Рассказы о силе (Истории силы) - Кастанеда Карлос Сезар Арана
В конце концов, действия Хенаро должны были ввести тебя в нагуаль.Но здесь мы встречаемся со странным вопросом: что должно было быть введено в нагуаль?
Он движением бровей предложил мне ответить на этот вопрос.
— Мой разум? — спросил я.
— Нет, разум там не имеет никакого смысла. Разумотправляется на свалку в ту же секунду, как только оказывается за своими узкими границами.
— Тогда это был мой тональ, —сказал я.
— Нет, тональи нагуальявляются двумя естественными частями нас самих, — сказал он сухо. Они не могут быть введены одна в другую.
— Мое восприятие? — спросил я.
— Вот тут ты попал, — закричал он, как если бы я был ребенком, который дал правильный ответ. — Теперь мы подходим к объяснению магов. Я уже предупреждал тебя, что оно ничего не объяснит, и все же…
Он остановился и взглянул на меня сияющими глазами.
— Это еще один из трюков магов, — сказал он.
— О чем ты говоришь? Какой еще трюк? — спросил я встревожено.
— Объяснение магов, конечно. Ты увидишь это сам. Но давай продолжим. Маги говорят, что мы находимся внутри пузыря. Это тот пузырь, в который мы были помещены с момента нашего рождения. Сначала пузырь открыт, но затем он начинает закрываться, пока не запирает нас внутри себя. Этот пузырь является нашим восприятием. Мы живем внутри него всю свою жизнь. А то, что мы видим на его круглых стенках, является нашим собственным отражением.
Он наклонил голову и взглянул на меня искоса, потом усмехнулся.
— Ты глупишь, — сказал он. — Здесь тебе полагается задавать вопрос.
Я засмеялся. Так или иначе, его предупреждения об объяснении магов, плюс представление внушающих благоговейный ужас масштабов его осознания начали, наконец, оказывать на меня свое воздействие.
— Что за вопрос мне полагалось задать?
— Если то, что мы видим на стенках, является нашим отражением, значит то, что отражается, должно быть реальной вещью, — сказал он, улыбаясь.
— Это хороший довод, — сказал я шутливым тоном.
Мой разум мог легко принять этот аргумент.
— Это отражение является нашей картиной мира, — сказал он. — Эта картина сначала является описанием, которое дается нам с момента нашего рождения, пока все наше внимание не оказывалось захваченным им, и описание не становится картиной мира.
Задачей учителя является перестроить эту картину, подготовить светящееся существо к тому времени, когда бенефактор откроет пузырь снаружи.
Он сделал еще одну рассчитанную паузу и еще одно замечание относительно отсутствия у меня внимания, судя по моей неспособности вставить подходящее замечание или вопрос.
— Каким должен быть мой вопрос?
— «Почему пузырь должен быть открыт?» — ответил он.
Он громко рассмеялся и похлопал меня по спине, когда я сказал: — Это хороший вопрос.
— Конечно! — воскликнул он. — Он должен быть хорошим для тебя, потому что он — один из твоих собственных.
Пузырь открывается для того, чтобы позволить светящемуся существу увидеть свою целостность, — продолжал он. — Естественно, что назвать это «пузырем» — только способ говорить. Но в данном случае это точный способ.
Деликатный маневр введения светящегося существа в его собственную целостность требует, чтобы учитель работал внутри пузыря, а бенефактор — снаружи. Учитель реорганизует картину мира. Я назвал эту картину островом тональ.Я сказал, что все, чем мы являемся, находится на этом острове. Объяснение магов говорит, что остров тональсоздан нашим восприятием, выученным фокусироваться на определенных элементах. Каждый из этих элементов и все они, вместе взятые, из нашей картины мира. Работа учителя, поскольку речи идет о восприятии ученика, состоит в перенесении всех элементов острова на одну половину пузыря. К настоящему времени ты, должно быть, понял, что чистка и перестройка острова тональозначает перегруппировку всех этих элементов на сторону разума.Моей задачей было дезорганизовать твою обычную картину мира; не уничтожить ее, а заставить ее вновь собраться на стороне разума.Ты сделал это лучше чем любой из тех, кого я знаю.
