Бхагаван Раджниш - Когда туфли не жмут. Беседы об историях Чжуан-цзы.
Теперь он уже никогда не почувствует себя так безопасно, как в матке. Что он должен делать? Должен ли он вцепиться в матку? И похоже на то, что он действительно цепляется — он не хочет выходить наружу.
Часто необходима помощь врача, чтобы извлечь ребенка, так как все его существо цепляется. Он сопротивляется, он хочет быть там, где он есть, в том, что он знает. А можете ли вы придумать для ребенка что-либо более неизвестное, более чуждое ему, чем внешний мир? Он открывает глаза, и все вокруг чужое, и еще — звуки. Он пугается. Он растет, и пока он растет, небезопасность увеличивается.
Раньше или позже его пошлют в школу, и тогда даже дом больше не будет основой. И каждый ребенок сопротивляется. Вы не сможете найти ребенка, который счастлив от того, что идет в школу, разве что у него дома — ад. Ни один ребенок не хочет идти в школу, он сопротивляется, он вцепляется в мать, в свой дом, так как теперь его выталкивают в новое рождение, его выбрасывают из дома. А потом он начинает цепляться за школу. Если вы пойдете в университет и посмотрите, почувствуете пульс студентов, вы увидите, что никто не хочет покидать университет.
Существует множество случаев, когда люди бессознательно готовятся к тому, чтобы снова и снова терпеть поражение, так как университет — это опять-таки безопасность: Отец заботится, присылает деньги, и вы живете просто как принц. В мир можно все еще не входить, но целый мир выталкивает вас в небезопасность, и раньше или позже вас выбросят из университета. Совсем не случайно, что во всем мире люди называют университет Матерью. Это полно значения: он — мать, а вы все еще остаетесь ребенком, н общество заботится о вас. Но все же вы с каждым днем все больше продвигаетесь в небезопасность. В материнской любви есть безопасность. Мать будет любить вас независимо от того, любите вы ее или нет. Это одностороннее движение, она будет любить вас естественно. Но теперь вы должны искать женщину, которая не будет любить вас естественно. Вы должны будете любить ее. Если вы нуждаетесь в любви, вы будете должны давать любовь.
С матерью это было по-другому: вы все получали наверняка, но с другой женщиной так не будет, вы будете должны заслужить любовь этой женщины. Вот почему существует постоянная борьба: мужчина хочет, чтобы его жена была совсем как его мать. Но почему она должна быть ему матерью? Она не мать, она — жена. И она в таком точно положении — она хочет, чтобы мужчина, муж был ей отцом. Каков смысл этого?
Материнская любовь не обусловлена. Ее вам дают, ею делятся. Отцовская любовь необусловленна — он любит вас просто потому, что вы — его ребенок, ее не нужно заслуживать. Но когда вы идете в мир, вы должны заслужить любовь мужа, любовь жены. И в любой момент ее можно лишиться. Страх и небезопасность... брак входит в бытие потому, что влюбленные настолько чувствуют себя в небезопасности, что хотят официальной санкции. И правительство их защищает, общество их защищает. А иначе какая необходимость в браке?
Если действительно есть любовь, вам нет нужды вступать в брак. Зачем? Есть страх, что сегодня любовь есть, а кто знает о завтрашнем дне? И если любовь уйдет, что вы тогда будете делать? Кто вам ее вернет? Закон, суд, правительство — они стали охранителями. Тогда вы можете пойти в суд и потребовать любви.
Любое общество затрудняет развод, насколько это возможно, а брак настолько же облегчает, насколько возможно.Это кажется абсурдным: ведь должно быть как раз наоборот — брак должен быть затруднен, насколько только возможно. Ведь два человека идут в неведомый мир. Дайте им подождать, посмотреть, подумать, поразмышлять, помедитировать. Дайте им время! Мне кажется, что нужно, чтобы прошло не менее трех лет перед тем, как суд позволит кому-нибудь жениться. И я думаю, что тогда никто не женился бы! Три года! Невозможно! После медового месяца все кончено. Тогда люди цепляются друг за друга из-за закона и безопасности, а также из-за проблем, которые возникнут, если они разведутся. Появляются дети, и теперь брак становится ответственностью, а не блаженством, не экстазом. И общество всегда счастливо, если вы озабочены и не в экстазе, так как экстатичного человека нельзя эксплуатировать.
