Пол Таф - Как дети добиваются успеха
– Мы знаем, что большинство наших ребят придут в колледж, академически отставая от своих сверстников, – объяснял мне Нельсон как-то утром. – Мы можем помочь им существенно улучшить результаты ACT, но маловероятно, что это позволит им уничтожить разрыв в результатах по этим тестам полностью – просто потому, что они выросли в существующей системе непрерывного образования от детского сада до двенадцатого класса. Но мы также знаем – и говорим об этом своим ученикам, – что для них существует способ обойти это неравенство. И ключ к нему – эти пять лидерских способностей.
5. ACE Tech
В течение четырех десятилетий Роберт-Тейлор-Хоумс нависали над Саутсайдом, будучи крупнейшим из чикагских послевоенных домостроительных проектов: 28-этажные бетонные монолиты простирались почти на две мили вдоль узкой полоски земли между Стейт-стрит и Дэн-Райан-Экспрессвей. Практически сразу после того как строительство этого проекта было закончено, в начале 1960-х годов район начал приходить в упадок, там воцарились насилие и хаос, и в 1970-х и 1980-х годах Роберт-Тейлор-Хоумс считались, по мнению Chicago Housing Authority, «худшими трущобами в Соединенных Штатах».
В 1980 году одно из каждых девяти убийств, происходивших в Чикаго, случалось именно на этих 92 акрах городской застройки. На пике развития этого проекта – точнее сказать, в его худший момент – более 25 000 людей проживали в Роберт-Тейлор-Хоумс. По крайней мере две трети из них составляли дети, подавляющее большинство которых жили с матерями-одиночками на пособие по безработице.
Теперь этих домов больше нет, они были снесены при последней по времени попытке провести в Чикаго урбанистическое обновление, но на их месте не было построено ничего. И когда сегодня едешь по Стейт-стрит, там, где возвышались бетонные башни, царит лишь пугающая, странная пустыня, заросшая травами, сорняками и усыпанная обломками бетона, однообразный пейзаж которой местами нарушают несколько старинных одиноких церквей, которые сумели избежать ударов строительного ядра.
На южном конце этой длинной полосы запустения, у 54-й улицы, теснится небольшая группка неповрежденных зданий: несколько домов, в основном заколоченных; винная лавка; пиццерия; ломбард; да еще фасад баптистской церкви, ныне закрытой. А дальше, в двухэтажном здании, сложенном из голубого кирпича, сразу на север от старой церкви стоит – кто бы мог подумать! – школа: ACE Tech Charter High School.
Учитывая всепроникающую мрачность окружающей обстановки, трудно вообразить, чтобы из этих стен выходило что-нибудь путное. И действительно, ACE Tech не назовешь особенно выдающейся школой: в 2009 году только 12 процентов учащихся предвыпускного класса соответствовали стандартам общегосударственного теста достижений или превосходили их. С самого своего основания в 2004 году школе ни разу не удалось добиться «адекватного ежегодного прогресса» – планки, установленной федеральным законом «Ни одного отстающего ребенка».
Но именно в ACE Tech, вскоре после того как Джефф Нельсон занял пост в 2007 году, OneGoal ввела свои новые методы.
Вначале там была лишь программа внеурочных занятий, похожая на программу Мэтта Кинга, предусматривавшая два часа занятий в неделю для класса, состоявшего из учеников одиннадцатых и двенадцатых классов. Затем, в 2009 году, Нельсон ввел полномасштабную трехлетнюю учебную модель, которая ныне является стандартом OneGoal (это совпадение, хотя, возможно и показательное – что ACE Tech расположена всего в нескольких кварталах от Du Sable High, той самой школы, которую Джонатан Козол представил в своем «Вопиющем неравенстве» в качестве трагического противовеса альма-матер Нельсона – New Trier).
Человеком, который впервые ввел оба варианта программы OneGoal в ACE Tech, была Мишель Стефл, учительница английского, которой сейчас чуть за тридцать. Она выросла в юго-западном пригороде Чикаго и начала преподавать в ACE Tech в 2005 году. Нельсон нанял ее как одного из первых учителей по контракту с OneGoal вскоре после того, как занял пост исполнительного директора.
Я наблюдал за классом Стефл в течение всего последнего года обучения, видя, как она проводила учеников через процесс поступления в колледж. Неизбежно возникало множество моментов, когда ее подопечные падали духом – отстранения от занятий, незапланированные беременности, отказы из колледжей, – но в том океане неудач, который в общем окружал ACE Tech, класс Стефл по большей части представлял собой оазис надежд.
