Ошо - Дао: Золотые Врата. Беседы о «Классике чистоты» Ко Суана. Ч. 2
У меня нет учения. Я ничего не преподаю моим саньясинам. Я хочу, чтобы они приобрели индивидуальность, я не хочу превращать их в свои точные копии. Я бы хотел, чтобы они были собой, подлинными собой. Я очень хочу помочь им обрести индивидуальность, а не коллективное сознание. Христианство создает коллективное сознание. Мусульмане создают другое коллективное сознание, индуисты — третье, и так далее.
Я надеюсь не на коллективный ум, я надеюсь на индивидуальность. Я сам индивидуалист и верю в превосходство индивидуальности. Нет ничего превыше этого.
Есть прекрасное высказывание мистика-баула, Кандида: «Сахар упар манустатья. Тахар упар нахин», что значит «Высшей истиной является индивидуальность, нет ничего превыше нее, нет ничего ценнее ее».
Индивидуальность — это не средство достижения чего-либо: коммунизма, социализма, индуизма, джайнизма, буддизма или фашизма. Но на протяжении тысячелетий и до сих пор человека рассматривали как средство достижения определенных целей — любая глупая цель служит достаточным основанием для принесения в жертву миллионов индивидуальностей.
Я не хочу жертвовать ни одной индивидуальностью, потому что нет ничего превыше нее. Мое уважение к индивидуальности абсолютно, безусловно. Индивидуальность — цель сама по себе. Я хочу помочь вам, поддержать вас, чтобы вы могли быть собой.
Вы спрашиваете меня, каково мое основное учение...
Есть некоторая основа, но это не учение. Это моя любовь, не идеология. Это мое опьянение, которым бы я хотел поделиться с вами, искра, с помощью которой я бы хотел воспламенить вашу душу, разжечь огонь вашей души.
Дервиш, католический священник и саньясин встретились на вокзале. Естественно, они заговорили о религии.
— Вот мы, суфии, — сказал дервиш, — основная жизненная сила ислама. Мы тот сок, благодаря которому дерево остается зеленым. Мы постоянно вливаем в старые традиции свежее понимание и энергию. Ислам — очень консервативная религия, поэтому нам приходится разливать молодое вино по старым бутылкам, чтобы сделать ее приемлемой.
Священник, бывший американским иезуитом, сказал:
— Насколько я понимаю, мы, иезуиты, движущая сила католической церкви. Мы те, кто придает ей интеллектуальное звучание и поддерживает веру на современном уровне в нашем постоянно меняющемся мире. Учение Господа, без сомнения, вечно и непререкаемо, но мы придаем ему новые формы, чтобы оно отвечало потребностям сегодняшнего дня. Можно сказать, мы разливаем старое вино по новым бутылкам.
— А мы, — скромно сказал саньясин, — пьем вино и разбиваем бутылки.
Третий вопрос:
Ошо,
Меня зовут Майкл Потато-Сингх. Я писал тебе из Амритсара. Я приехал. У меня есть несколько вопросов.
Это место становится все прекраснее и прекраснее!
Приветствую вас, Майкл Картофель-Сингх. У нас здесь есть Преподобный Банан. Теперь приехали вы. Надеюсь, мой друг, Майкл Томато из Бангалора, тоже скоро приедет.
Мне кажется, что Майкл Потато и Майкл Томато не два разных человека. Почерки очень похожи. Если это шутка, то она чудесна. Я люблю шутить. Но, возможно, это вовсе не шутка, все может быть очень серьезно. Возможно, у вас раздвоение личности, у вас может быть шизофрения. Сегодня вы Майкл Потато, а завтра — Майкл Томато. И кто знает, в каком образе вы предстанете перед нами в будущем!
Но, в любом случае, мои саньясины — вегетарианцы. Нам нужны и картофель, и помидоры, и бананы. Поэтому оставайтесь с нами сколько угодно и приглашайте всех своих друзей. Мы не людоеды, мы чистые вегетарианцы. Мы откусим от вас лишь кусочек — кусочек капусты, или брокколи, или банана. Не думаю, что здесь есть кто-то вроде Иди Амина, кто захотел бы съесть вас целиком.
Я слышал:
Иди Амин летел на самолете. Стюардесса принесла ему меню. Он изучил его, выбросил и сказал:
— Принесите мне, пожалуйста, список пассажиров.
Очень хорошо, что вас там не было. На самом деле, я сам люблю иногда полакомиться картофельными чипсами. Хорошо, что вы к нам приехали. Добро пожаловать.
Первый вопрос Майкла Потато:
Знаете ли вы, почему евреи злятся на Моисея?
В прошлой жизни я был евреем, поэтому знаю. Они злятся потому, что он свернул налево, а не направо. Тогда у них была бы нефть.
