Уолтер Эванс-Вентц - Великий йог Тибета Миларепа
Поднявшись в сферу богов, Тилопа и там получал от них подношения пищей. Обретя благотворные могущества тела, речи и разума, он стал известен повсюду как Тилопа. Он направил на благую стезю несметное число людей и непрестанно трудился на благо живых существ. В завершенье во плоти своей он взошел на небо Даков.
НаропаНаропа был родом из семьи виноторговцев, но сам он отверг этот семейный промысел. Живя в Салипутре на востоке Индии он зарабатывал на жизнь собиранием дров. Однажды Наропа прослышал о том, что в Вишнунагара живет некий мудрец по имени Тилопа. Тогда Наропа обменял большую вязанку дров на шкуру черной антилопы, избрал себе жизнь йогина и в конце концов отправился на поиски мудреца по имени Тилопа.
Он пришел в Вишнунагара и стал расспрашивать всех о том йогине, но Учитель уже ушел куда-то, оставив всех в лишении. Наропа странствовал по всей той земле, но найти его не мог. Наконец, после долгих поисков он встретил Тилопу на дороге. Наропа поклонился, обошел Тилопу посолонь и спросил: «О, Гуру, в добром ли Вы здравии?» — «Я не твой учитель, а ты — не мой ученик», — ответил Тилопа и в гневе стал колотить Наропу, но побои лишь упрочили веру Наропы.
Затем Наропа собрал в глиняный горшок подаяние и поднес его Тилопе, поставив перед своим Гуру, но Учитель вновь разгневался и избил его, как и раньше. Вера Наропы возросла пуще прежнего. Он съел остатки пищи и вновь обошел учителя посолонь. Вечером Наропа снова принес собранное подаяние, и следующим утром он тоже пошел собирать милостыню. Так двенадцать лет подряд он поклонялся своему Гуру, ни на мгновение не отчаиваясь, хотя Учитель не сказал ему ни слова, а только гневался.
Однажды Наропа собирал подаяние на свадебном пиршестве. Он получил множество разнообразной снеди и обилие весьма лакомого кушанья, называемого «зеленая патаса», которая приготавливается с восемьюдесятью четырьмя приправами. Он поднес это кушанье своему Гуру, и когда тот отведал, то блюдо ему так понравилось, что он спросил: «Сын мой, где ты достал это кушанье? Кто тебе его дал?»
Наропу охватила такая радость, какую испытывает только бодхисаттва на первой ступени. Он подумал про себя: «Двенадцать лет я сопровождал моего Гуру, а он не спрашивал меня даже кто я. Теперь же он сказал «сын мой»! И осознав это Наропа был очень счастлив.
«Сын, — сказал Тилопа, — иди и добудь еще такой лакомой снеди». Четыре раза Наропа приходил просить это кушанье, и каждый в том доме был рад подать ему. На пятый день Наропа постыдился просить еще, но почувствовал, что если он не достанет той пищи, то Гуру будет недоволен. Потому он все же пошел просить еще раз. Видя, что все гости домохозяина раздражены, он стащил горшок, полный этой еды и сбежал. Когда он поднес его своему Гуру, тот был удовлетворен пуще прежнего.
Наропа получил посвящение с благословениями и наставления о Ваджраварахи. После шести месяцев созерцания он стал известен повсюду под именем Наропа. Отовсюду приходили к нему люди с подношениями. Из его сердца источался такой свет, что его можно было видеть даже на расстоянии месяца пути. После трудов на благо несметного числа живых существ, он в конце концов взошел на небо Даков.
Тибетский чортен
Чортен (буквально, реликварий, санскр. дхатугарбха). В индийском буддизме ему соответствует чайтья, ступа или топе, а в цейлонском — догаба. Миниатюрные чортены, или чайтьи, сделанные из металла, камня, дерева или глины, украшают алтари ламаистских храмов, и в них часто хранят реликвии. О других назначениях чортенов см. «Тибетскую книгу мертвых».
В экзотерическом аспекте чортен символизирует пять субстанций, на которые распадается тело человека после смерти. Квадратное основание символизирует твердость земли, т. е. субстанцию земли; сферическая часть в виде капли воды — субстанцию воды; суживающаяся кверху часть, напоминающая язык пламени, символизирует огонь; полумесяц в виде перевернутого небосвода — воздух; шар с заостренным навершием в виде поднимающегося к небу языка пламени — эфир.
