Александр Медведев - Тайное учение даосских воинов
— Покажи мне, как меняют позы, — попросил я. Кореянка грациозно опустилась на постель, разложенную на полу, с мастерством великой актрисы каждым своим жестом показывая, как она хочет спать. Ее тело вытягивалось, переваливалось с боку на бок, сгибалось. Она отбрасывала конечности под разными углами. Зафиксировав ненадолго одну из поз, кореянка мимоходом делала несколько замечаний и принимала другую позу. Ее показ был настолько изящен и эротичен, что казался замедленным экзотическим восточным танцем лежа. Мне снова пришлось убрать силу из члена, чтобы спокойно отдаться наслаждению созерцания ее смуглого гибкого тела.
Девушка улыбнулась. Стремительно приподнявшись, она схватила меня за руки и опрокинула на постель.
— Расслабься, — прошептала она и игриво укусила меня за ухо, — я буду учить тебя позе.
Несколько незабываемых часов мы провели, принимая разные позы, переплетая руки и ноги в самых невероятных сочетаниях. Мелодичный голос кореянки объяснял мне, как, куда и зачем должно передаваться тепло наших рук, о циклах миграции энергии и их связи с положениями наших тел.
Потом мы уснули в классической позе «ян, окружающий инь». Девушка лежала спиной ко мне, немного согнувшись вперед. Мои руки обнимали ее. Ее рука сжимала пальцы моей левой кисти, прижимая ее к животу, моя правая рука так же сжимала ее пальцы. Она согнула колени, прижав свои ноги к моим, и мой нос находился как раз против точки бай-хуэй на ее голове.
— Когда мы снова увидимся? — спросил я.
— Чтобы не вредить твоему обучению, мы можем видеться только раз в месяц, — с грустью сказала она.
Вдруг я понял, насколько важна для меня эта женщина и как ограничен наш обычный мир общения, мир европейцев и других людей, какими убогими виделись мне обычные повседневные человеческие отношения с их нервозностью, комплексами, ограниченностью и агрессивностью.
Ни одна женщина, с которой я встречался раньше, даже если она вызывала у меня чувство влюбленности, не давала мне такого ощущения родства душ, гармонии, наслаждения и покоя. Я понял, что жизнь подарила мне удивительное счастье, и что медитация воспоминания поможет мне сохранить это счастье навсегда, переживая его вновь и вновь. Только теперь я полностью осознал огромную силу и смысл медитации воспоминания, помогающей, когда это нужно, выравнивать негативное воздействие окружающего мира, заполнять вакуум общения и впечатлений, так необходимых нашему организму и столь важных для нас.
Мои размышления прервал голос девушки.
— О наших встречах пока никто не должен знать, — сказала она.
— А как же Учитель?
— Учитель и так все знает.
У нас оставалось немного времени до расставания. Мы сидели рядом, лежали рядом, смотрели друг на друга. Это взаимное созерцание и молчаливое общение доставляло мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Раньше никогда в жизни мне не хотелось так долго рассматривать женщину, любуясь ею как цветком, как деревом, как прекрасным пейзажем.
Настало время расстаться. Она молча отстранилась, поцеловав мне руки, и спрятала лицо в мои ладони. В моей душе поднялась такая волна нежности, что на глазах выступили слезы. Кореянка стремительно поднялась, быстро оделась, не глядя на меня, и, повернувшись ко мне в последний раз, сказала:
— Здесь английский замок. Уходя, просто захлопни дверь. Еще некоторое время я лежал на расстеленной на полу постели и глядел на голубизну неба за оконным стеклом. Вдруг я вспомнил, что должен ехать на вечернюю тренировку по дзюдо. Я быстро оделся и, нащупав в кармане мелочь на проезд, помчался на автобусную остановку.
Я ехал в автобусе, продолжая пребывать в каком-то нереальном мире грез и воспоминаний. Я впервые испытывал любовь такой силы. Мой юношеский пыл превратился в сильный, ровно и постоянно горящий огонь, опаляющий меня изнутри ощущением невероятного счастья. Мне захотелось подарить что-нибудь своей возлюбленной. Я вспомнил, что сестра просила мою мать продать ее платье, которое ей почему-то не нравилось. Платье было французское, очень красивое, и я представил, как прекрасно оно бы смотрелось на моей любимой. Я стал лихорадочно соображать, где мне достать 40 рублей, чтобы выкупить платье у сестры.
После тренировки я вернулся домой. Мама, как обычно, ожидала моего появления у окна, выходящего во двор. Я подошел к ней и сказал:
— Мама, я влюбился. Мне нужно сделать подарок моей возлюбленной, мне очень этого хочется. Могу я взять платье, которое прислала сестра?