Эксплуатировать можно только озабоченного человека, только озабоченного человека можно сделать рабом. Экстатичный человек никогда не сможет быть рабом, и он слишком опасен для общества, он — бунтарь, ему общество не нужно — вот что означает быть экстатичным существом. Его самого ему достаточно, а если ему не нужно общество, тогда общество ничего не может ему навязать. Общество хочет, чтобы вы были озабочены, болели потихоньку, тогда вы будете зависеть от него, тогда вы пойдете в суд и будете смотреть на судью, как на бога, Тогда правительство, государство, полицейский становятся важными, так как вы озабочены. Но если вы экстатичны...
Влюбленные могут забыть о них, но не женатые люди. Влюбленные могут забыть о полицейском, он им вообще не нужен, их любви достаточно. Но когда любовь уходит, тогда нужен полицейский, чтобы держать их вместе. И если полицейский нужен, теперь он создаст неприятности, когда вы захотите разойтись. И для того, чтобы избежать неприятностей, люди продолжают жить вместе.
Жизнь опасна, но в этом ее прелесть: она небезопасна, так как небезопасность — это сама природа движения, жизненности, живости. Чем более вы мертвы, тем в большей вы безопасности. Когда вы в могиле, тогда опасности больше нет: что еще может с вами случиться? Ничего! Никто вас не обидит, когда вы мертвы. Но когда вы живы, вы ранимы, и вас могут обидеть. Но я говорю вам: в этом — прелесть жизни.
Утром цветок не может поверить, что к вечеру его уже не будет, но в этом и прелесть: утром он — во всей славе, великолепен, он император, а к вечеру он уходит.
Просто подумайте о цветке, сделанном из камня или пластика: он остается, он никогда не исчезнет, но если что-то никогда не исчезает, значит оно никогда не расцветало. Брак — это цветок из пластика, любовь — это настоящий цветок: утром он распускается, а к вечеру увядает.
Брак продолжается, в нем есть постоянство. Но как что-либо может быть постоянным в этом меняющемся мире? Все реальное должно существовать от момента к моменту, и существует небезопасность, так что в любой миг оно может исчезнуть. Цветущий цветок исчезнет, взошедшее солнце заедет. Все изменится. Но если вы слишком боитесь небезопасности, тогда вы будете делать приготовления, и с этими приготовлениями вы убьете все: жена — это мертвая возлюбленная, муж — убитый любимый. Тогда все устроено, и проблем больше нет, но тогда вся жизнь просто скучно тянется.
Я не говорю, что любовь не может быть вечной, — может, но небезопасность — ее природа: вы сможете сделать ее постоянной. Помните: вы должны двигаться от мига к мигу. Если она исчезнет, вы должны это принять; если она продолжает цвести, наслаждайтесь ею. Она независима, но вы не можете быть в безопасности относительно ее.
Как вы можете быть в безопасности относительно будущего? Кто знает, будете вы или вас не будет? Если даже относительно себя вы не можете быть в безопасности, то в отношении любви и подавно. Но вы продолжаете обещать, и вы не знаете, что делаете. Когда вы любите кого-то, вы чувствуете, что будете любить его всегда, но это — чувство этого момента, не делайте его обещанием. Просто скажите: в этот момент я чувствую, что буду любить тебя всегда, но я не знаю, что я почувствую в следующий момент.
Никто не может ничего сказать о следующем моменте, никто не может обещать. Если вы обещаете, вы живете в пластиковом мире. Нельзя давать обещаний, и верно то, что честность любви не будет обещать, но каждый хочет обещаний, чтобы быть в безопасности. И чем больше вы боитесь, тем больше обещаний вы требуете. Вот почему женщины хотят больше обещаний, чем мужчины: они больше боятся, они естественно чувствуют большую небезопасность.
Им хотелось бы все оделать постоянным, только тогда они сделают шаг. И тогда вы продолжаете давать фальшивые обещания, которые не могут быть исполнены. Любое обещание будет разбито, и с каждым исчезнувшим обещанием жизнь становится пустой и бессмысленной: поэзия утрачена, она стала плоской прозой, обычным явлением. Вы приходите и занимаетесь любовью со своей женой, и это становится обычной вещью — вы должны это делать. Это не самопроизвольно, вы должны это делать, это — ваш долг, а долг — самая уродливая вещь. Я говорю: любовь — самая прекрасная, долг — самая уродливая вещь. Любовь — это неведомое явление, вы не можете ею манипулировать. Долг — это побочный проект общества.
Теперь жена может сказать: ты должен меня любить, это твой долг, и ты обещал! И вы знаете, что обещали. Что вы можете поделать? Если любовь исчезла или в этот момент ее не чувствуете, или в эту ночь вы не склонны ею заниматься, что делать? Лишь держась за обещания прошлого и действуя из-за них, вы будете фальшивыми.
