Мирзакарим Норбеков - Аркан для бешеной селедки, или Все способы энергетической защиты по системе Жим Лам

— Да, мне говорили, что он хоть и молодой, но голова и руки у него на месте. Из этого парня выйдет толк… — бросил я вдогонку уходящей по коридору Полине.

— Главное, чтобы весь не вышел, — съехидничала ученая красавица, хлопнув дверью с надписью «Склад».

Я пожал плечами. Последнее слово, как известно, всегда остается за женщиной, кроме одногоединственного случая. Я имею в виду твердый мужской глагол «покупай!»

Часть II. Туристическая

Умный всетаки пошел в гору

— Скажите, сколько вам лет?

— Я приближаюсь к сорока.

— А с какой стороны?

Как ведет себя энергетический потребитель?

Подходя к стойке регистрации аэропорта Домодедово, я увидел заметно нервничающего Женю — вчерашнего студентафотографа. Ростом он был под два метра, поэтому, как маяк, был виден издалека.

На его почти детском лице обычно сохранялось выражение безоблачного счастья, такого искреннего и непосредственного, что каждый встречный, случайно столкнувшись с ним взглядом, обязательно улыбался.

Сейчас же физиономия юноши изображала крайнюю степень растерянности. Очевидно, парень совсем извелся и как никогда нуждался в сочувствии и понимании.

— Товарищ директор! — он буквально бросился ко мне, держа в каждой руке по четыре свертка. За спиной у Жени прочно обосновался рюкзачище размером от копчика до макушки и даже немного повыше.

Причиной паники гиганта оказалась Полина Александровна, которая скромно устроилась на чемодане размером с небольшой корабль и преспокойно подправляла пилочкой свои идеальные ногти. Ее склоненная головка была повернута в нашу сторону в самом выгодном ракурсе.

— Вопервых, я не могу все это унести, вовторых, у нас перевес, а втретьих… ой, извините, здравствуйте! — выпалил наш фотограф.

Я учтиво поприветствовал всех участников группы. Сразу догадавшись, что все взятое женщиной совершенно необходимо ей, а значит, и нам, а равно и нашей экспедиции, я направился к стойке регистрации договариваться, чтобы вес распределили на троих.

Самым тяжелым оказался чемодан не с аппаратурой, а… ну, в общем, понятно.

В салон самолета наша красавица взяла с собой только самое необходимое, в результате чего нам всем хватило ручной клади в обе руки.

Мысленно я усмехнулся, представив эту столичную штучку в горах, с рюкзаком за плечами, топающую по осыпающимся под ногами камням, в некрасивых ботинках… Даа, чегото в жизни я явно не понимаю…

Самолет вздрогнул и побежал по взлетной полосе. И здесь нас ожидал первый сюрприз.

Как только Женя собрался вздремнуть, чтобы сгладить негативные впечатления от нервной встряски при посадке в самолет, сразу же выяснилось, что наша принцесса боится летать.

Что тут началось! Дама применила все известные и неизвестные женские уловки, чтобы сосредоточить на своей персоне все внимание и получить полный спектр услуг от всех участников процесса.

Были пущены в ход фразы типа: «А можно я во время взлета буду держаться за вашу руку?..» — с томным дрожанием ресниц, и конфетки, и одеяло от сквозняка… Стюардесса подошла к заигравшейся красавице ровно столько раз, сколько ко всем остальным пассажирам, вместе взятым. Дай Бог ей здоровья за ее безграничное терпение!

Полет продолжался четыре часа. Я, привыкший к самым разным жизненным ситуациям, невозмутимо уснул, а Женя так и не сомкнул глаз. Более того, он все время был чемто занят по поручению Полины Александровны.

Когда мы приземлились, первое, что она произнесла: «Мне кажется, этот перелет продолжался целую вечность…»

Затем взяла маленькую сумочку и направилась к выходу, очаровательно улыбаясь уступающим ей дорогу мужчинам. Женщины смотрели ей вслед без теплых чувств, что, впрочем, ее нисколько не волновало.

Мы же, увешанные свертками и сумками, медленно двигались к выходу вместе с общим потоком.

На площадке у здания аэропорта нас ожидал «уазик» Геологического управления — организации, с которой мы постоянно сотрудничали. В машине на месте рядом с шофером уже восседала Полина Александровна. Она сделала строгое лицо изза нашей задержки. Я почемуто нисколько не удивился.

