Бхагаван Раджниш - Флейта Кришны
И для такого человека смерть очень болезненна, потому что смерть приведет к концу всех его желаний и требований, ради которых он жил. Естественно, когда он рождается снова, он обнаруживает то, что его рождение — это его рабство. Рождение — это рабство для того, кто не знает о том, что жизнь есть свобода. На самом деле, желание — это рабство, привязанность, стремление — это рабство.
Жить и знать жизнь тотально — вот что есть свобода. И для того, кто знает свою жизнь, нет ни рождения, ни смерти. Такой человек высвобождается и от рождений, и от смерти. Кришна сказал только половину истины. Половина истины в том, что вы освобождаетесь от оков рождения, но для того чтобы это завершить, мне хочется добавить, что человек освобождается также и от смерти. Он освобождается и от рождения, и от смерти.
Это не означает, что рождение и смерть — это рабство. Это невежество, для невежественного человека существует и рождение, и смерть, и они кажутся ему рабством. Они связывают его. Для мудреца, для того, кто знает истину, рождение и смерть не существуют. Он свободен. На самом деле, рождение и смерть — это состояние ума. В то время как невежественный ум испытывает зависимость, ум мудреца свободен. Кришна не осуждает рождение как таковое, но из-за того, что мы находимся в таком состоянии, в каком находимся, рождение ощущается нами как тюрьма.
Мы странные люди. Мы превращаем даже любовь в рабство. Я получаю огромное количество приглашений на свадьбы время от времени. У ко-го-то дочь должна выйти замуж, у другого человека сын должен жениться, и они пишут мне приглашения, просят, чтобы их дочь и сын были соединены оковами любви. Мы превращаем даже любовь, которая есть высшая свобода, в оковы.
Любовь — это свобода, поэтому правильнее было бы сказать: «соединить себя свободой любви». Но мы говорим противоположное, мы превращаем любовь в тюрьму. Но любовь не есть тюрьма, просто мы превращаем ее в таковую. То состояние, в котором мы находимся, приводит к тому, что даже смерть выглядит как рабство. Из-за того, что мы такие, как есть, мы превращаем жизнь в концентрационный лагерь.
Другими словами, тот, кто живет настоящим, в настоящее мгновение, тот, кто живет без ожиданий и привязанностей, тот, кто не надеется на какую-то награду в будущем и не боится наказания в будущем, чья деятельность подобна бездеятельности и чья бездеятельность подобна деятельности, кто превращает всю свою жизнь в игру, кто превращает даже рабство в свободу — для такого человека деятельность есть свобода, любовь есть свобода, жизнь есть свобода, и даже смерть есть свобода. Для него все — это свобода.
Все зависит от того, какие мы. Мы несем рабство и свободу внутри себя. Если кто-то начинает жить без желания обретения плодов деятельности, если кто-то отвечает за себя и за свое существование, если кто-то доверяет жизни, жизнь прекращает быть зависимостью для него, она становится благословением, блаженством. Такой человек достигает свободы жизни, и он освобождается еще при жизни в миру, и такая жизнь становится доступной здесь и сейчас. Все зависит от вас.
Я слышал, что жил один восставший святой. Святой, который всегда восставал. И он попал в тюрьму за свою всеохватывающую любовь к свободе. Он ходил по стране и пел песни о восстании. Это был суфийский мудрец, и его пленитель, калиф, был в то время религиозным главой мусульманства. Мудреца заковали в оковы, повесили на шею цепь, и он продолжал петь песнь о свободе.
Однажды калиф пришел для того, чтобы встретиться с ним, и спросил у него, испытывает ли он какие-нибудь трудности. Святой сказал: «Какие трудности? Я королевский гость, твой гость. Какие трудности я могу испытывать? Раньше я жил в хижине, а теперь я живу во дворце. Спасибо тебе».
Калиф был удивлен. Он спросил: «Ты шутишь?» Суфий сказал: «Я говорю так потому, что я превратил саму жизнь в шутку».
Тогда калиф задал ему очень приземленный вопрос: «А твои оковы на твоих руках кажутся тебе тяжелыми и причиняют тебе боль?»
Суфий посмотрел на свои цепи и сказал: «Эти цепи далеки от меня. Есть огромное расстояние между мной и этими цепями. Ты можешь быть в иллюзии, ты можешь думать, что заключил меня в темницу. Но ты можешь заключить в темницу только мое тело, ты не можешь заключить в темницу мою свободу. Ты не можешь превратить свободу в тюрьму, потому что я знаю путь, посредством которого он превратит тюрьму в свободу».
