Анастасия Новых - Перекрестье. Исконный Шамбалы
Скорпион развернул машину и повел ее прямо к своему тайнику, к своему запасному логову. Терять ему уже давно было нечего в этой жизни. Настал момент истины. Скорпион немного оторвался от преследователей и резко затормозил возле мини-фабрики. Бросив открытую машину, он схватил винтовку и, закинув ее за плечи, подбежал к бетонному забору. С легкостью перемахнув его, он двинулся к своему заветному подвальчику. Внутри ликвидатора шла грандиозная по масштабам битва, его через край переполняли различные чувства… У подвала был только один вход. Скорпион прекрасно пони- мал, что следующим, кто войдет в эту дверь после него, будет Врач. Он решил использовать этот последний момент, момент встречи, чтобы окончательно расставить все точки над «i».
У него в запасе всего несколько минут… Он пробежал по длинному коридору, заскочил в комнату, снял винтовку, посмотрел на нее и отбросил в сторону. Вытащил из тайника помповое ружье. Зарядил картечью и вышел в коридор. Сзади него, в пяти шагах, находилась глухая стена. Тень скрывала Скорпиона полностью. Сняв с предохранителя ружье, он застыл в ожидании, словно статуя. Скорпион был готов к любому исходу. Он решил занять именно эту позицию, хотя у него имелись рядом и более надежные стратегические укрытия. Но ему больше не хотелось никуда прятаться. Любой человек, который бы вошел в подвал, вошел бы именно оттуда, со стороны света. Более того, Скорпион, как профессионал, понимал, что в этой части коридора вычислить его сразу невозможно, так как вдоль всего коридора по обе стороны много дверей. Человек, который войдет в подвал, не сориентируется, откуда может произойти атака. Следовательно, его внимание будет сосредоточено на проходных комнатах. Он проследует в конец коридора и приблизится к Скорпиону. А значит, Скорпион сохранит преимущество — право первого выстрела в этой дуэли.
В воздухе повисла тяжелая звенящая тишина. Время неумолимо отсчитывало последние секунды предстоящей встречи. Напряжение нарастало до предела… Дальнейшие события словно изменили картинку мировосприятия Скорпиона, как будто он смотрел сверхмедленную пленку. Дверь в подвал медленно отворилась. И так же медленно появился Врач. Он повернулся к киллеру лицом и развел руки в стороны. Оружия у него не было. С разведенными руками Врач спокойно стал приближаться к Скорпиону. Каждый шаг отдавался глухим эхом в коридоре и таким же стуком в сердце ликвидатора. Врач шел в лучах света от лампы. Вот он зашел за границы ее фотонов… Но свет не покинул его фигуру, продолжая тянуться за ним и удаляться в запредельную глубь недосягаемого мрака. Зрелище было просто завораживающим.
Сначала Скорпион решил подпустить Врача поближе. Но чем дальше он шел, тем больше протягивался за ним свет. И чем ближе подходил он к концу коридора, тем Скорпион четче различал, что свет излучает именно сам Врач. Это было за гранью реального. По спине Скорпиона пробежали мурашки. Солнечное сплетение защекотало… Что-то прекрасное и возвышенное охватило изнутри…
Критическая отметка… Рубикон… Последняя возможность выстрела… Но считывал эту информацию профессионал, оттесненный на дальний план воссиявшим на горизонте сознания, абсолютно неизведанным одухотворенно-возвышенным восприятием… «Бог с ней, с этой смертью, когда перед собой вживую наблюдаешь вечность, видишь другую возвышенную реальность, сильно отличающуюся от грязного мира бытия! Что людской мир по сравнению с настоящей Вечностью? Просто ИЛЛЮЗИЯ. Ничто. А что есть жизнь в этом Ничто? Промелькнувшая тень с искрой Божьей. Искра, уничтожившая своим пожаром тень — вот, оказывается, смысл этой жизни. Ради единственного этого смысла судьба дарует многочисленные шансы. Ради него сталкивает различные тени на своих перекрестках, чтобы сильная искра зажгла слабую. Только мощная искра разгорается в пламя. Только пламя освещает совершенно другую реальность, указывая путь к истинному своему дому. Почему этого я не знал раньше? Почему это все открывается лишь сейчас, на Рубиконе Жизни и Смерти… Как глупо я растратил свои силы… Как больно за прожитую слепую жизнь во тьме… Как страшно быть рабом своих теней…»
Врач давно стоял перед Скорпионом. Они молча глядели друг другу в глаза… Скорпион щелкнул предохранителем и отбросил ружье в сторону. Его глаза наполнились слезами, застилая всю эту гнусную реальность прозрачной пеленой обжигающих сердце капель. И впервые за много лет они хлынули потоком по мужественному лицу. Скорпион не пытался их сдерживать. Из него словно вымывалась вся грязь, что накапливалась годами душевной тюрьмы, словно вымывалась вся та боль, которая неподъемным грузом отягощала совесть. Он чувствовал облегчение, огромное облегчение. Ему уже было все равно, что будет с его бренным телом, с этой иллюзорной тенью бытия…
Скорпион сел к боковой стене, зажав голову руками. Он тихо рыдал… Последний раз он так плакал в далеком детстве, когда умерла его мама. Но тогда это была детская боль. А сейчас это была обжигающая сердце и мозг мужская боль зрелого воина. Он не стыдился своих слез. Это были слезы внутреннего покаяния.