Он нарисовал воображаемый круг на камне и разделил его пополам вертикальным диаметром. Он сказал, что искусством учителя было заставить своего ученика сгруппировать всю свою картину мира на правой половине пузыря.
— Почему правая половина? — спросил я.
— Это сторона тоналя, —сказал он. — Учитель всегда обращается к ней и, с одной стороны, познакомив своего ученика с путем воина, он заставляет его быть разумным, трезвым и сильным характером и телом. А с другой — он сталкивает его с немыслимыми, но реальными ситуациями, с которыми ученик не может справиться. Таким образом он заставляет его понять, что его разум,хотя и является чудеснейшей вещью, может охватить лишь очень маленькую площадь. Как только воин сталкивается с невозможностью все охватить разумом,он сходит со своей дороги, чтобы поддержать и защитить свой поверженный разум.Чтобы добиться этого, он соберет все, что у него есть, вокруг него. Учитель следит за этим, безжалостно подхлестывая его, пока вся его картина мира не окажется на одной половине пузыря. Другая половина пузыря — та, что очистилась, теперь может быть востребована тем, что маги называют волей.
Очевидно, яснее будет сказать, что задача учителя — начисто отмыть одну половину пузыря и заново сгруппировать все на другой половине. Потом задачей бенефактора будет открыть пузырь на той стороне, которая была очищена. После того, как печать сорвана, воин уже никогда не бывает тем же самым. Он теперь может управлять своей целостностью. Одна половина пузыря является абсолютным центром разума, тоналем.Другая половина — абсолютным центром воли, нагуалем.Вот какой порядок должен превалировать, любая другая аранжировка бессмысленна и мелочна, потому что она идет против нашей природы. Она крадет у нас наше магическое наследие и превращает нас в ничто.
Дон Хуан поднялся, потянулся и прошелся, чтобы расправить мускулы. К этому времени слегка похолодало. Я спросил его, закончили ли мы.
— Нет, представление еще даже не начиналось, — воскликнул он и засмеялся. — Это было только вступление.
Он взглянул на небо и указал на запад небрежным движением руки.
— Примерно через час нагуальбудет здесь, — сказал он, улыбнулся и снова сел.
— У нас осталось еще одна вещь, — продолжал он. — Маги называют это секретом светящихся существ, и он заключается в том факте, что мы — воспринимающие. Мы, люди, и другие светящиеся существа на Земле являемся воспринимающими. Это наша беда — пузырь восприятия. Мы ошибаемся, считая, что единственное достойное признания восприятие приходит к нам через разум.Маги считают, что разум — это только один из центров, и он не должен столь многое принимать как само собой разумеющееся.
Хенаро и я рассказывали тебе о восьми точках, которые составляют целостность нашего пузыря восприятия. Ты знаком с шестью из них. Сегодня мы с Хенаро еще раз прочистим твой пузырь восприятия, и после этого ты познакомишься с оставшимися двумя точками.
Он резко сменил тему и попросил меня дать ему подробный отчет о моих восприятиях предыдущего дня, начиная с момента, когда я увидел Хенаро, сидящего на камне у дороги. Он не делал никаких замечаний и ни разу не прервал меня. Закончив отчет, я добавил свое собственное наблюдение. Утром я говорил с Нестором и Паблито, и они рассказали мне о своих собственных наблюдениях, очень похожих на мои. Я исходил из того, что нагуаль,как говорил мне сам дон Хуан, был индивидуальным опытом, свидетелем которого может быть только наблюдатель. В предыдущий день там было три наблюдателя, и все мы были свидетелями более или менее одной и той же вещи. Различие выражалось только в разном способе чувствовать и реагировать на отдельные детали общего явления.
— То, что случилось вчера, было демонстрацией нагуалядля тебя, Нестора и Паблито. Я их бенефактор. Мы с Хенаро выключили центр разумау всех троих. У нас двоих достаточно силы, чтобы заставить вас согласиться между собой относительно события, свидетелями которого вы были. Несколько лет назад мы с тобой встретились с группой учеников однажды ночью. Однако у одного меня не хватило силы, чтобы заставить вас видеть одну и ту же вещь.
