Бхагаван Раджниш - Дар просветления
Вот где кроется причина недовольства собой. Но так и должно быть, ведь ты никогда не сможешь стать кем-нибудь другим; как бы умело ты ни притворялся, глубоко внутри ты будешь осознавать, что предал самого себя. Глубоко внутри ты никогда не будешь удовлетворен, ты не испытаешь самоуважения, гордости, переживать которые так естественно для человека; ты не испытаешь достоинства, которым природа наградила тебя, подарив тебе жизнь.
Если человеку позволят быть самим собой, он никогда не почувствует себя недостойным, ибо в этом случае он будет расти естественно. Если ты - розовый куст, ты расцветешь розами, если ты - кустик ноготков, то ты расцветешь ноготками. Ноготки не чувствуют своей второсортности по отношению к розам; точно так же и розы не чувствуют, что они особенные или что они краше или благороднее ноготков. Даже самая крохотная травинка испытывает самоуважение, которое сродни достоинству ярчайшей звезды галактики.
В природе нет места комплексу неполноценности, а, значит, и чувству превосходства. Ноготок счастлив оставаться ноготком; он не мучает себя вопросом: "Ну почему я не роза?"
Природа была бы очень бедна, если бы кругом росли одни розы, розы и розы, и никаких других цветов. В этом случае розы потеряли бы всю свою прелесть. Лишь цветочное многообразие - миллионы разных цветов - делают природу богаче любых наших фантазий.
Но обществу угодно, чтобы ты был овцой. Ты можешь обладать качествами оленя, тигра, льва или орла - личности отличаются разнообразными свойствами, - но общество предпочитает исключительно одно качество: все должны быть овцами. Представь, как должен чувствовать себя лев, от которого требуют быть овечкой. Это для него противоестественно; несомненно, он будет чувствовать себя несчастным.
Ощущение никчемности появляется из-за того, что окружающие предъявляют к тебе неестественные, завышенные требования. Никто не желает видеть тебя таким, какой ты есть; каждому нужно, чтобы ты был не самим собой, а кем-то другим. Безусловно, удовлетворив требования окружающих, ты добьешься любви, уважения и почитания, но это очень опасно, ибо цена подобной жертвы слишком высока: тебе придется потерять самого себя. Чего ты добьешься своим лицемерием? Что значат для тебя уважение, почет и награды толпы? Ничто не сможет компенсировать твою главную потерю - ты расплатился своей душой. Ты можешь быть удостоен Нобелевской премии, но и тысячи Нобелевских премий не возместят тот урон, который ты понес в этой сделке. Ты лишился своего жизненного пространства, своей территории; ты лишился самого главного - души и сознания.
Мне понятна твоя проблема, Прем Нирджа, и я думаю, что ты тоже все понимаешь. Ты все видишь, но одного понимания недостаточно. Одно понимание еще ничего не изменит; наоборот, оно только усугубляет проблему. Ты осознаешь, что совершал ошибки, сейчас ты стал своего рода мастером ошибок. Ты преуспел в этом мастерстве - и в награду за него ты получаешь деньги, уважение, признание; ты стал цепляться за все это.
И тут возникает серьезная проблема. Она порождает шизофрению. Ты знаешь, что поступаешь неправильно, но это знание поверхностно; оно не проникло в глубины твоей сущности, где рождаются все действия.
Твой разум пассивен. Он не стал медитативным; он остается твоим старым умом, а ум всегда бессилен. Итак, ты осознаешь, что совершаешь ошибку, но в то же самое время ум говорит тебе, что это единственный способ получить признание и почитание толпы, это единственный известный тебе способ, и неважно, достойный он или нет. Не отказывайся от толпы, ибо ты уже не знаешь, где потерял свою душу и неизвестно, найдешь ли ты ее вновь. Ты ведь даже не помнишь пути назад, домой.
Поэтому ты продолжаешь цепляться за старое, хотя и понимаешь, что это неправильно. Ты разрушаешь себя, но продолжаешь принимать яд; ты забыл дорогу домой.
Всего лишь несколько дней назад Латифа рыдала, но сегодня тучи уже рассеялись. Она предприняла смелый шаг. Раньше она все время думала, она думала целую вечность... Ведь в несчастье время тянется очень долго; кажется, что один час длится дольше века. Так вот, она страдала целую вечность, хотя прекрасно знала (я постоянно твердил ей одно и то же): если чувствуешь себя в какой-нибудь ситуации несчастной и видишь рядом открытую дверь, то нужно смело входить в нее.
