Бхагаван Раджниш - Свет на пути. В синем небе нет следов
Жизнь с мастером — это борьба; борьба между мастером и вашими умами. И если мастер подлинен, то он не даст вашим умам одержать верх. Либо мастер побеждает, либо вы уходите, но победить в этой игре вам не дозволено. Это очень необычная игра — игра, в которой мастер неизбежно должен выйти победителем. И быть постоянно в проигрыше, но при этом продолжать любить победившего вас человека,сохранять верность тому самому человеку, который вас уничтожает, для этого нужно мужество. Как правило, люди всего этого не понимают, но такова реальность.
Вопрос второй:
Возлюбленный Ошо,
Посредственности с пылом и жаром обвиняют любящих, тихих, терпимых санньясинов в том, что им промыли мозги. Что ты можешь сказать по поводу такого положения дел?
Скажите этим посредственностям, что вам промыли не только мозги, но и умы — это гораздо более основательная мойка, до самых корней. Промывка мозгов — это просто подрезка ветвей,которые вскоре вырастут снова. Более того, на месте обрезанной ветви вырастут три новых. Само дерево вы таким образом победите не скоро.
Передайте им: «Нам промыли умы. Вы идете по верному пути; ваши слова верны, но лишь частично, лишь в частности. Вся же правда состоит в том, что мы решили полностью отбросить наши умы, потому что ум ничего кроме несчастья, страдания, мук и кошмаров не приносит. Сами и живите со всем этим. Посмотрите на наших людей: они просты, они невинны, они радуются, они любят. Если промывка мозгов дает такие результаты, то дело того стоит. Что же в ней дурного?»
И еще скажите им: «Наш мастер не остановится на промывке мозгов, потому что это очень поверхностно. Он хочет полностью разрушить наши умы и дать нам не-ум. Это он называет медитацией. Но вам-то что до этого? Радуйтесь себе своим несчастьям, своим страданиям и мукам, которые вы причиняете самим себе и всем вокруг. Оставьте же в покое тех немногих,кто не желает быть несчастным и кто хочет прожить эту жизнь празднично».
На самом деле, мы должны учиться разбираться с посредственностями на их же территории. Они говорят, что это промывка умов, промывка мозгов. Отвечайте же им: «Совершенно верно. Но чего же вы, неумытые, ждете? Это ведь сухая чистка. За что вы цепляетесь? За что вы трясетесь?»
Что бы они ни говорили,принимайте их слова. Если они говорят, что все это гипноз — соглашайтесь. «Но только что вам, собственно,не нравится в гипнозе? Вы не знаете счастья, вы не знаете радости в своей жизни. Вы страдаете. Вы верите, что очутитесь в раю после смерти — но мы нашли рай прямо здесь. И если вам нравиться называть наш рай гипнотическим, мы не возражаем. Он того стоит. Приходите к нам и попробуйте сами! Может, и вам понравится его аромат. Мы знаем обе стороны: мы пожили вашей жизнью,и нам отлично известно,что это сущий ад; пожили мы и нашей жизнью, которую вы именуете жизнью под гипнозом. И мы выбираем гипноз».
Эти люди попросту кидаются в вас словами. Они считают, что если как следует кидаться словами,то можно таким образом низвергнуть целое явление. Они глупы. И вместе того,чтобы бороться с их словами — что никакая это не промывка мозгов,что это не гипноз... Вы попадаетесь в ловушки,расставленные этими идиотами.
Гораздо лучше сбивать их столку и соглашаться: «Все верно». Но при этом четко дать им понять: «Мы знаем и то и другое — мы знаем,какова ваша жизнь,мы сами жили ею; и теперь мы еще знаем и эту жизнь — мы живем ею сейчас. Вы знаете лишь одну сторону медали, поэтому не можете ничего сказать о нашей жизни. Наберитесь же немного смелости. Познайте сначала наш образ жизни и тогда сравнивайте. И если вы решите,что жизнь загипнотизированного санньясина с промытыми мозгами не так уж и хороша, вы всегда можете вернуться обратно в свой ад. Мы вам даже подсобим — мы сами выкинем вас из нашего ашрама!»
Я давно обнаружил,что гораздо проще принимать их ярлыки и не устраивать вокруг всего этого ненужные споры — в конце концов не важно, какой на вас навешен ярлык. Наоборот, развивайте свою мысль: «Познайте и эту сторону — ведь вы говорите без знания. Вам не с чем сравнивать. Вот мы можем сравнивать, но мы тем не менее не спешим возвращаться в ваш кромешный ад».
Вопрос третий:
Возлюбленный Ошо,
Похоже, что американские власти, американское правительство и правительства других стран во всем мире в гораздо большей степени обескуражены сплоченностью и смелостью твоих санньясинов, нежели мы сами были обескуражены их жестоким обращением с тобой.
