Петр Успенский - Четвертый путь
Я попытаюсь дать некоторые примеры того, как необходимо начинать самоизучение. Мы уже говорили о лжи, и я дал возможное определение психологии, как «изучение лжи». Поэтому одной из первых и наиболее важных вещей для наблюдения является ложь. Весьма близкими ко лжи являются наши иллюзии, вещи, относительно которых мы обманываем себя, ошибочные идеи, ошибочные убеждения, ошибочные взгляды и т. д. Все они должны быть изучены, ибо, пока мы не начнем понимать наши иллюзии, мы никогда не сможем увидеть истину. Во всем мы должны сперва отделить наши иллюзии от фактов. Только тогда возможно будет увидеть, сможем ли мы действительно выучить что-либо новое.
Одной из наиболее важных и наиболее трудных иллюзий для преодоления является наше убеждение, что мы можем «делать». Попытайтесь понять, что это значит. Мы полагаем, что составляем план, решаем, начинаем и достигаем всего, чего хотим, но настоящая система объясняет, что человек 1, 2 и 3 не может «делать», не может делать ничего, все только случается с ним. Это может звучать странно, особенно теперь, когда все думают, что они могут что-то делать. Но постепенно вы поймете, что многие вещи, которые мы привыкли говорить о человеке, могут быть истинными только в отношении к людям более высокого уровня и неприменимы к людям нашего низкого уровня. Если вы говорите, что человек может «делать», это будет правильно в отношении к человеку № 7 или № 6. Даже человек № 5 может кое-что делать по сравнению с нами, но мы не можем делать ничего. Вы можете также сказать, что человек имеет сознание. Это было бы правильно в отношении к человеку № 5, б или 7, начиная с № 5, а если бы вы сказали, что человек имеет совесть, это было бы правильно в отношении к человеку № 4, но не в отношении к человеку № 1, 2 или 3. Мы должны учиться различать, к какой категории человека относятся вещи, ибо некоторые вещи правильны в отношении к одной категории, но ошибочны в отношении к другой.
Очень важно понять, что человек не может «делать», так как это есть основа нашего взгляда на самих себя, и даже когда мы становимся разочарованными в себе, мы полагаем, что другие люди могут «делать». Мы не можем принять целиком и полностью, что вещи происходят механически, и что никто не дает им толчка. Сначала это трудно увидеть в большом масштабе, но скоро вы увидите это в самих себе. При изучении себя, если вы попытаетесь сделать некоторые вещи, которые обычно не делаете, например, если вы попытаетесь помнить себя, если вы попытаетесь осознать себя, то очень скоро увидите, сможете ли вы «делать» что-либо или нет. И в большинстве случаев вы найдете, что не сможете делать это.
В. Если мы ничего не можем делать с собой, как люди 1, 2 или 3, должны ли мы прибегать к некоторому внешнему посредству, если хотим стать сознательными?
О. Нет внешних посредников, которых мы могли бы пригласить, ибо мы являемся механичными. Мы ничего не можем делать, но имеются различия в делании, и самонаблюдение покажет это; например, мы можем проявить некоторое сопротивление. Мы можем иметь некоторое желание, некоторое стремление, но мы можем проявить сопротивление этому желанию и можем продолжать сопротивление ежедневно. В совсем малых вещах мы имеем выбор, поэтому, хотя мы не можем «делать», имеется много небольших вещей, которые мы можем делать в настоящее время. Например, мы можем пытаться осознать себя. Конечно, мы можем не делать этого в течение продолжительного времени. Но пытаемся мы или нет? Вот в чем вопрос. В наблюдении различных наших действий мы видим, что хотя в принципе человек 1, 2 или 3 ничего не может «делать», однако, если он заинтересован в чем-либо, если начинает хотеть чего-то большего, чем обычно, тогда он не всегда находится на одном и том же уровне и может выбрать моменты, когда он может начать делать в некотором элементарном смысле.