Видимо, в моем голосе было что-то настолько убедительное, что мама, молча потрепав меня по голове, прошла в свою комнату и вернулась, держа в руках французское платье…
Глава XXI
Возвращаясь из института, я решил сократить путь, пройдя через проходной двор. Чтобы попасть в него, нужно было миновать сквозной подъезд жилого дома. Выйдя из подъезда, я понял, что застал врасплох двух мужчин, которые при виде меня застыли посреди двора в напряженных и неестественных позах.
Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что я стал свидетелем довольно крутой разборки. Шляпа одного из них была сдвинута на бок, очки висели на ухе и, качнувшись, упали.
Несколько дней назад на тренировке по дзю-до я вывихнул локоть и теперь одна рука у меня была на перевязи, Я подумал, что лучше поскорее убраться отсюда, но сделать этого не успел. Второй мужчина резко развернулся в моем направлении и бросился на меня с ножом. Он выбросил руку, целясь мне в грудь, но я среагировал почти мгновенно и, ударив ногой в болевую точку на запястье, выбил нож из его руки. Противник замахнулся для нового удара, но мне удалось здоровой рукой перехватить его удар и, развернувшись, приемом, который показывал мне Ли, я растянул ему плечо. Послышался характерный хруст. Не дав ему опомниться, я сбил его на землю ударом ноги под колено и, перехватив запястье, нанес удар коленом, сломав ему руку. На всякий случай я еще раз ударил его ногой и уже было собрался бежать, но тут с двух сторон — из сквозного подъезда и проходного двора — появилась милиция.
Нас троих задержали и отвезли в отделение. С нас сняли показания, и меня довольно быстро отпустили, но мне не понравилось то, что нас всех допрашивали в одной комнате и заставили в присутствии напавшего на меня уголовника назвать свое имя, фамилию, домашний адрес и место учебы. Я попытался было возражать, на что милиционер мне ответил достаточно грубо, и, чтобы поскорее освободиться, больше я спорить не стал, как потом выяснилось, зря.
Месяца через полтора, когда травмированная рука уже полностью зажила, я сидел дома и готовился к экзаменам. Раздался звонок в дверь. На пороге стоял атлетически сложенный молодой человек. В нем чувствовалась скрытая энергия, он поигрывал мышцами и доброжелательно улыбался мне.
— Извините, вы Шурик Медведев? — спросил он.
Я ответил, что да, сразу почувствовав к нему симпатию, потому что Шуриком меня обычно называли только близкие друзья. Я подумал, что он интересуется боевыми искусствами и кто-нибудь из моих знакомых направил его ко мне.
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут? — очень вежливо попросил парень. — Но мы должны спуститься вниз и поговорить во дворе.
Меня это немного насторожило и заинтриговало, появилось смутное мимолетное ощущение опасности, но я не обратил на это внимания. Я одел ботинки и пошел за парнем. Спускаясь по лестнице, он что-то бормотал, типа:
— Пойдемте, я должен передать вам кое-что очень важное…
Мы спустились с крыльца и оказались на бетонированной площадке в центре дворика. Парень резким движением повернулся ко мне и с неожиданной злобой спросил:
— Сыча помнишь?
Удивленно посмотрев в его холодные серые глаза, я поинтересовался:
— Какого Сыча?
В этот момент он нанес мне удар снизу ножом в живот. Не успев ничего сообразить, я инстинктивно отпрыгнул и окрестным ударом двух рук выбил нож из его пальцев. Другой рукой он выхватил сзади из-за пояса брюк опасную бритву, закрепленную в деревянной рукоятке, и попытался полоснуть меня по глазам. Еле-еле успев откинуться туловищем назад, я рукой защитил глаза от удара и почувствовал, как бритва прошлась по моей руке, перерезав сухожилия пальцев.
Не давая противнику замахнуться для нового удара, я ударил его ногой в пах и в лицо. Он упал на спину, но тут же приподнялся на руке, продолжая размахивать бритвой. Я выбил бритву, ударив ногой по активной точке на предплечье, и, перепрыгнув через его лежащее тело, очень сильно с оттяжкой нанес удар ногой в подбородок, после чего его голова с глухим стуком ударилась о цемент, тело несколько раз содрогнулось в конвульсиях, и он потерял сознание. Я взглянул на свою руку и увидел глубокие разрезы на пальцах. Мне запомнилось, как из этих разрезов обильно хлынула кровь.
