Бхагаван Раджниш - Мессия. Том 1
Весь суд хранил молчание. Богач сказал: «Возможно, ты и прав, но перед тем, как ты отправишь меня в тюрьму, я хочу видеть императора».
И он сказал императору: «Ты поставил главным судьей своего верховного суда безумца. Помни: если я — вор, то ты — еще больший вор; и если сегодня я отправляюсь в тюрьму, то и ты жди своего часа. Мы встретимся в тюрьме. Ты эксплуатировал целую страну, и если хочешь спасти свою шкуру, отстрани этого человека сейчас же и отмени его приговор».
Император признал: «Моя вина. Тот человек усердно пытался переубедить меня, он предупреждал меня: "Не помещай меня в кресло главного судьи, потому что мои пути видения и понимания полностью отличаются от твоих путей видения и понимания. Ты живешь в полной темноте и слепоте, ты не видишь простых фактов — что вор не преступник, а жертва, и ему нужно все возможное сочувствие, а он получает наказание. Богач же не нуждается ни в чьем сочувствии, но никто даже и не подумает, что его следует наказывать. Вся ваша шайка создает такие законы, которые устраивают вас и неблагоприятны для бедняков, чью кровь все вы сосете!"».
Лао-цзы освободили от его обязанностей, и император сказал: «Ты был прав. Пожалуйста, прости меня. У нас совершенно разные способы мышления». Лао-цзы сказал: «Ты когда-нибудь задумывался над этим? Ты говоришь, что у нас совершенно разные способы мышления… если бы ты когда-либо подумал над этим, они бы не различались. Они различны из-за того, что я стараюсь увидеть коренную причину — почему столько несчастья, почему столько несправедливости. Ты же заинтересован только в накоплении все большей власти, все большего богатства. Жадность бездумна, амбиция слепа. Хорошо, что ты пришел к какому-то пониманию в первый же день, потому что в моих глазах ты преступник, и раньше или позже я собирался отправить тебя в тюрьму. Хорошо, что ты освободил меня от хлопот по отсылке тебя в тюрьму. Но помни, что ты и есть причина всех преступлений, и тебя никогда не наказывали за это, а несчастные жертвы наказаны».
Что же неправильно? Кто может определить это?
Согласно джайнам, насилие несправедливо. Любой поступок, который разрушает жизнь, — преступление, грех. Но согласно индуистам, мусульманам, христианам, насилие — это способ жизни.
Сколько жизней вы уничтожили только ради своей пищи, никогда не задумываясь: «Что же я делаю?». И даже величайшие среди вас так слепы и так связаны прошлым, что я порой сомневаюсь в том, что человечество когда-либо выйдет из этой темноты.
Даже такой человек, как Рамакришна, убивает рыбу для еды. Даже такой человек, как Иисус, ест мясо. И в то же время они продолжают рассказывать о любви, о Боге и великих вещах… Они не имеют права даже говорить о любви, ведь у них нет никакого благоговения перед жизнью.
Христиане не видят ничего плохого в употреблении алкоголя, даже сам Иисус пил спиртное. Индуисты… Столетиями все их так называемые святые использовали наркотики — марихуану, гашиш, — а им поклонялись, и никто никогда и не думал, что наркоман не может быть святым. Да, вы можете использовать наркотики в медицине — это совершенно другое. Только не для наркомании.
И так везде. Что неправильно? И что правильно? И кто сможет решить?
Поэтому первый вопрос огромной важности для меня — как решите вы сами для себя? Пусть вас не заботят другие, их проблемы — это их проблемы. Не судите их, это совсем не ваше дело. Но для вас самих, каков критерий?
Ни одна религия не дала вам критерия, — а меня еще просят не критиковать никакой религии. Они давали вам идеи, как судить других, фиксированные идеи; жизнь не бывает фиксированной. Но они никогда не рассказывали вам, как они приходят к убеждению, что неправильно, а что правильно, — просто их предки дали им эти же идеи.
Все традиции слепы. И любая традиционная личность больна, потому что все еще не сумела найти свое собственное понимание.
Но я даю вам критерий. Я не говорю, что правильно, а что неправильно; я даю вам такой критерий, что какой бы ни была ситуация, каким бы ни был контекст, — вы всегда будете в состоянии решить в этом особом контексте и ситуации, что правильно и что неправильно.
И такую простую вещь упускали тысячелетиями. Возможно, она самая простая и очевидная, поэтому ее и упускали все эти так называемые великие мыслители, философы и теологи-звездочеты. Они не видят того, что вблизи; их глаза устремлены вдаль, на воображаемого Бога, рай за пределами смерти.
