Бхагаван Раджниш - Мессия. Том 2
Восточные поиски были самыми глубокими, потому что они сосредоточились только на одной вещи. Вот почему на Востоке наука не развивалась, технология не развивалась, ведь всех гениев Востока интересовало только одно: раскрыть тайну жизни и смерти. И они обнаружили, что смерть — это только перемена одежды, тела, жилища — но ничто не умирает: до рождения вы были здесь, после смерти вы будете здесь.
Потому на Востоке смерть не страшна. Заботьтесь о том, чтобы сделать свою жизнь более сознательной, — вы не должны пропасть в заурядной, обыденной жизни, вы должны стать более алертными, более медитативными, чтобы к моменту, когда придет смерть, у вас была более высокая форма жизни.
Каждая смерть должна вести вас к более высокой стадии; окончательная стадия есть Бог, или универсальный дух.
Потом заговорила Альмитра: «Теперь скажи нам о Смерти».
И он ответил: «Вам хочется узнать тайну смерти…»
В этом нет проблемы: Вам хочется узнать тайну смерти. Но где вы найдете ее, как не в сердце жизни?
Она вырастает внутри вас; нет нужды искать смерть. Все, что необходимо, — это искать само сердце вашей жизни, там вы найдете и смерть, тень вашей жизни. Вам не ухватиться за тень, но если вы схватите человека, которому принадлежит эта тень, вы схватите и тень тоже, — прямого способа нет.
Я слыхал о пьянице. Его жена устала от него, каждый день была ссора. В конце концов, она заявила: «Будет лучше, — ведь до тебя не доходит, — чтобы у тебя тоже был ключ, и всякий раз, когда ты захочешь вернуться домой, не нужно будет нарушать мой сон. Каждую ночь ты беспокоишь не только меня, ты беспокоишь всех соседей». Так что он получил ключ. Он добрался домой и упорно пытался открыть замок, но его руки дрожали, — он был совершенно пьян, — и ключ не входил в замок.
Полицейский, стоявший на дороге, спросил: «Могу ли я помочь вам?»
Тот сказал: «Будет здорово, если вы сможете просто унять дрожь этого дома. Я никогда не видел, чтобы этот дом дрожал так сильно, и я не мог попасть в замок».
Полисмен рассмеялся и открыл дверь. Человек вошел, но по дороге домой он подрался с другим пьяницей, и тот ударил его, разбив лицо так, что кровь была во многих местах. Он подумал: «Хоть я и получил ключ и могу тихо отправиться спать, утром будут видны эти пятна и начнется скандал». Поэтому он отправился в ванную смазать свои раны и ссадины. Он смотрел в зеркало, замазывал свои раны и ссадины, и был очень счастлив и доволен. Заходя в комнату, он боялся, как бы не потревожить жену, поэтому старался не шуметь, но — пьяный — он зацепил стол, зацепил дверь.
Наконец жена спросила: «Кто это?»
Тут он сообразил — он просто подошел к кровати своей жены и принялся языком лизать ей ногу, что обычно делала ее собака.
Так что жена сказала: «Ладно, ладно».
Она решила, что это была собака. Он проскользнул в кровать, очень довольный помощью полицейского — что бывает очень редко. Если бы тот не придержал дом, не было бы возможности открыть дверь. Все прошло очень гладко, в конце выручила собака.
Утром его жена вышла из ванной с воплями. Она причитала: «Кому помешало мое зеркало?»
— Твое зеркало? Почему кому-то должно мешать твое зеркало? Дай посмотрю. — И тут он увидел, что смазывал не свое лицо, он мазал зеркало, — ведь там он видел лицо, там он видел ссадины.
Люди живут ложью — точно так же бессознательно, как пьяный. Они не знают, кто они есть, они никогда не бывали внутри себя, они никогда не беспокоились о том, что же такое эта жизнь.
Халиль Джебран говорит: Но где вы найдете ее, как не в сердце жизни? Весьма значительное утверждение. Смерть не приходит снаружи; она растет внутри вас, одновременно с вашей жизнью.
Сова, чьи глаза, плененные ночью, слепы днем, не может снять покров с таинства света.
Хотя свет и повсюду вокруг, сова не может открыть своих глаз. У неё очень чувствительные глаза, она может открыть их только в темноте: свет слишком ослепляет. Это постоянная проблема, если послушать сов, говорящих с другими птицами, — они никогда не согласны по одному пункту: что есть день, а что есть ночь? Совы говорят: «То, что вы знаете как ночь, есть день, а то, что вы зовете днем, есть ночь». И сова не ошибается, это ее опыт. Хотя свет и повсюду вокруг, это не поможет, пока вы не откроете свои глаза. Вы полны жизни — и полны смерти тоже; но если вы не развернетесь внутрь и не увидите, что вы носили все время, вы будете только обеспокоены: кто-то умер… это вам напомнит вашу собственную смерть, и страх придет. Но никто не умирал — это взгляд извне.
