Бхагаван Раджниш - Коммунизм и огонь Дзен, ветер Дзен
Но идиоты разрушили самую разумную общину в мире. В ней были одаренные хирурги, доктора, профессора; почти каждый был специалистом в какой-нибудь области, сотни кандидатов наук, сотни почетных докторов. Это была группа очень разумных людей.
Дзен остается малой, тонкой линией, но чрезвычайно ценной. Дзен имеет дело с символами. Если вы не понимаете символы, то рассказ теряет смысл.
В чем же символизм сказанного монахом? «Это было не так уж плохо, Ошо. Не думай, что я был голоден, поскольку я никогда не входил на кухню. Всегда был человек, который подержал бы ложку для меня. Это был Нансен, он был моей пищей. Видя, что я не вхожу в столовую, он всегда -- и он был Мастером! -- всегда приносил пищу мне. Не только физическое питание, он также давал мне духовную пищу».
«Держащий ложку для меня» значит «питание». «Там был человек, который заботился обо мне: мой наставник Нансен. Я просто ожидал снаружи столовой, лишь бы увидеть то, как наставник заботится о каждом в зале, выглянет ли он в окно и увидит ли одинокого монаха, стоящего снаружи и не входящего».
«Так что это было не так уж плохо, что я был голоден и влачил полуголодное существование. Нансен всегда выдавал питание для меня через окно. И речь идет не только о питании для моего тела; пищей служило также его внимание, его забота обо мне. Я никто, а он так заботился. Каждый день он помнил обо мне, и о том, что я буду стоять снаружи».
«Покинув свой обеденный стол, он подходил и выдавал мне пищу, но никогда не спрашивал: «Почему ты продолжаешь стоять снаружи?» -- поскольку одно из основных правил дзен гласит: не вмешивайся в чью-либо жизнь. У каждого имеется территориальный императив, определенная область. Не входи туда; речь идет о достоинстве человека, о его гордости. Оставь это для его интеллекта».
«И он давал мне не только поесть, он давал мне духовную пищу. Это не было плохо. Ошо. Не пойми меня неправильно, и не пойми неправильно моего наставника Нансена».
В другой раз Якусан возвращался в храм с вязанкой дров, когда монах спросил его: «Где ты был?»
Якусан ответил: «Я принес дрова»
Монах же, указав на меч Якусана, сказал: «3mo издает звук «тэп-тэп».
Поскольку он нес дрова, а меч висел на поясе, меч мог стучать по дереву и издавать звук «тэп-тэп».
Монах сказал: «Что это такое, что издает звук «тэп-тэп»?»
Тут Мастер освободил меч и принял стойку воина.
Он стоял как воин.
Что же хотел Якусан показать монаху?.
Во-первых, монах спросил: «Где ты был?» Он не ответил на этот вопрос, поскольку прошлое есть прошлое, будущее есть будущее.
Они не имеют отношения к дзен. Дзен имеет дело с настоящим моментом. Вы можете спросить о прошлом, но вы не можете отвлечь мастера от настоящего. Поэтому он не ответил, где он был; наоборот, он просто сказал: «Я добыл дрова. В настоящий момент, сейчас, ты видишь дрова и можешь понять, где я должен был быть, собирая дрова. Но об этом не было сказано. Это относится к прошлому. Я просто покажу тебе настоящее. А настоящее предполагает прошлое, и в малой степени оно предполагает будущее, но ничего не может быть сказано об этом. То, что ушло -- ушло, а то, что еще не пришло -- еще не пришло».
Мы живем только в данный момент. И это исключительно наше время. Никогда не знаешь, что может произойти в следующий момент.
Три дня тому назад канадский саньясин, пробывший здесь всего лишь три дня, медитировал. И перед медитацией он выразил желание: «Я хочу стать саньясином в этот вечер». В процессе медитации он умер. Этот вечер никогда не наступил.
В течение двух с половиной часов люди думали, что он медитирует. Но когда обратили внимание на то, что он совершенно не шевелится, подошли к нему и обнаружили, что он мертв. По моему мнению, поскольку он намеревался стать саньясином в этот вечер, этого достаточно. Он стал саньясином.
Саньяса не является чем-то беспорядочным, это нечто, что поднимается в вас как побуждение, глубокое сильное желание. И он умер в процессе медитации -- может ли быть лучший ритуал вступления? Он умер как саньясин. В полной тишине, в абсолютном покое, он исчез в запредельном.
Дзен не говорит о прошлом и будущем. Вся его направленность заключена здесь и сейчас. Я люблю рассказывать маленькую историю ...
Большой защитник атеизма написал в своей гостиной на стене большими буквами: БОГА НЕТ (GOD IS NOWHERE). Конечно, каждый, кто приходил к нему, должен был прочитать это, написанное огромными буквами.