Второй вопрос Майкла Потато:
Знаете ли вы, чем занимаются аисты по выходным?
Да, Майкл Потато. Мне чрезвычайно интересны подобные метафизические вопросы. Они собираются в стаю вокруг монастырей и портят нервы монашкам.
И третий вопрос Майкла Потато:
На какой вопрос нельзя ответить ни да ни нет?
Только на один: Майкл Потато, вы спите?
И четвертый вопрос:
Ошо, — спрашивает Майкл Потато, — трогают ли вас жизненные взлеты и падения?
Нет. Меня трогают только такие негодники, как вы!
Четвертый вопрос
Ошо,
Я приехал сюда в поисках нирваны, но теперь я хочу лишь быть частью твоей пробужденной энергии. Нирвана меня больше не интересует. Пожалуйста, не отвергай меня, хоть я этого и не достоин.
Это очень важно понимать: само желание достичь нирваны и есть единственное препятствие. Можно хотеть денег, можно стремиться к власти, можно жаждать престижа, но нельзя мечтать о нирване — это противоречит самой ее сути. Нирвана означает понимание, что все желания ничтожны. Не исключая желания достичь нирваны.
Желание как таковое абсурдно. Находиться в состоянии, когда нет абсолютно никаких желаний — вот что такое нирвана. Все, кто сюда приходит, приходят с определенными желаниями. У людей, которые приходят, всегда есть свои предыстории. Если их воспитывали с верой в Бога, они приходят в поисках Бога. Если их воспитывали с верой в самореализацию, если им говорили, что самое главное в жизни — познать себя, они приезжают сюда, чтобы познать свое сокровенное существо, свое предельное «Я». Если им говорили, что конечная точка поиска — мокша, нирвана, просветление, тогда они приходят за этим.
Все, кто сюда приходит, обязательно имеют определенное желание. Это естественно, иначе вас здесь бы не было. Но как только вы сюда попадаете, как только вы начинаете глубже и глубже погружаться в понимание меня и того, что здесь происходит, вы начинаете осознавать, что именно желания являются первопричиной всех страданий. Нет никакого другого страдания, кроме желаний. Именно желания застилают вам глаза, словно вуаль. Они не дают вам увидеть то, что есть, потому что вы всегда сосредоточены на том, что должно быть. Желание уводит вас в будущее, которого еще нет. А сами ваши желания исходят из прошлого.
Вы, должно быть, воспитывались среди буддистов, иначе почему нирвана? Почему не Бог, мокша или истина? Вы приехали сюда в поисках нирваны по той простой причине, что вам с самого начала внушали, что, пока вы не достигнете нирваны, не будет удовлетворения, не будет блаженства, не будет радости, жизнь так и останется страданием.
Именно в этом коренная ошибка. Все усилия Будды были направлены на то, чтобы помочь людям понять, что желания... Дело не в том, чего вы хотите, дело в том, что вы хотите. Желание как таковое является причиной страданий, потому что уводит вас из настоящего, из здесь и сейчас. Само слово нирвана означает прекращение желаний, тогда как можно хотеть нирваны? Это невозможно, возникает противоречие.
Ко мне приезжают много буддийских монахов, и все они спрашивают, как достичь нирваны. И всем я говорю: «Не будьте глупцами. Сама идея достижения эгоистична, сама идея достижения какой бы то ни было цели, осуществления какой бы то ни было цели — игра ума, уловка ума, показатель эго». Нирвана означает просто видеть и через это видение отказываться. Не то что вам приходится отказываться... Помните: если вы отказываетесь, вы всегда отказываетесь ради каких-то других желаний. Вы можете отказаться, но ваш ум тут же спросит вас: «Почему ты отказываешься от этого?» Он будет требовать замены старого желания.
Так часто бывает: люди приходят сюда медитировать в надежде обрести покой ума, но они не осознают, что сама идея достижения чего-либо является причиной смятения. Покой ума — это просто отказ от всех бессмысленных стремлений, желаний достичь, отказ от самой идеи стремления к чему-либо, как мирскому, так и духовному. Конечно, желание всегда нетерпеливо. Хочется всего и сейчас, подобно быстрорастворимому кофе: к чему тратить время? И они приходят ко мне и спрашивают: «Сколько времени потребуется, чтобы обрести покой ума?»
«Если вы спрашиваете о времени, — отвечаю я, — то вам будет очень трудно, практически невозможно обрести покой. Забудьте о времени. Время — это категория ума. Забудьте о времени». Настоящее не относится ко времени. Время состоит исключительно из прошедшего и будущего. Настоящее вне времени. «Забудьте о времени, — говорю я им, — не будьте нетерпеливыми».
