорим о спорте в его лучшем, первозданном смысле). Как правило, при подобном подходе рано или поздно пробуждается интерес не только к техническим тонкостям стиля, но и к породившей его культуре — национальному изобразительному искусству, музыке, кухне, философии и прочим ее граням. Всем знакомы такие «завернутые» на Китае или Японии наши соотечественники, способные приятно удивить глубиной своих познаний даже седовласых патриархов.
Диапазон изучаемых приемов и связок чрезвычайно широк, огромное, а порой решающее значение придается многочисленным комплексам формальных упражнений (ката, таолу), которые непременно демонстрируются перед широкой публикой, зачастую синхронно множеством исполнителей. Сами по себе технические элементы весьма эстетичны, так как главная цель учебного процесса — не смертная битва, а просто шлифовка динамики и геометрии движений, их рисунка и ритма. Разумеется, при этом остается в активе значительная доля прикладного потенциала, и продвинутый ученик обычно в состоянии адекватно защитить себя в ситуации средней сложности, хотя вряд ли он одолеет вооруженного дубиной или финкой отчаюгу. В лучшем случае победоносная стычка с безоружными хулиганами будет представлять собой достаточно продолжительный обмен ударами, а максимальным итогом станут нокауты.
