Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II
В практике интегральной Бхакти-йоги нам предстоит универсализировать эту идею о Боге, глубоко персонифицировать его, вступая с ним в разнообразные и всесторонние отношения, приблизить его к нам (чтобы все наше существо могло ощущать его), преподнести, посвятить, предать все наше существо ему, чтобы он пребывал около и внутри нас, а мы – с ним и в нем. На этом пути преданности крайне важны манана (manana) и даршан (darśana) – постоянное думание о Боге, применительно ко всему, и видение его всегда и во всем. Когда мы смотрим на формы физической Природы, мы должны видеть в них божественный объект нашей любви; когда мы смотрим на людей и существ, мы должны видеть его в них и чувствовать, что, вступая в отношения с ними, мы взаимодействуем с его формами; когда, прорываясь за границы материального мира, мы входим в контакт или устанавливаем отношения с существами других планов, мы тоже должны со всей очевидностью видеть за ними Божественное и мыслить о них, как о его формах. Новая привычка к этому более глубокому и широкому восприятию и установлению этих более высоких отношений, проникнутых вселенской любовью и восторгом, должна заменить старую привычку нашего ума воспринимать лишь видимые материальные формы, обычные искаженные отношения и не замечать тайную Божественность внутри. Во всех божествах мы должны видеть одного Бога (так как они являются формами его божественности), обожаемого всем нашим сердцем и всем нашим существом. Расширяя таким образом наше духовное восприятие, мы, в конце концов, начинаем видеть его во всем и, просто глядя на мир, испытывать восторг этого осознания. Благодаря этому наше единение с ним приобретает внешнюю или объективную универсальность.
Мы должны видеть внутренним зрением образ Возлюбленного, живущего в нас, как в своей обители, наполняющего наши сердца сладостью своего присутствия, направляющего, как друг, владыка и любящий, с вершин нашего существа всю нашу ментальную и витальную деятельность и свыше объединяющего нас с собою в космосе. Постоянное внутреннее общение нужно превратить в глубокую, неизменную и непреходящую радость. Но мы не должны искать этого общения, отказываясь от обычных форм человеческой деятельности, или ограничивать его исключительно внутренним контактом и обожанием, которые возможны лишь при глубоком погружении в себя и отходе от наших земных дел. Все наши помыслы, чувства, побуждения, действия должны предлагаться на рассмотрение Божественного и разрешаться или запрещаться им или, если мы еще не достигли этой стадии, молитвенно преподноситься ему в качестве жертвы, позволяя ему все более и более нисходить в нас и присутствовать в этих помыслах, чувствах, побуждениях и действиях, наполнять и пропитывать их своей волей и силой, светом и знанием, любовью и восторгом. В конце концов, все наши помыслы, чувства, побуждения и действия начнут брать начало в нем, превращаясь в свои божественные прототипы; все наше внутреннее бытие изменится, и мы начнем все более и более ощущать себя частью его существа, пока, наконец, всякое различие между существованием Божественного, которому мы поклоняемся, и нашей собственной жизнью не исчезнет. За каждым событием и происшествием мы тоже должны видеть божественного Возлюбленного, играющего с нами, и находить в них такое удовольствие, что даже скорбь, страдание и физическая боль становятся его дарами и ведут к блаженству и, наконец, растворяются в блаженстве, исчезая благодаря чувству контакта с Божественным. Ибо прикосновение его рук, как прикосновение жезла алхимика, вызывает чудесное превращение. Некоторые люди отворачиваются от жизни из-за того, что она омрачена горем и страданием, но для любящего Бога горе и страдание становятся средствами встречи с ним, печатью его воздействия, они перестают приносить нам боль, как только наше единство с его природой становится настолько полным, что эти маски уже больше не могут скрывать присущий ему вселенский восторг. Они превращаются в Ананду.
Все отношения, благодаря которым осуществляется это единение, становятся на пути Бхакти радостными и очень личными. В конце концов, отношения любящего и возлюбленного охватывают, вмещают в себя и объединяют все остальные, поскольку являются из всех самыми интенсивными и радостными и способны поднять их на свою высоту, так и оставшись непревзойденными. Он – учитель и наставник, ведущий нас к знанию; развивая внутреннее восприятие и стяжая внутренний свет, мы на каждом шагу чувствуем его касания, подобные касаниям скульптора, ваяющего глину нашего ума, слышим его голос, открывающий истину и ее глагол, ощущаем его заботу о нас и откликаемся на нее, видим слепящие вспышки его молний, разгоняющие тьму нашего невежества. И особенно, когда частичный свет нашего ума начинает трансформироваться в свет гнозиса, пусть даже и в очень небольшой степени, мы чувствуем, что наш разум превращается в его, и он все более и более становится мыслителем и провидцем в нас. Мы прекращаем думать и видеть для себя, а размышляем только над предложенным им предметом и видим только то, на что он обращает наше внимание. Тогда любящий в полной мере становится учителем; все наше ментальное существо превращается в послушный инструмент в его руках, которым он наслаждается и пользуется.