Добрые и гостеприимные хозяева забрали наши вещи, отчего мне и Жене сразу полегчало.

Перебросить нас на ИссыкКуль[8] было решено в два этапа. Сегодня ужин в горах и ночлег в домике геологов на высоте двух километров — для акклиматизации и привыкания к высокогорью. А завтра — через перевалы и ущелья Кунгей АлаТоо на машине к озеру, около ста километров по красивым горным дорогам.

Такое предложение показалось нам весьма заманчивым. И хотя реальность несколько отличалась от нарисованной воображением картины, гостеприимство хозяев с лихвой компенсировало скромность бытовых условий.

До нашей импровизированной гостиницы мы добирались часа два по каменистой дороге.

Полина в соответствии с многолетней привычкой сразу сосредоточила на себе все внимание принимающей стороны. Однако здешние жители к гостям всегда относились почти с религиозным почтением, поэтому услужливость их и без того была неисчерпаема.

Женя, улучив момент, все же заснул и умудрился не проснуться до самого конца пути, несмотря на тряску. Вот что значит молодой здоровый организм! Или что там еще…

За линию фронта

— Милый, какая сегодня на улице температура?

— Около четырнадцати в тени.

— А на солнышке?

— Как обычно… Около шести миллионов градусов.

Как создается состояние предчувствия?

Знаки, которые нас предупреждают.

— Погода, наверное, опять испортится, — шофер вздохнул. Затем еще немного поглазел на стаю ворон, летающих над самым краем ущелья, и стал заводить машину.

Было раннее утро. Вся наша группа, состоящая из трех человек, медленно заполняла внутренность промерзшего за ночь автомобиля.

Не успев как следует отдохнуть после вчерашнего перелета и спартанского ночлега, мы даже не пытались прогнать утреннюю дремоту и только терпеливо ожидали, когда же наш «уазик» наконецто заведется. Нахохлившись, словно замерзшие воробьи, мы прижались друг к другу. Шевелиться и разговаривать не хотелось. Так что беседу о погоде, начатую шофером, никто не поддержал.

Я вспомнил, что вчера перед сном Полина рассказывала, как она представляет в уме отару овец и считает их для успокоения и скорейшего засыпания. А Женя дал ей совет, что, если считать сразу по две овцы, то можно уснуть в два раза быстрее.

Добрый он всетаки парень! И здесь постарался помочь! И главное, что его совет, кажется, пригодился, потому что на этом все ночные разговоры прекратились. И нам удалось погрузиться в долгожданный сон.

Сейчас меня тоже не отпускало ощущение, будто все пассажиры зеленой «буханки» тренируются по Жениному методу.

Машина чихала и кашляла, но заводиться упорно отказывалась. Водитель снова и снова запускал стартер.

— Птицы ведут себя беспокойно, играют… — пояснил он для спящей аудитории. Парень продолжал трудиться над непослушным зажиганием, с надеждой бросая взгляд в зеркало заднего вида. Собеседников в салоне попрежнему не было.

Мне стало его жалко. Чтобы поддержать разговор, я тихонько повернул голову к окну, стараясь не разбудить спящего товарища.

Через запотевшее стекло был виден край обрыва и птицы. Их черные силуэты мелькали на фоне рваных облаков. Они то неподвижно зависали, распластавшись в прохладном ветре, то резко бросались вниз и вверх, гоняясь друг за другом. Почемуто эта картина была какойто тревожной.

— Даа… — буркнул я в темноту. Неожиданно наш «Савраска» отозвался веселым ржанием. Совсем уже было уснувшие пассажиры зашевелились и стали потихоньку рассаживаться поудобнее, готовясь к дальней дороге.

Видавший виды «уазик» геологической экспедиции с ходу стал вытряхивать из нас остатки сна. Он упорно карабкался вверх по извилистой дороге, которая состояла из утрамбованной земли и камней.

Мы поднимались все выше и выше, а скорость… В общем, ее вообще не было. Зато трясло, качало и болтало от Души!

Я подумал, что вроде бы все налаживается: мы двигаемся к цели, аппаратура и вещи с нами. Только расслабился, собрался посмотреть в окно, чтобы полюбоваться красивыми видами горной дороги, как вдруг мотор замолчал, а шофер торжественно объявил:

— Приехали!

И вышел из кабины на воздух, зажав в руке рацию.