В эзотерической интерпретации чортен символизирует Путь Освобождения, начинающийся от Земли (основание чортена) и проходящий через Тринадцать Небес Бодхисаттв (тринадцать сегментов в форме ступеней) к Не Имеющий Формы, Несозданной, Трансцендентной по отношению к Природе Нирване за пределы эфира (последнего из элементов сансары) — туда, куда указывает пламя (называемое Джьетих, или Священный Свет Будды), сливающееся с Пустотой.
МИЛАРЕПА
(Из книги Ю.Н.Рериха «По тропам Срединной Азии»)
С Тенгри и районом к юго-западу от него связан один из удивительных эпизодов истории Тибета. Здесь в первой половине XI столетия жил и трудился великий проповедник Тибета Миларепа, святой Франциск страны снегов. На юге Тенгри, в неприступных горных долинах, до сих пор живут ревностные хранители заветов мудреца. Здесь, среди диких гор, еще можно услышать песни Миларепы и, как гласит предание, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, увидеть на стене пещеры его лик.
Паломники ежегодно поднимаются на подступы к Эвересту, чтобы взглянуть на гигантскую расщелину в горе — след падения Наро-Бончуна. Однажды Наро-Бончун, один из выдающихся проповедников «черной веры» в Тибете, вызвал Миларепу на состязание в горы. Миларепа принял вызов. Наро-Бончун, видя, что Миларепа погрузился в медитацию, воспарил благодаря своей сверхъестественной силе к вершине Эвереста. Но разве могла победить «черная вера»? Внезапно над вершиной пика появился сияющий трон, на котором восседал Миларепа, и потрясенный Наро-Бончун упал в глубокую пропасть, признав свое поражение. Так рассказывает легенда, и сотни паломников прославляют мудрость праведника, которому повиновалось все живое на земле.
На пути в Тенгри мы встретили несколько лам, последователей Миларепы, направлявшихся в храм в долине Лачэна. Двое из них несли большой трезубец и трубу из человеческой кости. Белые домотканые халаты лам посерели от пыли; волосы их были стянуты в узел на макушке. Я воспользовался случаем и стал расспрашивать лам о последователях великого проповедника и о знаменитых пещерах в горах. Вопросы чужеземца сначала им показались странными, но постепенно они разговорились. «Братья и друзья Скрытого» — это обычно ученики одного учителя, объединенные общим учением. Живут они в пещерах в горах и узнают друг друга по условным знакам. Постигшие тайное учение «Внутреннего огня», по словам паломников, могут часами сидеть на обжигающем ледяном ветру, не чувствуя холода. Напротив, они ощущают приятное тепло, разливающееся по телу, и иногда видят языки пламени, пляшущие вокруг них. Ламы убеждали меня, что некоторые проповедники, чья жизнь была наиболее безгрешной, способны заставить таять снега на значительном расстоянии от себя. Перед достижением этой стадии «тум-мо» монах должен пройти курс обучения под руководством наставника. Без помощи учителя «тум-мо» считается чрезвычайно опасным, известно много случаев умопомешательства. Я слышал о ламе, в течение четырнадцати лет занимавшемся самосозерцанием, покой которого был внезапно нарушен заблудившимся путником. Лама испытал такой шок, что сошел с ума.
Песни Миларепы очень популярны среди населения Тенгри, а предания о его подвигах можно услышать и поныне. В некоторых домах в Тенгри и соседних деревушках мы видели фрески, на которых был изображен Миларепа. С правой рукой, поднятой к уху, он сидит у входа в пещеру, над которой возвышается огромная снежная гора. На нем белое одеяние его секты и цепочка аскета. На подвижника, погруженного в медитацию, смотрят газели, леопарды и олени; в облаках парит его учитель Джецюн-Марпа с руками, сложенными в мудре созерцания. На других фресках проповедник изображен восседающим среди крутых скал на фоне снежных вершин. Тут же находится богиня Цэрингма, прислуживающая ему. Видно, что подвижник изнурен тяжелой епитимьей. Эти фрески выполнены довольно грубо, но изумительны по цвету. Время смягчило яркие краски и скрыло недостатки настенной живописи. Подобные изображения Миларепы встречаются часто, но его бронзовых изваяний немного. Нам удалось достать только одну статуэтку очень грубой работы.
1
Так озаглавлен (но без указания названия тибетского оригинала) английский перевод на трех страницах, обнаруженный редактором среди бумаг покойного ламы Кази Дава-Самдупа. В конце перевода, из которого заимствована эта цитата, есть подпись: «Перевод Давы-Самдупа, выполненный в соответствии с указаниями Преподобного Праджня Сатхи, 28.5.1917».
2
По-тибетски: «Падме-Тхангьиг-Сертенг».
3