Я совсем не озабочен вашими богами, и меня не интересует вообще, что происходит с вами после вашей смерти. Меня интересует то, что происходит с вами, с вашим сознанием сейчас, сию минуту. Ведь это всегда будет с вами, и по ту сторону смерти; где бы вы ни были, ваше сознание будет нести тот свет, который отделяет неправильное от правильного.
Все, что делает вас бдительнее, сознательнее, умиротвореннее, тише, делает вас празднующими и ликующими, — добро.
Все, что делает вас бессознательными, несчастными, ревнивыми, разгневанными, деструктивными, — зло.
Я не даю вам перечень правильных и неправильных вещей. Я просто даю вам ясность — как решить в каждый момент жизни, без всякой консультации с десятью заповедями Шримад Бхагавадгиты, не спрашивая мертвых.
Почему не спросить у живого источника бытия внутри вас?
Вы — единственное священное писание в мире.
И если вам не ясна такая простая и очевидная вещь… — попробуйте, каждый миг приносит удобный случай. Вы увидите, что это всегда помогает, без всякого предписания от мертвого. Это ваше собственное понимание, которое просто продолжает движение.
Не слушайте никого, кроме своего собственного сознания.
Когда вы разгневаны, вы теряете сознание, делаетесь бессознательными. Гнев накрывает вас, как черная туча. Вы можете совершить убийство, можете разрушить жизнь. Но когда вы любите, колокольчики радости начинают звенеть в вашем сердце, и вы начинаете ощущать, как поднимается ваше сознание. Если же в любви вы тоже лишаетесь сознания, делаетесь бессознательными, то знайте: вы называете любовью вожделение. А такой сорт любви никуда не годится, потому что он не поможет вам вырасти, расшириться, осуществить свой потенциал.
Все, что помогает вам осуществить свой потенциал, — добро. Это не только благословение вам, это благословение всему сущему. Человек не остров, все мы — огромный, безграничный континент, соединенный воедино корнями. Быть может, наши ветви и отдельны, но наши корни — одно.
Реализация единого потенциала и есть единственная нравственность, которая существует.
Утеря единого потенциала и падение во тьму и отсталость — вот единственный грех, единственное зло.
Халиль Джебран прав, когда говорит:
Часто я слышал, как вы говорили о том, кто творит зло, так, будто он не один из вас, а чужой вам и незваный гость в вашем мире.
Но я говорю: подобно тому, как святые и праведники не могут возвыситься над высочайшим, что есть в каждом из вас,
Так злочестивые и слабые не могут пасть ниже ничтожнейшего, что тоже есть в вас.
В этой жизни никто не посторонний.
Грешник и святой — не два отдельных мира.
Настоящий святой тот, кто становится настолько сознательным, что третий — свидетель, наблюдатель — возникает в нем. Этот свидетель может видеть грешника, он может видеть святого, и он знает, что и святой, и грешник — две стороны одной медали. Некоторые люди выбрали одну сторону, некоторые люди выбрали другую сторону, но помните — другая сторона всегда присутствует. Любой грешник может мгновенно превратиться в святого, и любой святой может упасть и стать грешником тоже в мгновение ока. Между ними нет качественного различия, каждый из них подавляет другую половину своего существа. Святой подавляет грешника…
Меня всегда очень сильно удивляло, что все религиозные писания, написанные так называемыми святыми, продолжают осуждать грешника. Почему они настолько озабочены грешником? Они должны петь песню своего собственного осуществления, они должны привести мир к осознанию красоты, которой они сами достигли, они должны излучать собственный свет и благоухание.
Но нет, вся их забота — продолжать осуждать грешника, да так искусно, что удивляешься, сколько всего они подавили в себе. Они пытаются получить удовольствие, хотя бы разговаривая об этом.
Я слыхал о женщине, которая приходила исповедоваться к католическому священнику. Она говорила: «Отец, простите меня — меня снова изнасиловали. Помолитесь за меня Богу».
Священник сказал: «Однако это выглядит весьма странно, ведь это в третий раз! Каждое воскресенье вы приходите исповедоваться, что вас изнасиловали. Какое странное совпадение».
«Дело в том, что меня изнасиловали только однажды», — промолвила она.
«Но тогда, — сказал священник, — когда вы просили прощения, я помолился Богу. Зачем беспокоить меня снова и снова?»