Вы должны стать собой — внутри себя найти секрет жизни.
Раскрыв тайну жизни, вы разгадаете также и загадку смерти, потому что это не две тайны; это одна тайна с двумя аспектами.
Смерть не убивает вас, она служит вам. Она помогает вам избавиться от прежнего обветшалого тела, переселиться в новое, более молодое тело. Тут нечего печалиться и опасаться; вы просто меняете жилище… идете в лучшее жилище. Вся ваша забота должна состоять в том, чтобы жить интенсивно, полно и осознанно — так, чтобы вы могли стать чуткими к великой тайне жизни и смерти. На самом деле неточно говорить «жизни и смерти»; лучше будет сказать тайна «жизнисмерти» — даже без дефиса между ними; они — одно.
Если вы подлинно хотите узнать дух смерти, распахните свое сердце перед плотью жизни.
Если вы действительно хотите узнать, что такое смерть, дух смерти, распахните свое сердце перед плотью жизни. Забудьте о смерти, потому что само это слово может не позволить вам увидеть истину. Страх ослепляет; это предрассудок, приобретенный в невежестве, поэтому лучше забыть о смерти — вы просто открываетесь перед жизнью вашего тела. В самом таком понимании жизни вас ждет сюрприз: вы поймете и смерть тоже.
Ибо жизнь и смерть едины, как едины река и море.
В глубине ваших надежд и желаний лежит молчаливое знание запретного…
В глубине ваших надежд и желаний…
Вы можете видеть ясно, как вы наполнены ожиданиями, надеждами, желаниями. Ваши глаза покрыты многими слоями пыли, вам требуется, как следует прочистить ваши глаза. Вот что такое медитация.
Пусть мысли исчезнут, надежды исчезнут, желания исчезнут. Тогда вы обретете ясность, тогда ваши глаза — это совершенные зеркала. Только тогда, в этом безмолвном состоянии вашего видения узнаете вы секрет того, что извне.
И как семена, спящие под снегом, ваше сердце видит сны о весне.
Верьте снам, ибо в них скрыты врата в вечность.
Здесь нужно напомнить, что сны, о которых говорил Халиль Джебран, — это не те сны, о которых Зигмунд Фрейд рассказывал в стольких книгах. Изучая такие сны, Зигмунд Фрейд познал только больных людей. У больных людей больные сны; их сны — это не что иное, как подавленные желания. И величайшая ошибка Зигмунда Фрейда в том, что он полагал, что эти сны представляют собой все сны.
Естественно, люди, у которых есть определенное заболевание, пойдут к соответствующему врачу, только лица такого сорта пойдут к врачу; и врач будет беспрерывно контактировать с одним типом людей, имеющим определенное заболевание, он эксперт по этому заболеванию. Он может прийти к выводу, что все человечество страдает одним и тем же заболеванием, поскольку он никогда не сталкивался ни с каким исключением. Это логическое заблуждение, и даже такие люди, как Зигмунд Фрейд, Карл Густав Юнг, Альфред Адлер и другие психологи, психоаналитики, аналитические психологи — теперь у них много школ, — трактуют небольшое человеческое меньшинство так, как будто оно — образец всего человечества.
Халиль Джебран говорит о снах тех, у кого нет подавления. Бедный Зигмунд Фрейд никогда не сталкивался с такой личностью — естественно, зачем им ходить к Зигмунду Фрейду? Люди, у которых больные сны, кошмары, делающие вашу жизнь почти безумной, — вот те люди, которые пойдут к Зигмунду Фрейду.
Но бывают такие люди, как Халиль Джебран, который ничего не подавлял: в глубине, как семена, спящие под снегом, ваше сердце видит сны о весне.
Верьте снам, ибо в них скрыты врата в вечность.
Все поэты были мечтателями, но они не больны; им не нужны никакие психоаналитики. Их грезы — это их сокровища, они не хотят избавляться от них. Их грезы — это зерна; когда наступит весна, будет множество цветов в их существе. Это вторая категория, которую Зигмунд Фрейд и другие психоаналитики не заметили. Вот отчего их психология остается очень фрагментарной — это не вся истина.
И есть к тому же третий тип людей, подобных Гаутаме Будде, который не грезит: ни больных грез, ни здоровых грез. Его сон так крепок, так тих, что даже греза не тревожит его.
Психология станет совершенной наукой, если поймет все эти три вида людей: люди, у которых больные грезы, люди у которых здоровые грезы, и люди, у которых нет никаких грез — ушедшие за пределы всех надежд, всех желаний, — они прибыли домой.