Она и хотела бы войти, но цепко держится за старое; она боится открытой двери, она боится свежего воздуха, она боится неизвестного. Новое влечет ее: сердце трепетно бьется в предвкушении неизведанного, но расчетливый ум заботится о безопасности. Кто даст гарантию, что новая ситуация окажется лучше прежней? По крайней мере, к старым невзгодам ты уже привыкла, ты уже как-то приспособилась к ним - в сущности, настолько привыкла, что где-то внутри затаился страх: смогу ли я вообще выжить без всего этого?
Все же несчастье кажется лучше, чем ничего. Ты не одинока, душа твоя не пуста; у тебя есть несчастье, на которое ты можешь положиться - завтра оно неизменно будет с тобой. Незачем переживать, что завтра можно оказаться опустошенной и одинокой. Таким образом человек полностью запутывается внутри себя.
Но Латифа, в конце концов, проявила здравый смысл и решилась на смелый шаг. Сегодня она написала мне письмо, где выражает огромную благодарность; она чувствует себя так, словно излечилась от ужасной болезни, она ощущает чистоту, здоровье, счастье, свет - тяжелое бремя свалилось с ее плеч.
Испытать радость, ощутить вкус свободы, обрести свет и безоблачное небо можно, лишь перестав держаться за старое - иного пути нет.
Но даже придя ко мне, слушая меня, люди умудряются фильтровать услышанное: они выбирают, что им слушать, а что нет. Они охотно принимают то, что питает их предрассудки, они счастливы, если их убеждения получают поддержку. Но стоит мне сказать что-либо, идущее вразрез с их предубеждениями, - а ведь обусловленность и является причиной их несчастий, страданий и адских бедствий, - как у них пропадает всякий интерес. Но сколько можно отворачиваться от очевидного? Я бью во все колокола, я кричу об этом на весь мир. Так что рано или поздно придется прислушаться.
И опять же, человеческая тупость такова, что люди начинают защищаться. Иногда меня разбирает любопытство: а зачем тратить попусту время? Если ты пришел сюда, чтобы защищать свои предрассудки, то с таким же успехом ты мог бы делать это и там, откуда ты пришел.
Тебе было бы даже легче отстаивать свои убеждения где-нибудь в другом месте; здесь это будет намного сложнее. Я не позволю тебе защищаться, ибо, защищая себя, ты защищаешь все свои несчастья, это синонимы. Ты и твое несчастье, ты и твои страдания, ты и твои убеждения - вы неразделимы.
Твоя личность - это твое проклятие; я повторяю это снова и снова, я раскрываю твою индивидуальность - а это совершенно иное явление; индивидуальность присуща человеку с самого рождения. Личность - это маска, навязанная тебе обществом. Но ты так долго жил под этой маской, что воспринимаешь ее как свое истинное лицо. В своей спячке люди продолжают защищать то, что несет им погибель.
Сегодня одна женщина написала мне о том, что она ненавидит Хаима Гольдберга. Я просто не мог поверить, что беднягу Гольдберга можно ненавидеть! Но она, видимо, просто антисемитка... Если одно лишь упоминание его имени оскорбляет ее чувства, все ее нацистское воспитание восстает против того, что я преподношу его почти как героя. Но это так, и я собираюсь написать биографию Хаима Гольдберга.
Далее эта дама говорит: "Мне не нравится, что вы смеетесь вместе с нами". Создается впечатление, что она также и против смеха. Я редко смеюсь, но время от времени мне хочется присоединиться к вам - чтобы у вас не создавалось впечатление, что я чем-то выделяюсь на общем фоне. Я хочу быть одним из вас, а не взирать на вас откуда-то сверху с серьезным видом - словно золоченая статуя Будды.
Разумеется, Гаутама Будда не смеялся. Никому также не известно, чтобы смеялся Иисус. Это были серьезные люди.
Но я человек несерьезный. Я повторяю снова и снова, что я абсолютно несерьезен, но никто не воспринимает этого всерьез! Все думают, что я шучу... На самом деле это серьезная проблема, как же разрешить ее?
Читая вопрос этой женщины, я вспомнил Надама... Он рассказал вчера о том, что, благодаря научным исследованиям, в вагине женщины была найдена некая точка Джи. Я никак не мог понять, почему именно "Джи"?
Я тоже нашел точку Джи. Только она находится не в вагине, а в животе у каждого из нас - как раз за пупком. И вполне резонно называть ее точкой Джи, ведь она вызывает смех* (Здесь обыгрывается буква G (джи); сравните: G-point и giggle - "хохотать". - Прим. перев.). Сотрясающаяся от смеха вагина - полнейшая бессмыслица, а вот о трясущемся от смеха животе знают все. Всем известно, что настоящий смех всегда идет от самого живота.