Родился его первый ребенок, и однажды он играл с малышом. Ребенок медленно учил язык, и тут он решил прочитать предложение на стене. Он мог бы прочитать «GOD IS NOWHERE», но «nowhere» было таким большим словом, что ребенок не смог прочитать его на одном дыхании. Он разделил его на две части. И прочитал GOD IS NOW HERE (БОГ СЕЙЧАС ЗДЕСЬ).
Впервые отец взглянул на предложение и сказал: «Боже мой! Этот ребенок раскрыл мне глаза. Теперь я никогда не прочту это предложение полностью -- всегда буду помнить Now Неге (Сейчас Здесь). Это был момент трансформации для атеиста. Впервые он начал думать: «Знаю ли я действительно, что Бога нет? Изучил ли я Вселенную? Изучил ли я свой внутренний мир?»
Так же как теисты, слепы и атеисты. И те и другие - верующие.
Единственный, кто прав, - агностик, который не является ни теистом, ни атеистом, а просто занимается поиском истины. У него нет системы верований, нет предубеждений, нет запрограммированной идеологии.
Я не вижу большой разницы в атеизме Советского Союза и теизме Ватикана. Теизм Ватикана основывается на вере. «Капитал» является Библией Советского Союза -- и, поскольку Маркс сказал, Бога нет, это стало программой для каждого ребенка. За 70 лет старое поколение вымерло. Теперь каждый ребенок верит- Бога нет. В Индии же каждый ребенок верит - Бог есть. Оба варианта являются верой: положительной верой или отрицательной верой, но вера есть вера. Ни Советский Союз не знает ответа, ни Ватикан.
Знающие люди говорят, что невозможно что-либо сказать о предельной реальности. Нельзя ее выразить языком: она остается загадочной. Вы можете войти в нее, но не можете ничего сказать о ней. Вы можете наслаждаться радоваться, танцевать, но язык наш слишком беден.
Нищета философии в том, что она не может выразить предельный опыт медитирующих. Только агностик может быть медитирующим. Он отставляет в сторону всякое программирование, весь ум и вы входите в пространство не-ума.
В этом состоянии не-ума отсутствует время имеются лишь настоящий момент и абсолютная тишина, и огромная ясность, и вы, как светящееся существо, здесь и сейчас.
Вот почему Якусан сказал: «Я добыл дрова. Остальное вы можете понять. Но не спрашивайте меня о прошлом».
Монах же указав на меч Якусана, сказал: «Это издает звук «тэп-тэп»», что же это такое?»
Даже мелким вещам нельзя дать определения.
Если кто-то спросит вас «Что такое желтый?» -- что вы сделаете? Вы можете показать желтый цвет, но не можете дать какое-либо определение. Что такое желтый? Что такое красный? Вы скажете: «Красный есть красный». Но это не ответ, а тавтология; вы просто повторяете: «Розовый есть розовый», но вы ни к чему не придете. Вы не определили, что такое розовый. Вы можете лишь показать -- «вот это». Невозможно дать определение- только можно показать.
Так что, когда монах спросил: «Что это такое, что издает звук «тэп-тэп?», мастер не ответил: «Это меч», поскольку дзен не верит языку; а верит в бытие.
Он вытащил меч и показал монаху стойку воина, как обычно воин держит свой меч: «Вот это что. «Если у тебя есть глаза, ты увидишь. Если у тебя нет глаз, я бессилен помочь». Но никакого диалога - только экзистенциальный показ.
Широ писал:
В белоснежной мгле,Где сливаются море и небо,Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
Хайку представляют собой картинки, которые рисует воображение. Они не являются стихами в обычном смысле. Просто мысленно представьте себе:
В белоснежной мгле,Где сливаются море и небо,Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
Эти хайку являются результатом медитации.
Возможно, Широ медитировал на берегу моря, и, когда он открыл глаза...
В белоснежной мгле,где сливаются море и небо,
на горизонте, неожиданно
Одинокий красный диск -- восходящее солнце.
И полная тишина вокруг, его уже там нет. Он полностью погрузился в океан, в дымку, в восходящее солнце.
Нечто подобное случилось с Пикассо -- это поможет вам понять.
Он рисовал. Полтора часа непрерывно за ним наблюдал один человек. В конце концов он не смог устоять перед искушением -- поскольку он не мог понять, что же рисовал Пикассо. Просто краски, краски, и никакой идеи в том, что он рисовал. Наконец он подошел к Пикассо и спросил: «Что вы рисуете?» И как бы из транса Пикассо очнулся. Он сказал: «Что?» Я был не здесь. Просто раскрашивал, я не рисовал. Я не знаю что. Когда картина закончена, критики найдут то, что я изобразил, потому что я не знаю. Я -- лишь моя кисть, мои краски, мой холст. Что-то происходит, что-то готовится, но я не знаю точно».