Он – Владыка и Господин; но когда мы с любовью приближаемся к нему, исчезают любые дистанции и барьеры, весь священный трепет и страх и даже необходимость обычного послушания, ибо мы становимся настолько близки и едины с ним, что все это перестает существовать. Теперь он для нас не просто владыка, а наш возлюбленный, которого мы любим всем своим существом и который любит нас, овладевает нами, наполняет все наше существо, пользуется им и делает с ним все, что захочет. Послушание свойственно слуге, но это низшая стадия этих отношений, dāsya. Мы уже не подчиняемся его воле, а действуем по его воле, подобно струнам, откликающимся на прикосновение пальцев музыканта. Быть инструментом – более высокая стадия самоотдачи и подчинения. Но это живой и любящий инструмент, который, в конце концов, во всех частях своей природы становится рабом Бога, радующимся своей полной зависимости от него и своей подчиненности божественной воле и правлению. Он с пылким наслаждением делает все, что хочет от него Бог, не задавая вопросов, и терпит все, что он ему ниспосылает, ибо иго любимого не в тягость.
Он – друг, советчик, помощник, избавитель от горя и нужды, хранитель, оберегающий нас от врагов, герой, выигрывающий наши битвы или прикрывающий нас своим щитом в сражении, возничий нашей колесницы, кормчий нашего корабля. И здесь мы сразу же приходим к еще более близким отношениям; он – товарищ и вечный спутник, партнер по мировой игре. Впрочем, некоторые различия, пусть и приятные, все еще сохраняются, к тому же дружбу слишком ограничивают рамки внешней доброжелательности. Любовник может обидеть, покинуть, вспылить, заставить нас заподозрить измену, но любовь все сносит и даже крепнет благодаря этим контрастам; они умножают радость нового единения и радость обладания; но даже обижая, покидая, ссорясь и изменяя, этот любовник остается другом, и мы, в конце концов, понимаем, что все сделанное им было сделано благодетелем и обожателем нашего существа ради того, чтобы приблизить нашу душу к совершенству, а заодно насладиться нашей природой. Эти конфликты еще более сближают нас. Он также отец и мать нашего существа, его источник и хранитель, снисходительно-заботливый наставник и исполнитель наших желаний. Он – долгожданный ребенок, которого мы холим и лелеем. Любящий сочетает в себе все эти качества; его любовь, благодаря своей интимности и тотальности, включает в себя отцовскую и материнскую заботу и удовлетворяет все предъявляемые к ней требования. Эти глубочайшие и многосторонние отношения объединяют в себе всё.
Эти очень близкие отношения любящего и возлюбленного могут возникнуть и в самом начале, но, в отличие от адептов некоторых чисто экстатических путей бхакти, интегральный йогин не ограничится только ими. Они с самого начала обогатятся элементами других отношений, ибо он также будет следовать путями знания и трудов и нуждаться в Божественном как в учителе, друге и наставнике. Укрепляя любовь к Богу, он расширит свое знание о Боге и действиях божественной Воли в своей природе и жизни. Божественный Возлюбленный явит себя и подчинит себе его жизнь. Но все равно главными останутся отношения, основанные на любви, любви, дающей начало всему остальному, любви страстной, беззаветной, стремящейся осуществиться тысячью разных способов, выразиться через миллионы аспектов радости единения, использующей любое средство, ведущее к взаимному обладанию. Все разграничения ума, все его барьеры и сомнения, весь холодный рассудочный анализ не принимаются этой любовью в расчет или же становятся лишь пробой, фоном и началом единения. Любовь приходит к нам по-разному; мы можем воспылать ею, осознав красоту Возлюбленного, увидев его идеальное лицо и образ, уловив его магические жесты за тысячами внешних форм, неожиданно или постепенно почувствовав томление в сердце, смутную жажду в душе, ощутив поблизости кого-то, манящего или преследующего нас с любовью, или кого-то блистательного и красивого, кого нам нужно обнаружить.