Ошо, не кажется ли тебе, что мы что-то упустили? Что еще мы должны научиться выносить для себя из таких чрезвычайных ситуаций?
Нет, вы ничего не упустили. Для вас все это было настолько новым, что вы не могли понять,что происходит; вы были растеряны. Однако вы наилучшим образом продемонстрировали вашу силу и вы дали американскому правительству понять, что они не могут поступить со мной по их усмотрению, сохранив при этом свой демократический имидж. Для них это был большой риск.
Начальник одной из тюрем, где я сидел — самой первой тюрьмы, — был очень дружески ко мне настроен, поэтому он передал мне:
- Я не должен вам это говорить, но сюда приходят тысячи телеграмм, мы получаем тысячи звонков, люди присылают тысячи букетов со всех концов света, люди протестуют... правительство потрясено. Они никак не ожидали,что покусившись всего на одного человека,они разожгут целый пожар. Поэтому я вам ответственно заявляю: вас никто не тронет. Они к вам и пальцем не прикоснутся. Наоборот, у нас есть указания обеспечить вам абсолютную безопасность, чтобы ничего с вами не случилось, потому что иначе мы больше не сможем смотреть в глаза всему миру.
Забавно, но им пришлось предпринять со мной такие же меры безопасности, которыми они удостаивают своего президента: за мной ехали пять автомобилей, пять мотоциклов; все дороги были перекрыты. Они страшно боялись, что кто-нибудь навредит мне во время моего нахождения под их стражей — отвечать пришлось бы им.
Начальник тюрьмы сказал мне:
- На моем веку такого еще не было,чтобы мы волновались не о вашем побеге, а о вашей безопасности, потому что если кто-то вам навредит,то вся ответственность ляжет на наши головы.
В самый первый день, спустя всего два-три часа после моего прибытия, начальнику тюрьмы позвонил человек из Австралии и сказал:
- Вы, наверное, волнуетесь, потому что вам будут очень много звонить; телеграммы вам будут возить мешками.
И начальник тюрьмы ответил ему:
- Нет, у нас уже есть опыт... это особая тюрьма, и к нам попадают самые видные люди, с министерской репутацией — да-да, из самых верхних эшелонов власти. Так что, мы легко справимся.
Но спустя три дня со слезами на глазах он пришел ко мне просить прощения. Он сказал:
- Я чувствую себя виноватым за то, что я ответил тому человеку по телефону. Я не знаю его номера, потому что тогда я бы обязательно позвонил ему и извинился бы. Тогда вы находились у нас всего каких-то пару часов, и я еще ничего о вас не знал. Но теперь, спустя трое суток, я с полной уверенностью могу сказать, что в нашей тюрьме еще никогда не было такого человека. Все наши служащие на вашей стороне! Пятьсот заключенных за вас, весь больничный персонал за вас — лично я сам за вас. И весь мир неотрывно следит за вашей судьбой. Если вдруг с вами что-то произойдет, для репутации Америки это будет катастрофой. В общем, я хочу попросить у вас прощения за то, что я ответил тому австралийцу — что, мол, видали мы важных шишек. Я был не прав. Такого человека, как вы, о чьей судьбе волновался бы весь мир, наша тюрьма еще не знала. К нам попадали люди с репутацией, люди государственной важности, но не было еще никого, кто бы притягивал к себе внимание и любовь всего мира.
На второй день он спросил меня:
- Что нам делать со всеми этими цветами? К нам привозят столько цветов, что даже в нашей огромной тюрьме их уже некуда складывать.
Я сказал ему:
- Отошлите их в местные школы, колледжи и университеты. От меня.
Он так и поступил, и ответ был оглушительным. Когда меня перевозили из тюрьмы снова в аэропорт, на протяжении всего моего пути студенты и школьники бросали на мостовую цветы.
Я уверен, что власти уже раскаивались, что совершили такую глупейшую ошибку. Сами того не желая,они превратили наше тихое движение в явление мирового масштаба. Теперь наше имя знают во всем мире, на всех языках.
Те двенадцать дней в тюрьме оказали нашему движению неимоверную помощь. Они ничего не могли с этим поделать, потому что все ситуация выскользнула из-под их контроля. Они выставили себя в дураках. Что они для себя выгадали?
Мы превратили их пустыню в цветущий оазис. Теперь он снова будет пустыней — вот что они выгадали. Но мы в свою очередь получили многое. Те четыре года теперь станут основой новой коммуны — и естественно, более превосходной и гораздо более лучшей. Тогда мы еще мало знали, но теперь у нас есть много разных идей...