Все зависит от нас, от того, как мы смотрим на вещи. В основании всего лежит то, как мы смотрим. Суфий сказал калифу: «Есть огромная разница между мной и цепями, которые на мне. Ты не можешь заключить в темницу мою свободу». Мансур, другой суфийский мудрец, другой революционер, был уничтожен, причем его казнили очень жестоко. Ему отрубили постепенно одну за другой части тела, выкололи глаза. Сотни тысяч людей собрались в этом месте для того, чтобы стать свидетелем этого события, и когда ему отрубили руки и ноги, Мансур смеялся, и его смех становился все громче и громче по мере того, как его тело уменьшалось в размере. Кто-то среди зрителей закричал: «Ты сумасшедший, Мансур. Разве сейчас время для того, чтобы смеяться?»
Мансур сказал: «Я действительно смеюсь над вами, потому что вы думаете, что вы убиваете меня. Вы жестоко ошибаетесь. На самом деле, вы убиваете кого-то другого. Не забывайте, Мансур смеется в то время, как вы убиваете его так жестоко. Но как же это возможно? Но когда вы убиваете мое тело, вы не можете даже прикоснуться к Мансуру, потому что тот, кого вы убиваете — это не Мансур. Мансур — это тот, кто смеется».
Эти слова Мансура разозлили его мучителей, его врагов, и они сказали ему, издеваясь: «Теперь мы хотим посмотреть, как ты будешь смеяться». И они отрубили ему язык. Тогда начали смеяться глаза Мансура. Кто-то среди собравшихся сказал об этом его палачам: «Даже после того как вы отрезали ему язык, смеются его глаза», и тогда палачи выкололи ему два глаза. Тогда начало смеяться лицо Мансура, каждая клетка его тела смеялась. И собравшиеся сказали им: «Вы не можете заставить его перестать смеяться.
Посмотрите: он весь смеется». Они ничего не оставили, ни одной части его тела, и, тем не менее, он смеялся.
Наша жизнь превращается в то, что мы есть, психологически и духовно. Наша смерть становится тем, что мы есть, тем, каков наш ум и дух. Если мы свободны, наше рождение, наша жизнь, наша смерть — все становится свободным. И если, подобным образом, мы в рабстве, мы в зависимости, то все, что мы делаем или не делаем, связывает нас. Тогда и деятельность связывает, и любовь связывает, и жизнь связывает, и даже смерть связывает, и даже Бог связывает.
На самом деле, мы сами творим себя.
Вопрос:
Вы сказали, что мужчина на шестьдесят процентов мужчина и на сорок процентов женщина, а женщина на шестьдесят процентов женщина и на сорок процентов мужчина. Если изменить это соотношение, если его уравновесить, если уравновесить мужскую и женскую энергию, означает ли это, что не будет ни мужчины, ни женщины? И почему Бога зовут Ардханаришвара — полумужчина, полуженщина?
Я не говорил, что пропорция мужской и женской энергии равна шестидесяти и сорока процентам соответственно, и наоборот. Она может отличаться. Например, может быть семьдесят и тридцать процентов, девяносто и десять. Но в случае пятидесяти и пятидесяти это делает мужчину или женщину бисексуальным. Тогда он или она не могут быть отнесены к мужчине или к женщине, они нейтральны или импотенты.
Важно то, что на санскрите слово «браман», или «высшая энергия Бога», считается нейтральной энергией. Можно ли считать «браман» мужчиной или женщиной? Нет, он нейтрален, поэтому мы обращаемся к нему, как к всемогущему, в среднем роде. Как высшее может быть мужчиной или женщиной? Это сделало бы «Браман» ограниченным. Нет, высшее бытие не может быть ограниченным. Но эта неограниченность может существовать только в том случае, если пропорция мужской и женской энергии равна пятидесяти процентам. Концепция Ардханаришвары — это символ брамана, высшего, потому что пропорция мужского и женского в брамане пятьдесят на пятьдесят процентов. Браман — и мужчина, и женщина, и ни тот, и ни другой. Если Бог был бы мужчиной, женщин бы просто не было. Если бы Бог был женщиной, то мужчин бы не было. Но так как он и то, и другое, поэтому возникают мужчина и женщина.
И до тех пор, пока мы будем мужчиной или женщиной, мы будем частью Бога, которая оторвана от него. Вот почему мужчина и женщина привлекаются друг к другу. Это взаимная привлекательность возникает из-за желания быть объединенным, потому что по отдельности они отделены и несовершенны, а все несовершенное стремится к тому, чтобы стать совершенным. Таков путь жизни.
Не только наша концепция Ардханаришвара уникальна, но даже статуя Ардханаришвары, которые у нас созданы, можно считать редчайшим произведением искусства на протяжении человеческого развития. Есть много прекрасных статуй в мире, но Ардханаришвара передает определенную великую психологическую истину, и в этом смысле эти статуи совершенно несравнимы. Эти статуи Ардханаришвары — это древний символ соединения мужской и женской энергий, потому что статуя наполовину мужчина и наполовину женщина. Одна сторона этой статуи — женщина, а другая сторона — мужчина. Поэтому можно сказать, что это растворение или объединение того и другого. Можно также сказать, что это нечто выше и того, и другого.