Врач подошел и молча присел с ним рядом, как старый, добрый друг, подоспевший в страшную минуту горя и отчаяния. Достал пачку сигарет и предложил ему. Вытащил зажигалку и помог прикурить. Скорпион от этих согревающих душу действий стал успокаиваться. Когда чиркнула зажигалка, он краем глаза заметил, как от угла глухой стены, где он недавно стоял, отделилась третья тень и села напротив них. Этот человек стянул маску и обнажил лицо с жидкой рыжей бородкой. Скорпиону стало ясно, что если бы он даже не опустил ружье сам, у него не было никаких шансов на роковой выстрел.
Последние капли слез стекали с измученного лица. Внутри было полное опустошение. И все же стало намного легче, чем прежде. «Иживец» понял, что никто не собирается его убивать. И ему уже не хотелось кого-либо убивать. Да и зачем? Он чувствовал себя среди своей настоящей семьи. Пусть потом будет что будет… А сейчас он счастлив. Наконец-то после долгих мучительных лет разлуки он находился сейчас среди своих… СВОИХ… больше чем родных братьев. Скорпион вновь вернулся в свою семью, которую когда-то безнадежно потерял. В нем начал просыпаться забытый великий Дух Воина. Как будто вовсе не было этих жутких черных лет утрат, грязи, внутренних скитаний надломленной души… Только долгожданное наслаждение потрясающего ощущения: «Я среди своих».
— Нет, ребята, я вас все-таки не понимаю, — хмыкнул отец Иоанн. — Только что выбрали жизнь и тут же в руки берете яд. Вы знаете, что капля никотина убивает лошадь?
— Так пущай не курит, — улыбнулся Сэнсэй.
Все трое захохотали, выплеснув разом так долго сдерживаемые эмоции. Юмор быстро разрядил атмосферу скованности и недоверия. Когда все дружно просмеялись, Сэнсэй представился:
— Сэнсэй. Спецгруппа «Аз».
— Вано. Спецгруппа «Аз».
— Скорпион. Спецгруппа «Ижица».
Они тепло пожали друг другу руки. Это рукопожатие сказало все, о чем молчали уста, и что переполняло сердца. Рухнули все остатки иллюзорных барьеров. И, несмотря на внешне холодный подвал, согревало чувство теплоты родного дома.
— Глупо все получилось, — искренне произнес Скорпион. — Ты уж прости, брат…
— Да ладно, — махнул рукой Сэнсэй. — Чего в жизни не бывает!..
— Зато хорошо косточки поразмяли, — потянулся Вано. — Прямо как в «особо пристрастных условиях» в учебке на «Острове» побывали.
— Это точно, — усмехнулся Сэнсэй.
— А у вас что, тоже такие экзамены были? — с улыбкой спросил Скорпион. — Я думал, одних «иживцев» по «особо пристрастным» гоняли, как «самых ленивых и неповоротливых».
— О-о-о, — протянул Сэнсэй. — До боли знакомые слова.
— Да они всех так, наверное, называли, — хихикнул Вано. — Если их послушать, то самые ленивые и неповоротливые были мы.
И, обратившись к Сэнсэю, добавил с улыбкой:
— Помнишь, как нам с тобой генерал взбучку устроил по первое число? И главное за что?!
— А, это когда проверка приехала… От этого анекдота весь «Остров», наверное, долго умирал со смеху.
— Вот, вот, — и уже обратившись к Скорпиону, Вано стал рассказывать: — К нам тогда проверка приехала. Ну, как полагается, устроили показательные экзамены. Забросили нас к черту на кулички. Как всегда без денег, без документов, без еды. Хорошо, что хоть в одежде, проверяющие все-таки контролируют. И на том спасибо, уже меньше проблем. Но постарались нас выбросить из самолета так, чтобы мы непременно окунулись в какое-то озеро, кому повезет. А кому не повезет — носом в болото… Задача была такова — за семьдесят два часа проникнуть на территорию охраняемого объекта в командный пункт А. Ну, и чтоб нам жизнь медом не казалась, они нам всякие препятствия понаставили. Мало того, что объект был действительно стратегически важным государственным объектом, который контролировал КГБ, естественно, со всеми своими аналитическо-техническими заморочками, и добраться до него за семьдесят два часа можно было лишь на пределе человеческих возможностей, так еще по нашему следу пустили ГРУ, чтобы мы не расслаблялись. Выбросили вразброс наши группы. Мы приземлились в десять ноль-ноль. Следовательно, явиться перед взором начальства должны были ровно через трое суток в это же время… Ну, и мы с Сэнсэем, чтобы, так сказать, не посрамить честь командира, показать всю доблесть нашей молодой гвардии, предстали перед генералами аккурат на двенадцать часов раньше положенного срока. А те как раз ждали другую группу, которая уже опаздывала на пять часов от определенного им времени. Ну, и нас второпях под горячую руку, толком не разобравшись, отчихвостили ни за что ни про что по первое число! Генерал целую лекцию нам тогда прочитал и про «япону мать», и по поводу нашей ленивой натуры, причем на таком доходчивом, ядреном языке! А наш командир, представляешь, молча стоял с довольной рожей в стороночке все три часа, пока не пришла та запоздалая группа…. Я ж тебе говорил, лучше бы поспали лишние часики. Мужики рассмеялись.