Другой очень важной проблемой, которую мы должны рассмотреть, является идея о добре и зле в настоящей системе, ибо обычно взгляды людей на эту идею очень запутаны и необходимо установить для самого себя, как понимать ее. С точки зрения этой системы имеются только две вещи, которые можно сравнивать или рассматривать в человеке, — проявления механических законов и проявления сознания. Если вы хотите найти примеры того, что вы называете добрым или дурным, для того, чтобы прийти к некоторому стандарту, вы сразу увидите, что то, что мы называем злом, всегда является механическим, оно никогда не может быть сознательным; и то, что мы называем добром, всегда сознательно, оно не может быть механическим. Надо потратить много времени для того, чтобы увидеть причину этого, ибо эти понятия механического и сознательного смешаны в вашем уме. Мы никогда не описываем их правильным образом, поэтому это ближайший вопрос, который вы должны рассмотреть и изучить.
Далее, в связи с вопросом о добре и зле мы должны попытаться понять относительные положения морали и совести. Что такое мораль и что такое совесть? Прежде всего мы можем сказать, что мораль непостоянна. Она различна в различных странах, в различных столетиях, в различных десятилетиях, в различных классах, у людей различного образования и т. д. То, что может быть нравственным на Кавказе, может быть безнравственным в Европе. Например, в некоторых странах месть является наиболее нравственной вещью; если человек отказывается убить кого-то, кто убил его дядю, его будут рассматривать как наиболее безнравственного человека. Но в Европе никто не будет думать таким образом, в действительности большинство людей будут думать, что человек очень безнравственен, если убивает кого-либо, даже того, кто убил его дядю. Поэтому мораль всегда различна и всегда меняется. Но совесть никогда не меняется. Совесть — это род эмоционального понимания истины в некоторых определенных отношениях, обычно в отношении к поведению, к людям и т. д. Она всегда одна и та же; она не может изменяться и не может различаться в той или другой нации, в той или другой стране, в том или ином человеке.
Попробуйте связать в вашем уме то, что я сказал об изучении добра и зла, механичности и сознательности, морали и совести, а затем поставить вопрос: «Возможно ли сознательное зло?» Это потребует изучения и наблюдения, но с точки зрения этой системы существует определенный принцип, что сознательное зло невозможно; механичность должна быть бессознательной.
В. Понятие о зле, которое всегда несознательно, довольно трудно для понимания. Можете ли вы объяснить это более подробно?
О. Прежде всего попытайтесь найти для самих себя, что вы называете злом, но не путем определения, а посредством примеров. Когда вы будете иметь некоторое количество примеров, спросите себя, могут ли они быть сознательными? Можно ли сознательно причинить зло? Позднее вы увидите, что эти действия могут быть сделаны только несознательно. Другим ответом является то, что все, что вы называете злом, может происходить механически, и оно всегда происходит механически, поэтому не нуждается в сознательности.
Я сказал, что мы будем изучать идеи настоящей системы главным образом в связи с эволюцией человека, и объяснил, что под эволюцией мы должны понимать сознательный процесс и сознательные усилия, непрерывные и соединенные. Нет механической эволюции, как она иногда понимается. Эволюция, если она возможна, может быть только сознательной, и в начале эволюция всегда является эволюцией сознания, она не может быть эволюцией чего-либо еще. Если сознание начинает развиваться, начинают расти и развиваться другие вещи. Если сознание остается на одном и том же уровне, все остальное тоже остается на том же уровне.
Есть несколько вещей, относящихся к эволюции, которые важно понять с самого начала. Во-первых, то, что из очень большого количества людей 1, 2 и 3 только очень немногие могут стать № 4, 5, б и 7 или даже начать становиться ими. Это должно быть очень хорошо понято, так как, если мы начинаем думать, что каждый человек может развиваться, мы перестаем понимать условия, необходимые для начала эволюции, как я описал их вам в примере бегства из тюрьмы.
В. Имеют ли все расы людей одни и те же возможности развития?
О. Это очень интересный вопрос. Я задал этот вопрос, когда впервые подошел к этой работе, и мне сказали, что он обсуждался в очень значительных школах в весьма важный период и что после проведения всех возможных экспериментов в этой связи школы пришли к заключению, что с точки зрения возможного развития нет разницы между белой, желтой, черной, коричневой и красной расами. В настоящее время белая и желтая расы имеют преобладающее влияние, тогда как в прошлом преобладала, вероятно, одна из других. Например, Сфинкс напоминает негра, — не европейца.
В. В связи с тем, что вы сказали о добре и зле: может ли последователь настоящей системы принимать участие в войне?