Стефл не относилась к числу педагогов-романтиков; она была откровенна и прагматична, открыто говорила о неадекватности школы и о том, насколько сильно отстают ее ученики. Однажды утром ближе к концу предпоследнего года учебы она заговорила с ними о личных эссе, которые, как она подчеркнула, должны были стать важнейшей частью успешного поступления в колледж.
«Помните, с кем вы соревнуетесь, – говорила она. – Вы соперничаете с людьми, которые набирают на ACT более 30 баллов. Вы соревнуетесь с ребятами, которые, если говорить честно, получили лучшее образование, чем многие из вас. Сейчас вы пытаетесь это наверстать, но ваш уровень далек от того, каким он должен быть. И это несправедливо. Вам не повезло, правда?» Она показала классу образцовое сочинение: «Вот здесь это и нужно изложить. Расскажите, какой жизненный опыт привел вас туда, где вы находитесь сегодня».
Отбирая в свой класс учащихся на программу OneGoal весной 2009 года, когда они учились во втором классе старшей школы, Стефл очень старалась выбирать не самых успевающих учеников и не тех, у кого были самые образованные родители. В сущности, она не «снимала сливки», а делала нечто прямо противоположное: в процессе отбора, если ученица говорила ей, что среди ее ближайших родственников есть выпускники колледжа, Стефл мягко отвечала, что эта программа предназначена не для такой ученицы, но для ее сверстников с меньшими ресурсами и бóльшими нуждами.
В результате одной из самых больших трудностей для Стефл было просто убедить своих учеников, занятых в программе OneGoal, что каждый из них обладает потенциалом для успешной жизни, несмотря на все свидетельства обратного, которые они видели в своем окружении и часто в своих семьях.
Сидя в классе Стефл, я ловил себя на мысли о том исследовании, которое провела психолог из Стэнфорда Кэрол Двек в области развивающего мышления. Кратко напомню: Двек обнаружила, что те учащиеся, которые считали, что интеллект пластичен, справлялись с учебой намного лучше, чем те, кто считали его некой фиксированной сущностью.
Проект Дэвида Левина в KIPP в Нью-Йорке, в сущности, расширил идею о мышлении, выдвинутую Двек, до представления о том, что характер тоже пластичен. А сейчас мне казалось, что Стефл пытается убедить своих учеников, что не только их интеллект и характер, но и сама их судьба пластична; что их прежняя успеваемость не является индикатором будущих результатов.
Она отнюдь не проповедовала евангелие дутой самооценки или пустых мечтаний. Она пыталась донести до своих учеников мысль о том, что они могут расти, развиваться, улучшаться и достигать гораздо более высокого уровня, чем был у них прежде, но для этого потребуется много тяжелой работы, много настойчивости и много характера – или, как они называли это в классе, лидерских навыков.
Когда я разговаривал о программе OneGoal с Анджелой Дакворт, она указала на один момент, о котором я не подумал: что компонент подготовки к вступительным тестам в колледж в программе OneGoal мог в действительности служить сразу двум целям.
Во-первых, на практическом уровне улучшение результатов на несколько пунктов предоставило бы учащимся доступ к большему количеству высококачественных колледжей. Но во-вторых (и это, возможно, еще важнее), опыт улучшения своих результатов за тест, который якобы измеряет интеллект, обеспечивает незабываемое подкрепление развивающему мышлению: «Ты можешь стать умнее. Ты можешь учиться лучше».
Некоторые ученики Стефл воспринимали эту идею ближе к сердцу, чем другие. Даже во время учебы в выпускном классе многие по-прежнему не были вполне уверены, что их место – в колледже, и их родители тоже не всегда поддерживали эту идею Стефл.
Один парнишка, который сумел добиться принятия в Университет Пердью, позволил своей матери убедить себя вместо этого пойти в двухгодичный общественный колледж на соседней улице, чтобы ему не пришлось уезжать так далеко от дома! А на противоположном конце спектра – на его уверенном, оптимистичном конце – была Кевона Лерма.
6. Тестовые баллы
Как я уже писал во вступлении к этой книге, когда я познакомился с Кевоной – в середине ее предпоследнего года обучения в школе, – меня поразил замечательный поворот, который она совершила в своей жизни: от проблемного детства, омраченного множеством факторов риска и таким же множеством неблагополучных переживаний, через трудный и антиобщественный период в средней школе – к успешной учебе в старшей школе и сосредоточенной решимости преуспеть в колледже и дальнейшей жизни.
